— Как говорят некоторые мои друзья, все в руках Бога, — ухмыльнулся Бок.
— Варвары, — недовольно фыркнул Кейтель. — Я никогда не доверял им.
— Это верно, они даже не позволяют мне выпить пива. — На лице Бока появилась улыбка. — Зато они сильны, Эрвин, решительны и преданы своему делу.
— Что это за дело?
— В данный момент мы и они разделяем его. Сколько времени тебе потребуется?
— Две недели. Меня можно найти…
— Нет. — Бок отрицательно покачал головой. — Это слишком рискованно. Ты можешь выехать из Германии или за тобой следят?
— Следят? Все мои подчиненные перешли на другую сторону, a BND знает, что КГБ отказался от меня. Они не захотят тратить на меня силы. Теперь я всего лишь холощеный жеребец, мерин, понимаешь?
— Они увидят, какой ты мерин. — Бок передал ему пачку денег. — Встретимся на Кипре через две недели. Удостоверься, что за тобой нет слежки.
* * *
Фромм проснулся на рассвете. Он оделся, не торопясь и стараясь не разбудить Траудль. За последние двенадцать часов она походила на жену больше, чем за последние двенадцать месяцев, и совесть подсказывала ему, что их семейная жизнь пошла под откос не только по ее вине. Выйдя из ванной, он с удивлением обнаружил, что на столе его ждет завтрак.
— Когда ты вернешься?
— Не знаю. Может быть, через несколько месяцев.
— Так долго?
— Mein Schatz, причина, по которой я там нахожусь, состоит в том, что им нужны мои знания. Мне хорошо платят. — Он решил напомнить Куати, чтобы тот еще послал жене деньги. Пока деньги будут поступать регулярно, она ни о чем не будет беспокоиться.
— А мне нельзя поехать с тобой? — спросила Траудль, демонстрируя свою любовь.
— Там не место для женщины. — По крайней мере тут не понадобилось лгать, и у него стало легче на душе. Он допил кофе и встал.
— Ну, пора отправляться.
— Возвращайся поскорее.
Манфред Фромм поцеловал жену и вышел на улицу. Пятьдесят килограммов в багажнике ничуть не отразились на его БМВ. Он в последний раз помахал жене рукой и, отъехав от обочины, посмотрел на дом еще раз, полагая — вполне справедливо, — что может больше не увидеть его.
Следующей остановкой был астрофизический институт имени Карла Маркса. Длинные одноэтажные здания выглядели заброшенными, и Фромму даже показалось странным, что окна в них целы. Грузовик уже стоял во дворе. Фромм открыл своими ключами дверь в механическую мастерскую. Станки все еще стояли здесь, по-прежнему в герметически запечатанных ящиках, на которых было помечено «Астрофизические приборы». Понадобилось всего лишь подписать несколько документов, отпечатанных им накануне. Шофер грузовика умел управлять автопогрузчиком и уложил станки один за другим в грузовой контейнер. Фромм достал из багажника батареи и поставил их в один прочный ящик, который был погружен в последнюю очередь. Водителю понадобилось еще полчаса, чтобы надежно закрепить ящики, и он отправился в путь. Он встретит теперь «герра профессора Фромма» при въезде в Роттердам.
Бок ждал Фромма в Грейфсвальде. Отсюда они отправились на запад в машине Бока — Гюнтер лучше водил автомобиль.
— Как дела дома?
— Траудль понравились деньги, — сообщил Фромм.
— Мы будем посылать ей денежные переводы… пожалуй, каждые две недели.
— Отлично. Я хотел попросить об этом Куати.
— Мы заботимся о своих друзьях, — заметил Бок, когда автомобиль пересек место, где раньше был контрольно-пропускной пункт, а теперь раскинулась зеленая поляна.
— Сколько времени потребуется на обработку?
— Три месяца… может быть, четыре. Можно было бы действовать и быстрее, однако не забывай, — произнес Фромм, словно извиняясь, — что я никогда не работал с настоящим материалом, а только моделировал. Мы не можем допустить ни малейшей ошибки. Работа закончится к середине января. После этого вы можете делать с ней что угодно. — Разумеется, Фромм часто думал о том, как дальше поступят с бомбой, какие планы у Бока и его товарищей. Но его ли это забота?
Госн только изумленно покачал головой. Он понимал, что все это — результат огромных перемен в Европе, исчезновение границ на пути к экономическому объединению, развал Варшавского договора и безудержное стремление вступить в новую европейскую семью. Но даже при этих условиях наиболее трудным этапом доставки пяти станков из Германии в эту долину оказалось найти в Латакии подходящий грузовик. Это стало нелегкой задачей, потому что проехать по дороге, ведущей к тайной мастерской, было весьма трудно. Странно, но почему-то никто не подумал об этом раньше — включая, отметил Госн с каким-то удовлетворением, немецкого инженера. Сейчас Фромм внимательно следил за тем, как несколько мужчин устанавливали последний станок на предназначенный для него стол. Немец был, конечно, удивительно высокомерен, но при всем при этом он оказался опытным, аккуратным и методичным инженером. Даже столы, построенные по его чертежам, были именно того размера, какой требовался, включая десять сантиметров, чтобы можно было положить записную книжку. Установили и проверили запасные генераторы и ИНЭСы. Оставалось только закрепить станки, произвести их калибровку и последние испытания, на что уйдет около недели.
Бок и Куати следили за установкой станка с дальнего конца мастерской, стараясь не мешать работе.
— У меня в основном разработан оперативный план, — заметил Гюнтер.
— Значит, ты не собираешься взрывать бомбу в Израиле? — спросил Куати. Именно ему предстояло дать согласие на предложенный план или отклонить его. Тем не менее он с интересом прислушивался к мнению своего немецкого друга. — Можешь рассказать мне о своем плане?
— Могу. — И Бок объяснил Куати, что собирается предпринять.
— Очень интересно. Ты думал о безопасности?
— Главной проблемой здесь является наш друг Манфред — точнее, его жена. Ей известна его квалификация и круг интересов. Кроме того, она знает, что он куда-то уехал.
— У меня создалось впечатление, что, убив ее, мы не только ничего не выиграем, но и подвергнем опасности нашу операцию, — произнес Куати.
— При обычных обстоятельствах я бы согласился с тобой, но все знакомые сослуживцы Фромма тоже уехали — причем большинство вместе с женами. Если фрау Фромм просто исчезнет, соседи решат, что она отправилась к мужу. Длительное отсутствие мужа может привести к тому, что она когда-нибудь проговорится — даже если это произойдет ненамеренно — о том, что Манфред уехал куда-то и работает по своей специальности. Не исключено, что на это обратят внимание.
— Неужели она знает, чем он занимался в прошлом?
— Манфред очень замкнутый человек и умеет хранить тайну, однако мы должны исходить из того, что ей это известно. Какая женщина не выведает у мужа секреты?