– А как относительно пограничников? – спросил Алиев.
– Они некоторое время будут обороняться и затем отступят. Товарищи, подчёркиваю это ещё раз: жизнь каждого солдата для нас предельно важна. Наши люди будут воевать увереннее, если узнают, что мы заботимся об их жизнях. Более того, они заслуживают нашей заботы и благодарности. Если мы просим их рисковать своими жизнями за свою страну, их страна должна быть лояльна по отношению к ним. Когда мы добьёмся этого, они будут воевать, как тигры. Русский солдат умеет воевать. Все мы должны быть достойными его. Все вы – опытные профессионалы. Это будет самым важным испытанием в нашей жизни. Мы должны справиться с этой задачей. Наша страна зависит от нас. Андрей Петрович, составьте для меня планы. Нам разрешили призвать на службу резервистов. Давайте возьмёмся за это. У нас целые горы оружия, которым они могут пользоваться. Раскройте ворота, и пусть они забирают снаряжение. С благословения бога, офицеры, которым будет поручено командовать ими, окажутся не хуже своих людей. Совещание кончено. Можно разойтись. – Бондаренко встал и вышел из зала, надеясь, что его проникновенная речь возымела должный эффект.
Но войны не выигрывают речами.
Президент Грушевой прибыл в Варшаву с обычной помпой и торжественностью. «Хороший актёр», – подумал Райан, наблюдая за прибытием по телевидению. Никто не смог бы догадаться по его лицу, что Россия стоит на пороге большой войны. Грушевой прошёл мимо торжественного строя, несомненно, состоящего из тех же солдат, в лица которых смотрел Райан после своего прибытия в Варшаву. Затем он поднялся на трибуну и произнёс короткую приветственную речь, сказав о продолжительных и дружеских отношениях между Польшей и Россией (намеренно опустив не менее продолжительные, но совсем не дружеские события), сел в автомобиль, в сопровождении, с радостью заметил Райан, Сергея Николаевича Головко.
В руке президент держал факс из Вашингтона, обрисовывающий в общих чертах военные силы, сосредоточенные китайцами на их северной границе и готовые вторгнуться в Россию. В факсе упоминалась оценка Разведывательного агентства Министерства обороны, в которой говорилось о «соотношении сил». Райан вспомнил, что это термин, которым пользовалась прежняя Советская армия. Эта оценка не была особенно благоприятной. Почти так же плохо было то, что Америка пока ничем не могла помочь русским. Самый мощный в мире флот было трудно использовать в войне, которая велась на земле. Армия Соединённых Штатов располагала полутора тяжёлыми дивизиями в Европе, но они находились в тысячах миль от предполагаемого места боевых действий. ВВС обладали необходимой мобильностью, могли наносить удары в любой точке земного шара и причинить массу неприятностей любому противнику, но самолёты сами по себе не могли победить армию. Нет, русским придётся защищаться главным образом самим, и в факсе говорилось, что русская армия находится в плачевном состоянии. Разведывательное управление американского Министерства обороны похвально отзывалось о новом русском командующем на Дальневосточном театре, но умный парень, вооружённый револьвером калибра 0,22, при столкновении с тупым идиотом, в руках у которого пулемёт, всё-таки находится в трудном положении. Президент надеялся, что на китайцев подействуют новости сегодняшнего дня, но ЦРУ и Государственный департамент по-прежнему сомневались в этом.
– Скотт? – спросил Райан своего Государственного секретаря.
– Джек, я не уверен. Вообще-то это известие должно вылить на них ушат холодной воды, но мы не знаем, насколько трудным является их положение. Если они считают, что оказались в ловушке, то всё равно могут начать рубить налево и направо.
– Черт побери, Скотт, разве такими должны быть отношения между нациями? – взорвался Джек. – Они что, не могут понять друг друга? Или ими руководит страх? Тупая глупость?
Адлер пожал плечами.
– Было бы ошибкой думать, что глава правительства умнее, чем любой из нас, Джек. Люди принимают решения точно так же, как все мы, независимо от того, какие они великие и умные. Все сводится к тому, как понимают они стоящий перед ними вопрос, как его решение будет удовлетворять их личные нужды, сохранять их собственное благосостояние. Имей в виду, что мы имеем дело не со священниками. Эти типы не руководствуются соображениями совести. Наше представление о том, что хорошо, а что плохо, не является важным для их сознания. Они считают, что всё, что хорошо для них самих, хорошо для всей страны, в точности как короли двенадцатого столетия, только в этом случае рядом с ними нет епископа, который напоминает им о том, что сверху смотрит бог с записной книжкой в руках. – Адлер не добавил, что китайцы устранили кардинала-архиепископа, чтобы оказаться по горло в дерьме.
– Социопаты? – спросил президент.
Государственный секретарь пожал плечами.
– Я не врач, всего лишь дипломат. Когда вы ведёте переговоры с такими людьми, вы размахиваете перед их глазами чем-то привлекательным для их страны – для них самих – и надеетесь, что они протянут руку за приманкой. Вы ведёте игру, не понимая их желаний. Эти люди совершают поступки, которые не совершит ни один из нас. А ведь они управляют огромной страной, обладающей ядерным оружием.
– Просто великолепно, – выдохнул Райан. Он встал и потянулся за своим пиджаком. – Ну что ж, пойдём посмотрим, как наш новый союзник подпишет хартию.
Через десять минут они вошли в зал приёмов дворца Лазински. Сейчас здесь не было ни фотографов, ни корреспондентов, и главы государств могли неформально поговорить друг с другом, держа в руках стаканы с «Перье» и лимонным соком, прежде чем безымянные сотрудники протокольного отдела откроют двойные двери в другой зал, где стоит стол с разложенными документами, кресла и телевизионные камеры.
Речь президента Грушевого была предсказуема до каждой запятой. Союз НАТО был создан для того, чтобы защитить Западную Европу от угрозы со стороны того, чем раньше была его страна, а его бывшая страна создала зеркальное отражение НАТО под названием Варшавский пакт в этом самом городе. Но мир изменился, и теперь Россия с удовлетворением готова присоединиться к остальной Европе в союзе друзей, единственным желанием которых является мир и процветание всех стран. Грушевой считал большой честью, что является первым русским на протяжение длительного времени, который стал подлинной частью европейского сообщества. Он обещал быть достойным другом и партнёром своих ближайших соседней. (Военные статьи Североатлантического договора не упоминались совсем.) Затем последовали дружные аплодисменты. И тогда Грушевой достал из кармана древнюю самопишущую ручку, взятую для этого случая из коллекции Эрмитажа в Санкт-Петербурге, и поставил свою подпись под хартией, увеличив, таким образом, число членов НАТО на одну страну. И снова раздались аплодисменты, когда различные главы государств и правительств подошли к Грушевому, чтобы пожать руку новому союзнику. Таким образом, очертания мира изменились снова.
– Иван Эмметович, – сказал Головко, подойдя к президенту Америки.