– Сэр, я офицер морской пехоты, и мне нравится моё положение.
– Это никак не повредит вашей карьере в морской пехоте. Больше того, вы уже утверждены для продвижения по службе. На следующей неделе вы получите письмо с приказом о присвоении вам звания майора. И вам, так или иначе, придётся сменить место службы. Если вы останетесь в Корпусе, вас в течение месяца переведут в главный штаб для службы в Управлении разведки и специальных операций. Вам также будет вручена Серебряная звезда за действия в Афганистане.
– А как же мои люди? Я ведь представил их всех к наградам!
«Просто отлично, что этот мальчик так беспокоится о своих подчинённых», – подумал Хардести.
– Все представления были одобрены. Далее. Вы сможете вернуться в Корпус, как только пожелаете. Ваш послужной список и дальнейший служебный рост от этого нисколько не пострадают.
– Как вам это удаётся?
– У нас есть друзья на высоких постах, – объяснил его гость. – И, кстати, у вас тоже. Вы будете продолжать получать жалованье через Корпус. Вам, вероятно, придётся сменить свои банковские реквизиты, но это обычное дело.
– Что будет означать моё новое положение? – спросил Карузо.
– Служение вашей стране. Осуществление того, что необходимо для нашей национальной безопасности – но в несколько нестандартном стиле.
– Что же именно мне придётся делать?
– Не здесь и не сейчас.
– По-моему, мистер Хардести, большей таинственности, чем напустили тут вы, просто не бывает. Неужели вы опасаетесь, что я смогу что-то угадать и испорчу вам сюрприз?
– Не я устанавливаю правила, – был ответ.
– Управление, а?
– Не совсем так, хотя в своё время вы все узнаете. Теперь же мне нужно услышать от вас: да или нет. Вы сможете покинуть эту организацию в любое время, если решите, что она вам не по вкусу, – заверил он молодого офицера. – Но для более подробных объяснений это место решительно не годится.
– Когда я должен дать ответ?
– Прежде чем закончите завтрак.
Капитан Карузо даже положил на стол булочку.
– Если я вас верно понимаю, это вовсе не шутка. Да?
– Нет, капитан, это не шутка.
Ловушка была сконструирована очень тщательно, и отсутствие намёка на возможную опасность являлось важным пунктом. Даже такие храбрые люди, как Карузо, частенько относились к неизвестному – вернее, непонятному неизвестному – с некоторым трепетом. Его профессия и без того была достаточно опасна, а ведь людям, считающим себя разумными, несвойственно предаваться мятежным поискам бури. Они, как правило, подходят к опасности чрезвычайно взвешенно, сначала убедившись в том, что их опыт и подготовка позволяют справиться с задачей. И поэтому Хардести постарался как можно убедительнее заверить Карузо, что утроба морской пехоты Соединённых Штатов всегда будет наготове, чтобы принять его назад и, так сказать, родить обратно. Это была почти правда, и к тому же достаточно соответствовало его целям, которые, по всей видимости, не были так уж близки к тем целям, которые до сих пор видел перед собой молодой офицер.
– Какова ваша интимная жизнь, капитан?
Этот вопрос тоже удивил Карузо, но он не стал ломаться и ответил прямо:
– Никаких обязательств. Есть несколько девочек, с которыми я время от времени встречаюсь, но ничего серьёзного пока что нет. А это важно? – «Насколько же опасной должна быть та работа, на которую меня вербуют?» – подумал он.
– Только с точки зрения секретности. Мужчинам редко удаётся скрывать тайны от своих жён. – Хотя отношения с подружками, как правило, совсем иные.
– Ладно. Насколько все же эта работа будет опасной?
– Не слишком, – солгал Хардести, хотя сделал это не настолько тонко, чтобы ложь осталась незамеченной.
– Знаете, я намеревался остаться в Корпусе, по крайней мере до тех пор, пока не стану подполковником.
– Один толковый человек из штаба морской пехоты уверен, что вы сможете дослужиться и до полного полковника, если только не наступите по дороге на какие-нибудь грабли. Никто не думает о такой возможности, но подобное случалось со многими хорошими людьми. – Хардести закончил жевать безвкусные хлопья и перешёл к кофе.
– Приятно знать, что у меня где-то есть ангел-хранитель, – сухо заметил Карузо.
– Я ведь вам уже сказал, что на вас обратили внимание. Морская пехота не так уж плохо умеет распознавать таланты и способствовать их развитию.
– Значит, там есть и другие люди... Я хочу сказать, те, кто высмотрел меня.
– Так оно и есть, капитан. Но я всего лишь предлагаю вам шанс. Вам нужно будет доказывать и доказывать свою пригодность. – Вызов был сформулирован очень хорошо и брошен в должный момент. Очень мало кто из молодых талантов смог бы от него уклониться. Хардести знал, что эта рыбка крепко села на крючок.
* * *
Путь от Бирмингема до Вашингтона был неблизким. Но Доминик Карузо преодолел его за один почти непрерывный переезд, потому что не слишком-то любил дешёвые мотели. Впрочем, даже выехав в пять утра, он не смог уложиться за день. У него был белый «Мерседес», четырехдверный седан класса "С", почти такой же, как у брата. Заднее сиденье было завалено багажом. Его дважды останавливали, но оба раза полицейские из патрульных машин, увидев удостоверение ФБР – «кредитку», как в Бюро назвали свои документы, – тут же отпускали, приветливо помахав вслед рукой. Офицеры правоохранительных органов составляли нечто вроде братства, послабления внутри которого доходили, по крайней мере, до того, чтобы закрывать глаза на превышение скорости, не повлекшее за собой никаких происшествий. В Арлингтон он приехал лишь в десять вечера. Там он предоставил служителю разгрузить автомобиль, а сам поднялся в лифте на третий этаж. В баре обнаружилась маленькая бутылочка вполне приличного белого вина, которое он и выпил после душа. Вино и скучная телепрограмма «Хоум бокс офис» быстро усыпили его. Оставив распоряжение разбудить его в семь часов, он незаметно погрузился в сон.
* * *
– Доброе утро, – сказал Джерри Хенли в 8:45. – Кофе?
– Спасибо, сэр. – Джек взял чашку и опустился в кресло. – Спасибо за то, что вы меня снова пригласили.
– Мы ознакомились с документами о твоей учёбе в Джорджтауне. Ты был очень даже приличным студентом.
– Учитывая, сколько стоило моё образование, было бы просто неприлично не уделять ему внимания, – ответил Джон Патрик Райан-младший, отхлебнув кофе. – Кроме того, это было совсем не трудно, – добавил он, пытаясь угадать, что же последует дальше.
– Мы готовы обсудить, чем ты сможешь заняться на первых порах, – сказал бывший сенатор. Он никогда не любил ходить вокруг да около, что также явилось одной из многочисленных причин, позволивших установиться полному взаимопониманию между ним и Райаном-старшим.