– Добрутр, Джек, – несколько невнятно приветствовал его Виллс, который, как только вошёл в кабинет, сразу же принялся снимать пиджак. – Как делишки?
– Наш друг Уда скачет, словно свежепойманная рыбина на берегу. – Джек навёл указатель мыши на кнопку «Печать» и, прежде чем его сосед успел опуститься на свой стул, протянул ему распечатку.
– Возникает впечатление, что мы можем предположить, будто где-то что-то происходит, верно?
– Тони, этот парень ведёт игру, – довольно уверенным тоном ответил Джек.
– Что он делал после телефонного разговора? Были какие-нибудь необычные трансакции?
– Я ещё не проверил, но если что-то будет, значит, дружок приказал ему это сделать, а потом они встретились в пабе, чтобы тот смог лично подтвердить этот приказ за пинтой «Джон Смит горькое».
– Вы даёте волю воображению. Мы здесь стараемся этого избегать, – предостерёг Виллс своего молодого коллегу.
– Я знаю! – рявкнул Джек. Действительно, пришло время проверить вчерашние денежные операции араба.
– Кстати, сегодня вам предстоит познакомиться с ещё одним человеком.
– С кем ещё?
– С Дейвом Каннингхэмом. Специалист по судебно-бухгалтерской экспертизе. Всю жизнь занимался делами организованной преступности. Очень даже неплохо умеет отыскивать всякие аберрации в финансовой сфере.
– Ему показалось, что я нашёл что-то интересное? – спросил Джек с надеждой в голосе.
– Поживём – увидим. Он приедет сюда после ленча. А сейчас он, по всей вероятности, работает с вашими материалами.
– Ладно, – с деланой небрежностью отозвался Джек. Возможно, ему действительно удалось что-то унюхать. Возможно, в этой работе и впрямь имелось что-то волнующее. Возможно, его наградят медалью, и он прикрепит пурпурную ленточку на свой калькулятор. Не «возможно», а так и будет!
* * *
Время шло своим чередом. Дни сделались почти невыносимо однообразными. Сплошная рутина. Утренняя пробежка, физические упражнения, завтрак и разговоры. В общем и целом, все это очень мало отличалось от тех занятий, которые были у Доминика в Академии ФБР или Брайана – в высшем училище Корпуса. Именно это сходство и вызывало у морского пехотинца не до конца осознаваемую тревогу. Подготовка в морской пехоте была направлена на убийство людей и разрушение изделий их рук. Здесь они изучали то же самое.
Доминик легче осваивал технику и тактику слежки, поскольку в Академии ФБР этот предмет преподавали по книге, которой у морских пехотинцев не имелось. Энцо был также довольно хорош в обращении с пистолетом, но Альдо все равно предпочитал свою «беретту» «смит-вессону» брата. Да, его брат уложил плохого парня из «смита», ну, а Брайан делал своё дело при помощи винтовки «М16А2», со вполне приличного расстояния в пятьдесят метров – достаточно близко, чтобы можно было разглядеть, как меняется лицо врага после попадания пули, но притом достаточно далеко, чтобы не видеть ответного взгляда и не испытывать потом угрызений. Его многоопытный ганни не раз упрекал его за то, что он не спешит упасть носом в грязь, увидев обращённые в свою сторону стволы «Калашниковых», зато Брайан усвоил ряд важных уроков и обрёл свой собственный стиль поведения в бою. Он обнаружил, что в этот момент его сознание и инстинкты переходят в сверхскоростной режим, окружающий мир, казалось, замедляется, а его мысли обретают необычайную чёткость. Задним числом он всерьёз удивлялся тому, что не видел пуль в полёте – настолько молниеносно работало его сознание. Вообще-то, в магазинах «АК-47» пять последних патронов обычно были трассирующими, и он видел, как летели эти вестники смерти – всегда куда угодно, но только не прямо в него. Он часто возвращался мыслями к пяти-шести минутам, на которые приходился разгар каждого боя, и укорял себя за то, что сделал то или другое не лучшим образом, обещая себе, что никогда больше не повторит этих ошибок, невзирая даже на то, что ганнери-сержант Салливэн во время разбора операции на базе держал себя с капитаном Карузо с ненаигранной почтительностью.
– Ну, что, друзья, как прошла пробежка? – спросил Пит Александер.
– Изумительно! – фыркнул Доминик. – Может быть, нам уже пора бегать с пятидесятифунтовыми рюкзаками?
– Если хотите, могу устроить, – серьёзно ответил Александер.
– Эй, Пит, мы это уже проходили в войсковой разведке. Это нисколько не смешно, – поспешно возразил Брайан. – Поверь, братишка, чувство юмора исчезнет уже через сто метров, – добавил он, повернувшись к Доминику.
– Зато сразу станет ясно, в какой вы находитесь форме, – заметил Пит. В конце концов, ему-то было вовсе необязательно участвовать в пробежках. – Так как же наши дела?
– Пит, мне по-прежнему хочется узнать хоть немного побольше о цели нашего пребывания здесь, – сказал Брайан, взглянув на инструктора поверх чашки с кофе.
– Получается, что вы не самый терпеливый парень в мире, так, что ли? – спокойно отозвался тот.
– Послушайте, в морской пехоте мы тренируемся каждый день, но даже когда цель занятия не ясна до конца, мы все равно отчётливо понимаем, что мы морские пехотинцы, и нас не пошлют торговать герлскаутским печеньем у входа в «Вал-Март».
– А что вы думаете сами?
– Вы хотите, чтобы мы уничтожали людей без предупреждения, без соблюдения военных правил – во всяком случае, таких, какие мне знакомы. Это больше всего похоже на убийство. – «Вот и прекрасно, – добавил про себя Брайан, – наконец-то я это высказал. Что будет дальше? Скорее всего, отправят обратно в Кемп-Лежён, и можно будет снова работать в „Зелёной машине“. Могло бы быть и хуже».
– Ладно. Пожалуй... В общем, я думаю, что уже можно и поговорить, – ответил Александер. – Что, если вы получите приказ лишить кого-нибудь жизни?
– Если приказ полностью законный, я выполню его, но ведь у меня есть официальное право выяснять законность распоряжений.
– Так, перейдём к гипотетическим случаям. Допустим, вам приказали уничтожить человека, который, как сообщают неопровержимые данные, является террористом. Как вы отреагируете? – спросил Пит.
– Ну, здесь всё ясно. Прихлопнуть, и все тут, – без раздумий ответил Брайан.
– Почему?
– Террористы – это преступники, но их не всегда можно арестовать. Эти люди развязали войну против моей страны, и если мне приказывают ответить ударом на удар – что ж, прекрасно. Пит, ведь именно в этом и заключаются мои основные служебные обязанности.
– Система не всегда позволяет так поступать, – вставил Доминик.
– Но система позволяет нам уничтожать преступников на месте, in flagrante delicto [44] . Братец, ты ведь сам так поступил, и я что-то не припомню, чтобы ты хоть сколько-нибудь сожалел об этом.