Райану показалось, словно его ударили по лицу холодной мокрой рыбой, но он улыбнулся и продолжал:
– Убийство дипломатов не относится к числу цивилизованных поступков, не правда ли?
– Что подумают об этом китайцы? – спросил корреспондент телевизионной компании «Fox».
– Я не умею читать их мысли. Я обратился к ним с предложением принять меры, чтобы уладить создавшееся положение, или, по крайней мере, принять во внимание чувства остального мира, а потом пересмотреть в этом свете совершенные ими действия.
– А как вы относитесь к вопросам торговли? – на этот раз вопрос задал репортёр ABC.
– Если Китай хочет установить нормальные торговые отношения с Соединёнными Штатами, то Китаю нужно открыть для нас свои рынки. Как вам известно, у нас есть закон, носящий название «Акт о реформе торговли». Этот закон позволяет нам установить зеркальное отражение законов о торговле других стран. Это означает, что мы можем использовать точно такую же тактику в торговых отношениях с ними, как используют они при торговле с нами. Завтра я дам указание Государственному департаменту и Министерству торговли создать рабочую группу, чтобы ввести в действие «Акт о реформе торговли» по отношению к Китайской Народной Республике, – объявил президент Райан, создав сенсацию дня, причём это была настоящая бомба.
– Боже мой, Джек, – пробормотал министр финансов в своём кабинете на другой стороне улицы от Белого дома. Он получал телевизионную передачу по прямому каналу из Овального кабинета. Уинстон поднял трубку телефона, стоящего на столе, и нажал на кнопку. – Мне нужны последние сведения о валютных счетах КНР по всему миру, – сказал он одному из своих подчинённых в Нью-Йорке. И тут же зазвонил его телефон.
– Государственный секретарь на третьем канале, – сказала секретарша по интеркому.
Министр финансов что-то проворчал и поднял трубку.
– Да, Скотт, я тоже видел его выступление по телевидению.
* * *
– Итак, Юрий Андреевич, как дела? – спросил Кларк. Потребовалось больше недели, чтобы все организовать, и то главным образом потому, что генерал Кириллин ежедневно проводил несколько часов на стрельбище, шлифуя свою технику. А теперь он ворвался в бар офицерского клуба с таким выражением на лице, словно только что получил пулю в живот.
– Он что, наёмный убийца мафии?
Чавез рассмеялся.
– Генерал, он попал к нам, потому что итальянская полиция хотела убрать его подальше от мафии. Он случайно помешал мафии расправиться с неугодными им людьми, и местный дон поклялся убить его вместе с семьёй. Сколько он выиграл у вас?
– Пятьдесят евро, – проворчал Кириллин.
– А ведь вы были уверены в выигрыше, верно? – спросил Кларк. – Я все видел, всюду побывал…
– Получил гребаную майку, – смеясь, закончил заявление Динг. Пятьдесят евро – это заметная пробоина в жалованье даже генерал-лейтенанта Российской армии.
– Три очка из общего количества пятьсот очков. Я выбил четыреста девяносто три очка.
– Значит, Этторе выбил только четыреста девяносто шесть? – спросил Кларк. – Господи, парень совсем ослаб! – Он подвинул стакан русскому генерал-лейтенанту.
– Здесь он стал больше пить, – заметил Чавез.
– Да, наверно, в этом объяснение, – кивнул Кларк. Русского генерала это, однако, совсем не утешило.
– Фальконе не похож на человека, – сказал Кириллин, проглатывая первую порцию водки.
– Он мог бы напугать Дикого Билла Хиккока, в этом можно не сомневаться. А вы знаете, что хуже всего?
– Что, Иван Сергеевич?
– Он совершенно не гордится этим, словно так стрелять является нормальным. Господи, Сэм Снид никогда не орудовал так умело своей клюшкой номер пять.
– Генерал, – сказал Доминго после второго стакана водки. Проблема жизни в России заключалась в том, что ты начинаешь привыкать к местным обычаям, и одним из них является водка. – Каждый боец в моей группе эксперт в стрельбе, и когда я говорю «эксперт», это значит – он кандидат в олимпийскую команду своей страны, ясно? Большая Птица выиграл у каждого из нас, и ни один из моих стрелков не проиграл ему больше, чем вы. Смею заверить вас, однако, что я чертовски рад, что он в моей команде. – В этот момент открылась дверь, и вошёл Фальконе. – Эй, Этторе, иди к нам!
Он не стал меньше ростом. Этторе возвышался над невысоким Чавезом и по-прежнему напоминал персонаж картины Эль Греко.
– Генерал, – сказал он, приветствуя Кириллина, – вы отлично стреляете.
– Не так хорошо, как вы, Фальконе, – ответил русский.
Итальянский коп пожал плечами.
– Мне повезло.
– Конечно, повезло, – отозвался Кларк, передавая Этторе неполный стакан.
– Я привык к местной водке, – сказал Фальконе, выпивая содержимое стакана одним глотком. – Но это влияет на мою стрельбу.
– Это верно, Этторе, – усмехнулся Чавез. – Генерал сказал нам, что ты упустил четыре очка во время соревнования.
– Ты хочешь сказать, что обычно он стреляет лучше? – спросил Кириллин, поражённый этим.
– Да, – ответил Кларк. – Я наблюдал за его стрельбой три недели назад. Он выбил пятьсот очков, ни разу не промахнувшись мимо десятки.
– Это верно, – согласился Фальконе. – Удачный день. Я хорошо выспался и не испытывал похмелья.
Кларк снова засмеялся и обвёл взглядом комнату. В это мгновение в помещение вошёл ещё один офицер. Он оглянулся вокруг, заметил генерала Кириллина и подошёл к нему.
– Черт побери, это что ещё за плакат вербовки в армию? – удивился Динг, заметив офицера.
– Товарищ генерал, – обратился офицер, приветствуя Кириллина.
– Анатолий Иванович! – отозвался генерал Кириллин. – Как дела в Центре?
Затем офицер повернулся.
– Вы Джон Кларк?
– Да, это я, – подтвердил американец. – А вы кто?
– Это майор Анатолий Шелепин, – представил офицера генерал Кириллин. – Он начальник личной охраны Сергея Головко.
– Мы знакомы с вашим боссом. – Динг протянул руку. – Как поживаете? Меня зовут Доминго Чавез.
Офицеры, сидящие за столом, обменялись рукопожатиями.
– Мы не могли бы поговорить в более спокойном месте? – спросил Шелепин. Четыре офицера перешли к столику в углу. Фальконе остался у бара.
– Вас послал Сергей Николаевич? – спросил русский генерал.
– Вы ещё не все знаете, – ответил майор Шелепин. То, как он сказал это, сразу привлекло внимание всех. Он говорил по-русски, Кларк и Чавез хорошо понимали его. – Я хочу, чтобы вы взялись за подготовку моих людей.