– Ты где, в аэропорту?
– Нет, все еще в Вашингтоне, милая. Если повезет, сегодня к вечеру вернусь домой, – он говорил усталым голосом.
– Что там у тебя происходит? – спросила она.
– Видишь ли, тут провели испытание, и мне нужно объяснить кое-кому, что это значит.
– Понятно. Позвони, когда вылетаешь обратно, Эл. Я приеду в аэропорт и встречу тебя. – Кэнди Лонг все еще не очнулась от сна и не поняла, что жених, отвечая на ее вопрос, нарушил правила безопасности.
– Хорошо. Люблю тебя, милая.
– И я тоже. – Она положила трубку и взглянула на часы, Можно поспать еще час. Кэнди решила, что поедет на работу с подругой. Эл, вылетая на запад, оставил свою машину на объекте, и она возьмет ее, когда поедет встречать его в аэропорт.
* * *
Райан посадил майора Грегори в свой автомобиль. Судья Мур поехал вместе с генералом Парксом в лимузине директора ЦРУ.
– Помните, я задавал вам вопрос: у нас есть надежда узнать о том, чем занимаются русские в Душанбе?
Джек заколебался, прежде чем ответить, затем понял, что Грегори все равно узнает об этом в Овальном кабинете.
– У нас есть источники, выясняющие сейчас, каким образом русские сумели увеличить мощность выходного сигнала.
– Хотелось бы мне знать, как это вам удается, – заметил майор.
– А вот это вам ни к чему. Положитесь на меня. – На мгновение Райан отвел взгляд от движущегося впереди транспорта. – Если вам будет известно подобное и вы случайно проговоритесь, погибнут люди. Такое уже случалось. Русские относятся к шпионам очень жестоко. У нас все еще рассказывают случай, когда они кремировали одного – я имею в виду, его отправили в печь крематория живым.
– Бросьте! Никто не бывает настолько…
– Майор, наступит день, когда вам придется выйти из своей лаборатории и узнать, каким ужасным бывает мир. Пять лет назад была сделана попытка убить мою жену и ребенка. Убийцам пришлось пролететь три тысячи миль, чтобы совершить такую попытку, но это их не остановило.
– Ах, да! Вы именно тот, который…
– Старая история, майор. – Джек устал рассказывать о происшедшем.
– Как же все это произошло, сэр? Я хочу сказать, вы были в бою, в вас стреляли…
– Уверяю вас, тогда мне было совсем не смешно. – Джек едва не засмеялся от выбора выражения. – Пришлось действовать, вот и все. Или вы убиваете врага, или он убивает вас. Если повезет, сохраняете самообладание до тех пор, пока не исчезнет опасность.
– Тогда в лаборатории вы сказали, что служили в корпусе морской пехоты…
– Да, опыт пригодился. По крайней мере когда-то меня пытались чему-то научить. – В то время вы еще ходили в школу, подумал Джек, но не произнес этого. Хватит разговоров. – Вам приходилось встречаться с президентом?
– Нет, сэр.
– Называйте меня Джек, хорошо? Президент – неплохой парень, умеет слушать и задает разумные вопросы. Пусть вас не обманывает его сонный взгляд. Мне кажется, он поступает так, чтобы обмануть политиков.
– А их действительно легко обмануть? – поинтересовался Грегори.
Райан рассмеялся.
– Некоторых – да. На встрече у президента будет присутствовать руководитель делегации на переговорах по ограничению вооружений дядя Эрни, Эрнест Аллен. Профессиональный дипломат старой школы. Получил образование в Дартмуте и Йельском университете. Вот он – умен по-настоящему.
– Это он считает, что нужно отдать за бесценок мою работу. Зачем он нужен президенту?
– Эрни знает, как вести переговоры с русскими, и он настоящий профессионал. Он не допускает, чтобы его личные чувства мешали работе. Откровенно говоря, я не имею представления, что он думает по всем этим вопросам. Понимаете, это походит на отношения с врачами. Хирургу совершенно не обязательно испытывать к вам теплые чувства – он просто лечит вас. Что касается мистера Аллена, так вот он знает, что нужно сидеть и слушать всю эту чепуху, которая связана с переговорами. Вот ведь вас этому никогда не учили? – Джек покачал головой и улыбнулся, глядя на проносящиеся мимо машины. – Всем почему-то кажется, что переговоры представляют собой нечто интересное, сенсационное. Это вовсе не так. Уверяю вас, я никогда не видел ничего более скучного. Обе стороны говорят одно и то же часами, они повторяют свою точку зрения каждые пятнадцать или двадцать минут, весь день, много дней подряд. Затем проходит неделя, та или иная сторона вносит небольшое изменение в свою позицию и снова начинает повторять его часами. Тогда другая сторона связывается со своей столицей, тоже вносит крошечное изменение и твердит это изменение во время переговоров. Так продолжается неделями, месяцами, даже годами. Но дядя Эрни в таких вещах настоящий дока. Ему это нравится. Лично я после недели такой работы был бы готов начать войну, лишь бы покончить с переговорами, – еще один смешок, – не повторяйте никому мои слова. Наблюдать этот процесс не интереснее, чем смотреть, как сохнет краска на стене, все это скучно и утомительно, но зато важно и далеко не каждый в состоянии хорошо справиться с такой работой. Эрни – сухой и раздражительный старик, но превосходно разбирается в своем деле и всегда добивается успеха.
– По мнению генерала Паркса, в результате этих переговоров нас лишат работы.
– Черт побери, майор, поговорите с Алленом сами. И мне было бы интересно узнать, чем кончатся переговоры. – Джек свернул с Пенсильвания-авеню следом за лимузином, в котором ехал директор ЦРУ. Еще через пять минут Райан вместе с Грегори сидел в приемной Западного крыла Белого дома под копией знаменитой картины «Джордж Вашингтон переправляется через Делавар», пока судья Мур беседовал с Джеффри Пелтом, советником президента по национальной безопасности. В это время сам президент заканчивал совещание с министром торговли. Наконец появился агент Секретной службы и повел их по коридорам,
Как это случается с телевизионными студиями, Овальный кабинет был меньше, чем ожидалось. Райана и Грегори подвели к небольшому дивану у северной стены, но они пока не сели, потому что президент все еще стоял у своего стола. Райан заметил, что Грегори казался бледнее обычного, и вспомнил, как сам впервые оказался здесь. Даже те, кто привык бывать в Белом доме, откровенно признавались, что атмосфера Овального кабинета и сконцентрированная в нем власть наводили на них страх.
– Привет, Джек! – Президент подошел к Райану и пожал ему руку. – А вы, должно быть, и есть тот самый знаменитый майор Грегори.
– Да, сэр. – Грегори едва не задохнулся, и ему пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло. – То есть, господин президент, я действительно Грегори.
– Чувствуйте себя как дома и садитесь. Хотите кофе? – Он сделал жест в сторону подноса, стоящего на столике в углу кабинета – У Грегори широко открылись глаза, когда президент налил ему чашку. Райан с трудом подавил улыбку. Человек, сумевший придать президентству могущество императорской власти – как бы это ни называли, – был прямо-таки гением, когда требовалось, чтобы гости чувствовали себя непринужденно. Или старался, тут же поправил себя Джек. Процедура с чашкой кофе часто заставляла их чувствовать себя совсем неловко, и это, может быть, тоже не было случайным. – Я много слышал о вас и вашей работе, майор. Генерал утверждает, что вы его самая яркая звезда. – Генерал Парке неловко шевельнулся в кресле. Президент сел рядом с Джеффом Пелтом.