Сэнди О'Тул оставила маску на лице неслучайно. Будучи женщиной привлекательной, она, подобно большинству медсестер, чувствовала, как пациенты-мужчины реагируют на проявление к ним особого внимания с ее стороны. Теперь, когда пациент Джон Келли более или менее пришел в себя, она подняла руки и сняла маску, продемонстрировав ему сияющую женскую улыбку — первое приятное впечатление для него за весь день. Сандра О'Тул нравилась мужчинам. Им нравилась ее высокая крепкая фигура и все остальное в ней, вплоть до щели между верхними передними зубами. Она не имела представления, почему они считали это таким привлекательным — в конце концов, между зубами застревала пища, — но, пока эта щель действовала привлекающе на мужчин, это было еще одним инструментом в ее работе, направленной на то, чтобы помогать больным выздоравливать. Вот почему она улыбнулась Келли, исключительно из соображений поддержать его, чтобы он почувствовал себя лучше. Однако с таким результатом ей еще не приходилось сталкиваться.
Лицо ее пациента вдруг сделалось смертельно бледным, не просто белым, как снег или свежевыстиранная простыня, а каким-то пятнистым и болезненным, словно серый пластик. Ее первой мыслью было, что произошло нечто очень серьезное, внутреннее кровоизлияние, может быть, или тромб закупорил кровеносный сосуд. Он хотел закричать, но у него перехватило дыхание, и руки безвольно опустились на кровать. Его глаза не отрывались от нее, и через несколько мгновений она поняла, что каким-то образом вызвала у него картину происшедшего. Сэнди О'Тул инстинктивно хотела взять его за руку и сказать, что все в порядке, но тут же поняла, что это не правда.
— О, Боже мой... Боже мой... Пэм. — На лице Келли, словно вырубленном из гранита, застыло выражение беспредельного отчаяния.
* * *
— Она была со мной, — сказал Келли Розену несколько минут спустя. — Вам что-нибудь известно о ней, док?
— Через несколько минут сюда приедет полиция, Джон, но о ней я ничего не знаю. Может быть, ее отвезли в другую больницу. — Он хотел надеяться, но знал, что это ложь, и ненавидел себя за это. Розен с деловым видом измерил у Келли пульс и давление — Сэнди могла бы сделать все это не хуже его, — затем посмотрел на спину своего пациента. — С тобой все будет в порядке. Как плечо?
— Не так уж здорово, Сэм, — ответил Келли все еще слабым голосом. — А что, рана действительно тяжелая?
— В тебя стреляли из охотничьего ружья — повреждения были серьезными, но.., скажи, стекло в машине было поднято?
— Да, — ответил Келли, вспомнив про дождь.
— Это была одна из причин, которая спасла тебя. Мышцы на плече изрядно порваны, и ты едва не умер от потери крови, но все пройдет — за исключением шрамов. Я сам занимался тобой.
Келли посмотрел на него:
— Спасибо, Сэм. Боль не такая уж сильная.., в прошлый раз, когда я.., было куда хуже...
— Успокойся, Джон, — мягко проговорил Розен, внимательно глядя на его шею. Пожалуй, нужно сказать, чтобы сделали еще один полный комплект рентгеновских снимков, подумал он. Надо убедиться, что он ничего не упустил, особенно вблизи позвоночника. — Сейчас ты почувствуешь, как сработает обезболивающее, так что давай без героики. Мы не даем здесь за это медали. О'кей?
— Да-да. Пожалуйста, проверь другие больницы. Может быть, Пэм там? — попросил Келли все еще с надеждой в голосе, хотя уже знал, что все потеряно.
Двое полицейских в мундирах все это время ждали, когда Келли придет в себя и сможет отвечать на вопросы. Розен через несколько минут ввел в палату старшего из них. Расспросы по требованию врача продолжались недолго. Подтвердив его личность, они начали расспрашивать относительно Пэм; у полиции уже было описание внешности девушки, но они не знали ее фамилии, и Келли сообщил ее. Полицейские записали показания Келли о намечавшейся встрече с лейтенантом Алленом и ушли через несколько минут, когда Келли начал погружаться в беспамятство. Розен указал полицейским, что потрясение от раны и последующей операции, а также последствия наркоза все равно уменьшат ценность того, что Келли им рассказал.
— Так кто же эта девушка? — спросил старший полицейский.
— Я не знал даже ее фамилии несколько минут назад, — ответил Розен, усаживаясь в свое кресло в кабинете. Он чувствовал себя полусонным от постоянного недосыпания, так что его объяснения также были не совсем четкими. — Она страдала от наркотической привычки к барбитуратам, когда мы встретились с ними, — полагаю, она жила с Келли. Мы помогли ей избавиться от этой привычки.
— Кто это — мы?
— Я и моя жена Сара. Она работает в больнице фармакологом. Вы можете поговорить с ней, если хотите.
— Поговорим, — заверил его полицейский. — А что относительно мистера Келли?
— Служил на флоте, ветеран войны во Вьетнаме.
— У вас есть основания считать, что он наркоман, сэр?
— Ни малейших, — резко ответил Розен. — Его физическое состояние слишком хорошее для этого, и я видел его реакцию, когда он узнал, что Пэм принимает барбитураты. Мне пришлось успокаивать его. Он определенно не наркоман. Я — врач и заметил бы это.
Заявление профессора Розена не произвело слишком большого впечатления на полицейского, но он поверил ему. Детективам тут придется немало потрудиться, подумал он. То, что сначала казалось простым ограблением, стало теперь и похищением — по меньшей мере. Великолепные новости.
— Тогда что же он делал в той части города?
— Не знаю, — признался Сэм. — А кто этот лейтенант Аллен?
— Отдел по расследованию убийств, западный округ, — объяснил полицейский.
— Интересно, почему они назначили встречу.
— Это мы узнаем у лейтенанта, сэр.
— Это было ограбление?
— Вероятно. Очень похоже на то. Мы нашли его бумажник в квартале от места происшествия — там было только водительское удостоверение. Деньги и кредитные карточки исчезли. Кроме того, у него в автомобиле был пистолет. Грабители не успели найти его. Между прочим, владение пистолетом незаконно, — заметил полицейский. В кабинет вошел второй коп.
— Я проверил имя пострадавшего — мне показалось, что я слышал его раньше. Он помогал Аллену в расследовании. Помнишь, в прошлом году, дело Гудинга?
Старший полицейский поднял голову от записей.
— Да, конечно! Он тот самый парень, который нашел револьвер?
— Точно, и затем занялся подготовкой наших ныряльщиков.
— Это все равно не объясняет, какого "черта он делал в той части города, — заметил полицейский.
— Верно, — согласился его напарник. — Но теперь трудно поверить, что он связан с преступным миром. Старший полицейский покачал головой:
— С ним была девушка. Она исчезла.
— Еще и похищение? Что нам известно о ней?
— Всего лишь имя. Памела Мадден. Двадцать лет, была наркоманкой, теперь бросила это дело, исчезла. У нас есть мистер Келли, его автомобиль, его пистолет — вот и все. Гильз от дробовика не обнаружено. Никаких свидетелей. Исчезнувшая — скорее всего, девушка, но описание ее подходит к десяти тысячам местных молодых женщин. Ограбление и похищение. — В общем-то не такой уж нетипичный случай. Полиция часто начинала расследование, не имея почти никаких сведений. Как бы то ни было, оба полицейских, которые сидели в своих мундирах в кабинете профессора Розена, почти не сомневались, что детективы возьмутся за расследование этого преступления почти немедленно.