О'Мэлли осушил стакан – по крайней мере виски хорошее. Он молча сидел минут пять, отпивая из стакана и глядя на Морриса, и думал, что придется ни с чем возвращаться на корабль. Гордость не позволит капитану рассказать о своих переживаниях. Все командиры кораблей обречены на одинокое существование, а этот еще более одинок, чем другие. Боится, что я прав, размышлял О'Мэлли. Боится, что дальше будет еще хуже. Бедняга. Если бы ты только знал…
– Нужно пройти через это испытание, – тихо произнес пилот. – Вспомнить каждый свой шаг.
– Вы уже сделали это за меня.
– Слишком много болтаю. Иногда не отдавая себе отчета. Ты говоришь сам с собой во сне, Эд. Сделай это наяву.
И Моррис медленно заговорил. О'Мэлли приходилось то и дело подталкивать его, подсказывать, о чем говорить дальше. Погода, курс корабля и скорость. Какие датчики действовали. Час спустя бутылка почти опустела. Наконец речь зашла о торпедах. Голос Морриса начал дрожать.
– Я был бессилен что-то предпринять! Проклятые торпеды мчались прямо на нас. Мы выпустили только одну «никси», и первая торпеда попалась на приманку, взорвалась далеко от фрегата. Я пытался уклониться, но…
– Но ведь это была самонаводящаяся торпеда, Эд! От нее нельзя скрыться и нельзя уклониться.
– И все-таки я должен был…
– Чепуха! – О'Мэлли наполнил стаканы. – Думаешь, ты первый капитан, у которого потопили корабль? Тебе когда-нибудь приходилось играть в футбол, Эд? Там играют две команды, и обе стараются выиграть. Неужели ты думаешь, что команды русских подводных лодок будут сидеть и умолять: «Потопи меня, потопи меня»? Если так, то ты глупее, чем я думал.
– Мои люди…
– Некоторые из них погибли, но большинство осталось в живых. Я сожалею о тех, кто мертв. Мне жаль, что убили Рикки. Парню не исполнилось и девятнадцати. Но его убил не я, и твои люди погибли не из-за тебя. Ты спас свой корабль. Ты привел его в гавань и вместе с ним почти всю команду.
Моррис одним глотком осушил стакан. О'Мэлли снова наполнил его, уже не добавляя льда.
– Я несу ответственность за свою команду. Понимаешь, после возвращения в Норфолк я навестил – должен был навестить – семьи погибших. Я был их капитаном. Я пришел – и там сидит маленькая девочка… Господи, что я мог сказать ей, как объяснить? – В голосе Морриса слышались рыдания. Хорошо, отметил О'Мэлли.
– Да, этому офицеров не учат, – согласился он и подумал: а ведь следовало бы.
– Такая прелестная маленькая девочка. Как объяснить детям, что их отцы больше не вернутся домой? – По лицу Морриса текли слезы. Офицеры сидели в баре уже почти два часа.
– Ты должен сказать девочке, что ее папа был хорошим и смелым человеком, он делал все, что нужно, и ты делал все, что нужно, Эд, потому что это наш долг. Ты сделал все, что мог, но иногда этого бывает недостаточно. – Не первый раз мужчина плакал в присутствии О'Мэлли, да и ему самому тоже приходилось плакать. Какой тяжелой иногда бывает жизнь, подумал он, если сильные мужчины вынуждены так страдать.
Через несколько минут Моррис взял себя в руки, и когда бутылка опустела, оба были предельно пьяны. О'Мэлли помог своему капитану встать и повел его к выходу.
– В чем дело, флот, не умеете пить? – послышался насмешливый голос. Это был моряк с какого-то из грузовых судов. Он в одиночестве стоял у бара и не сразу понял, что ему следовало промолчать.
Под мешковатым летным костюмом О'Мэлли скрывались железные мышцы. Левой рукой он поддерживал Морриса, а правой схватил моряка за горло и оттащил от стойки бара.
– Ты что-то сказал о моем друге, мудак? – Пальцы Джерри сжались сильнее.
– Я хотел только сказать, что он много выпил, – послышался хриплый шепот.
О'Мэлли отпустил его.
– Тогда до свиданья.
Добраться до корабля оказалось непросто, отчасти потому, что О'Мэлли был тоже пьян, но главным образом из-за того, что у Морриса буквально подгибались ноги. Это тоже было частью плана, но Джерри Стилет немного не рассчитал. Трап показался ему удивительно крутым.
– У вас какие-то проблемы?
– Добрый вечер, боцман.
– А-а, капитан, добрый вечер. Вы привели командира?
– Да, и рассчитываю на вашу помощь.
– Можете не сомневаться. – Боцман поспешно спустился по трапу и совместными усилиями они подняли Морриса на борт фрегата. Однако самым трудным оказалось преодолеть ступеньки у каюты капитана. Для этого потребовалась помощь еще одного матроса.
– Черт побери, – восхищенно произнес парень, – старик умеет напиваться!
– Это верно, – согласился боцман, – только настоящий моряк способен так набраться. – Втроем они втащили капитана по трапу и уложили на койку. Капитан даже не проснулся, и О'Мэлли надеялся, что муки покинут его. Самого О'Мэлли кошмары все еще посещали.
Нортвуд, Англия
– Ну что, капитан?
– Думаю, сэр, все пройдет успешно. Я заметил, что почти все участники операции заняли свои места.
– У первоначального плана было меньше шансов на успех. Не сомневаюсь, что он отвлек бы их внимание, но теперь у нас появилась возможность нанести им тяжелый удар.
Тоуленд посмотрел на карту.
– Слабым местом по-прежнему является временной фактор, но при нападении на русские самолеты-заправщики все прошло удачно. Мне нравится этот замысел, сэр. Его осуществление решит немало проблем. Какова ситуация с конвоем?
– В гавани Нью-Йорка собрано восемьдесят грузовых судов. Они выходят в море через двадцать четыре часа в сопровождении усиленного эскорта: помимо обычного охранения их будут сопровождать авианосцы и даже новый ракетный крейсер «Иджис». А следующий шаг будет, разумеется… – Адмирал Битти продолжил объяснения.
– Совершенно верно, сэр. Ключом к успеху является «Дулиттл».
– Вот именно. А теперь возвращайтесь в Сторноуэй. Я посылаю туда одного из сотрудников своего управления морской авиации – он будет поддерживать связь с вами. Мы будем информировать вас о дальнейшем развитии событий. Прошу иметь в виду, что к этому материалу допущены только те, кто принимает непосредственное участке в операции.
– Понятно, сэр.
– Тогда отправляйтесь.
Фрегат ВМС США «Рубен Джеймс»
Семь часов утра наступили для Джерри О'Мэлли слишком рано. Он располагался на нижней койке в двухместной каюте – второй пилот занимал верхнюю, – и его первое осознанное действие состояло в том, что он встал и проглотил три таблетки аспирина, запив их водой. Потом снова опустился на койку. Разве это не смешно, подумал он, и это он, Джерри Стилет. Казалось, его колотят кувалдой по голове. Впрочем, нет, это погружной гидролокатор работает в активном режиме внутри черепа, автоматически генерируя мощные импульсы. И тут же он вспомнил, как в юности прибегал к душу, как средству избавления от телесных страданий, и предвкушение скорого освобождения от мук придало ему сил. О'Мэлли подождал минут десять, пока аспирин не разогнало по системе кровообращения и он не начал действовать, и отправился в душевую. Потоки сначала холодной, а затем горячей воды прояснили голову.