– Вперёд, Альдо! – сказал Доминик и положил на стол деньги, которых с лихвой должно было хватить, чтобы оплатить заказ. Оба поднялись и направились прочь от своего объекта. На углу они остановились и обернулись, как будто что-то искали. Вот он, Сали...
...А вот и его «хвост». Одет, как хорошо оплачиваемый служащий. Тоже вышел из паба. Доминику сразу стало ясно, что это действительно новичок. Слишком уж откровенно он не сводил глаз с объекта слежки, хотя держался в полусотне ярдов от Сали, явно не тревожась, что тот сможет его заметить. Сали, совершенно очевидно, в свою очередь, не тревожился по поводу возможной слежки, скорее даже не думал о ней, а уж контрнаблюдению точно не обучался. Он, напротив, считал себя в полной безопасности. И, вероятно, был уверен, что он умнее всех. У каждого свои иллюзии. У этого парня они, пожалуй, выходили за рамки нормальности.
Братья оценили ситуацию на улице. Здесь были сотни людей, множество автомобилей. Место хорошо просматривалось – даже чересчур хорошо, – но Сали куда-то шёл с целеустремлённым видом, и все складывалось так, что откладывать на потом было бы глупо...
– Энцо, план "А"? – поспешно спросил Брайан. У них имелись три подробно разработанных плана и сигнализация как будто случайными жестами.
– Согласен, Альдо. Приступаем. – Они разошлись в противоположных направлениях, рассчитывая на то, что Сали повернёт к тому самому пабу, где они хлебали плохой кофе. Оба носили тёмные очки, чтобы не было видно, куда именно они глядят. Относительно Альдо это касалось агента, следившего за Сали. Тому, вероятно, очень надоело дело, которым он занимался уже несколько недель подряд, а в такой ситуации невозможно избежать превращения своего занятия в рутинное: ты заранее знаешь все, что сможет сделать твой объект, и не анализируешь происходящее вокруг, как это следовало бы делать. Но парень работал в Лондоне, возможно, это был его родной город, который, как считал агент, он знал досконально и где ему совершенно нечего опасаться. Чрезвычайно опасная иллюзия. Его единственной работой было наблюдение за не особенно интересным объектом, к которому Темза-хаус проявлял какой-то необъяснимый интерес. Привычки объекта были установлены в мельчайших подробностях, и он не представлял никакой опасности ни для кого, по крайней мере здесь. Испорченный богатый мальчишка, только и всего. Вот он перешёл через улицу и повернул налево. Похоже, отправился за покупками. Наверно, туфли для одной из своих дам, предположил офицер Службы безопасности. Подарки, которые делает этот тип, намного дороже того, что он может позволить себе купить своей подружке, а ведь он по-настоящему влюблён... Агент на мгновение отвлёкся, погрузившись в собственные мысли.
* * *
Сали издалека увидел в витрине премиленькую пару туфель – из чёрной кожи с кричащей золотой отделкой. Он по-мальчишески вскочил на бордюр тротуара и повернул налево, ко входу в магазин, улыбаясь в предчувствии того выражения, которое появится в глазах Розали, когда она откроет коробку.
Проходя мимо своего объекта – полицейского наблюдателя, – Доминик вынул из кармана и раскрыл чичестерский путеводитель по центральной части Лондона, маленькую красную книжку. На полицейского он не смотрел, руководствуясь исключительно боковым зрением. Агент казался намного моложе, чем он с братом; это, возможно, его самое первое задание после окончания какой-нибудь академии Службы безопасности, и по этой самой причине ему и поручили такой несложный объект слежки. Судя по неотрывно устремлённому на молодого араба взгляду и стиснутым кулакам, он испытывал изрядное возбуждение. Где-то год с небольшим тому назад, в Ньюарке, Доминик был точно таким же – молодым и серьёзным. Доминик остановился и торопливо обернулся, взглянув на Брайана и Сали. Брайан поступил точно так же, и сейчас Доминику предстояло точно синхронизировать свои действия с движениями брата, который взял на себя главную часть операции. Ладно. Все так же руководствуясь боковым зрением, он сделал ещё несколько шагов.
Затем он уставился прямо на наблюдателя. Британец заметил это и вскинул на Доминика вопросительный взгляд. После этого он, чисто автоматически, остановился и прислушался к встревоженному голосу туриста-янки: «Прошу прощения, не могли бы вы сказать, где...» Чтобы подчеркнуть, насколько безнадёжно он заблудился, Доминик ткнул прямо в нос молодому англичанину раскрытую карту.
* * *
Брайан запустил руку в карман пиджака и извлёк позолоченную авторучку. После того, как он нажал отделанную обсидианом прищепку и повернул корпус, вместо стержня с шариком появилась тонкая полая иридиевая трубка. Теперь он, не отрываясь, смотрел на свою жертву. Когда до араба осталось три фута, он сделал полшага вправо, как будто пытался уклониться от кого-то, хотя прямо перед ним не было ни души, и толкнул Сали.
* * *
– Тауэр? Да ведь вы идёте как раз туда, – сказал агент МИ-5 и, повернувшись, махнул рукой в нужном направлении.
Все прошло просто великолепно.
* * *
– Прошу прощения, – произнёс Брайан. Он позволил молодому человеку отстраниться на полшага, после чего его рука с зажатой в кулаке авторучкой совершила самый естественный взмах, сопровождающий движения каждого нормального пешехода, и авторучка ткнулась остриём в наружную часть правой ягодицы жертвы. Игла на какие-нибудь три миллиметра вонзилась в самый большой мускул Сали и ввела в ткани семь миллиграммов сукцинилхолина. А Брайан Карузо, не задержавшись даже на долю секунды, двинулся дальше.
* * *
– Большое спасибо, дружище, – сказал Доминик, убирая «Чичестер» в карман, и развернулся в нужном направлении. Удалившись на несколько шагов от «хвоста», он остановился, оглянулся, – зная, что совершает чрезвычайно непрофессиональный поступок, – и увидел, что Брайан убирает авторучку в карман пиджака. Затем его брат потёр нос; согласно обговорённой ими системе кодов, это означало, что миссия выполнена.
Сали вздрогнул, поскольку что-то не то ударило его по заду, не то укололо; впрочем, совершенный пустяк. Правая рука опустилась было, чтобы потереть задетое место, но ощущение сразу же исчезло, он моментально забыл о случившемся и пошёл дальше ко входу в обувной магазин. Ему удалось сделать ещё с десяток шагов, а потом он почувствовал... ...что его правая рука начала дрожать. Он остановился, опустил удивлённый взгляд, попытался взять правую руку в левую...
...которая тоже дрожала. Что за...
...его ноги подогнулись, и он рухнул на бетонный тротуар. Коленные чашечки буквально врезались в бетон, и это оказалось больно, непередаваемо больно. Он попытался глубоко вдохнуть, чтобы преодолеть боль и растерянность... ...но не смог этого сделать. Сукцинилхолин успел полностью распространиться по его телу и прервал всю связь между головным и спинным мозгом и мускулами, осуществлявшуюся по нервным путям. Последним движением его тела оказалось закрытие век, и Сали, видевший, как его лицо с пугающей быстротой приближается к щербатому асфальтобетону, уже не увидел момента удара. Перед глазами у него оказалась темнота, вернее, розовый полумрак, потому что свет все же проникал сквозь тонкую кожу век. Его разумом очень быстро овладела растерянность, которая тут же начала сменяться паникой.