– У нас есть возможность уничтожить их в пусковых шахтах? – спросил Джексон.
– Полагаю, мы могли бы провести операцию, при которой истребители или бомбардировщики нанесут удар по шахтам крылатыми ракетами, – согласился Мур. – Но тогда нам придётся доставить бомбы сначала в Шантару, и даже тогда это будет продолжительный перелёт для F-117.
– А как относительно В-2 с аэродрома на Гуаме? – спросил Джексон.
– Я не уверен, что они могут нести соответствующее оружие. Мне придётся проверить.
– Джек, нам следует подумать об этом, о'кей?
– Слышу тебя, Робби. Генерал, поручите кому-нибудь выяснить это, о'кей?
– Слушаюсь, сэр.
* * *
– Геннадий Иосифович! – воскликнул генерал Диггз, войдя в комнату со столом, устланным картами.
– Марион Иванович! – Русский подошёл к американцу и пожал ему руку, затем обнял его. Он даже поцеловал своего гостя по русскому обычаю, и Диггз содрогнулся от поцелуя – по американскому обычаю. – Вводите!
Диггз подождал десять секунд:
– Вынимайте! – Русский и американский генералы рассмеялись шутке, понятной только им одним.
– Черепаший бордель все ещё на месте?
– Последний раз, когда я смотрел, все ещё был. – Затем Диггзу пришлось объяснить смысл шутки остальным: – В Форт-Ирвине мы собрали всех пустынных черепашек в одном месте, чтобы их не раздавили гусеницы танков и чтобы вдобавок поддразнить любителей природы – мы называем их «обнимающие деревья». Полагаю, они все ещё в том месте, куда мы их сложили, и занимаются тем, что делают маленьких черепашек. Но эти черепахи занимаются делом так медленно, что засыпают во время совокупления.
– Я рассказывал эту историю своим людям много раз. – Затем шутливое выражение исчезло с лица русского генерала. – Я рад, что ты здесь. Был бы ещё счастливее, если бы видел твою дивизию.
– Неужели все так плохо?
– Да уж хорошим не назовёшь. Пошли. – Они подошли к большой карте, прикреплённой к стене. – Вот их расположение тридцать минут назад.
– Как ты следишь за ними?
– Теперь у нас летают над расположением китайских войск ваши невидимые «Тёмные звезды», а мой молодой капитан с разведывательным подразделением следит за ними на земле.
– Так далеко… – сказал Диггз. Позади них стоял полковник Мастертон. – Дьюк? – Затем американский генерал посмотрел на своего русского друга. – Это полковник Мастертон, начальник моего оперативного управления. До этого он командовал батальоном в Десятой кавалерийской дивизии.
– Солдаты буйволов, верно?
– Да, сэр, – подтвердил Мастертон, но его глаза не отрывались от карты. – Честолюбивые мерзавцы, правда?
– Их первая цель находится вот здесь, – сказал полковник Алиев, поднимая указку. – Это золотая шахта Гоголя.
– Ну что ж, если вы собираетесь украсть что-то, то почему бы не начать с золотой шахты? – задал риторический вопрос Диггз. – Что у тебя есть, чтобы остановить их?
– Вот здесь у нас 265-я мотострелковая дивизия, – показал Алиев.
– Она полностью укомплектована?
– Не совсем, но мы усиленно готовим её. К нам подходят ещё четыре мотострелковые дивизии. Первая из них прибывает в Читу уже завтра в полдень. – Голос Алиева звучал чуть оптимистичнее, чем этого требовала ситуация. Он не хотел показаться слабым перед американцами.
– Им предстоит пройти ещё довольно много, – заметил Мастертон, глядя на своего генерала.
– Какой у тебя план, Геннадий?
– Я хочу перебросить четыре наши дивизии на север, где они соединятся с 265-й, и остановить там китайцев. Затем, может быть, мы воспользуемся вашими силами, чтобы продвинуться вот здесь на восток и отрезать их.
Теперь честолюбие проявляют не китайцы, – подумали одновременно Диггз и Мастертон. Передвинуть Первую пехотную дивизию (механизированную) из Форт-Райли, Канзас, в Форт-Карсон, Колорадо, пришлось бы на такое же расстояние, но там они двигались бы по ровной местности и не встречая противника. Здесь для осуществления такой задачи им придётся пересечь множество холмов и встретить серьёзное сопротивление. Эти факторы значительно меняют ситуацию, – решили американские офицеры.
– У вас ещё не было серьёзного контакта с китайцами? – спросил полковник Мастертон.
Бондаренко покачал головой:
– Нет, я держу свои механизированные войска далеко от них. Китайцы продвигаются, не встречая сопротивления.
– Вы хотите усыпить их, дать им возможность утратить бдительность?
– Да, будет гораздо лучше, если они станут чувствовать себя излишне уверенными.
Американский полковник кивнул. Это разумное решение. Как всегда, война была психологической игрой не в меньшей степени, чем физической.
– Если мы сойдём с поездов в Чите, нам всё равно придётся пройти немалое расстояние до того места, где вы хотите разместить нас, генерал.
– Как у вас дела с горючим? – спросил полковник Дуглас.
– Вот об этом вам не придётся беспокоиться, – ответил полковник Алиев. – Его у нас в избытке. Синие точки на карте – это запасы горючего. Оно такое же, как ваше дизельное номер два.
– И сколько у вас такого горючего?
– В каждом хранилище миллиард двести пятьдесят миллионов литров.
– Черт возьми! – воскликнул Дуглас. – Неужели так много?
Алиев объяснил:
– Хранилища горючего были созданы для большой подвижной группы войск в случае пограничного конфликта. Это делалось во время Никиты Сергеевича Хрущёва. Это гигантские бетонные и стальные хранилища, все под землёй, надёжно укрытые.
– Немудрёно, – заметил Митч Тернер. – Я ни разу не слышал о них.
– Значит, мы сумели обмануть ваши спутники, верно? – Это понравилось русскому. – В каждом хранилище находится двадцать механиков, с мощными электрическими насосами.
– Мне нравится их расположение, – сказал Мастер-тон. – А это что за подразделение?
– Это «Боярин», наша резервная танковая часть. Её обслуживают недавно призванные резервисты. Танки находятся в скрытом бункере. По количеству они почти равны танковой дивизии. Правда, это машины предыдущего поколения – Т-55 и Т-62, но они в полном порядке. Мы держим эту дивизию в резерве, – сказал Алиев.
Начальник американского оперативного управления удивлённо поднял брови. Может быть, русские и уступают китайцам в численном отношении, но они совсем не такие глупые. Дивизия «Боярин» находится в особенно удачном месте… если Иван сможет использовать её должным образом. Их генеральный оперативный замысел выглядел хорошо – теоретически. Однако многие полководцы могли разработать хорошие замыслы. Проблема заключалась в их осуществлении. Способны ли русские осуществить свои планы на практике? Русские военные теоретики были среди лучших в мире – они были настолько хороши, что армия Соединённых Штатов постоянно заимствовала их идеи. Но вопрос заключался в том, что американская армия могла использовать их замыслы на реальном поле битвы, а русские не могли.