Головко уже сидел у себя в кабинете и набрасывал свои заметки. Райан, написал он, поддержит, хотя и неохотно, проект договора. Поскольку к мнению Райана прислушивался директор ЦРУ, это, по-видимому, означало, что Центральное разведывательное управление тоже не будет возражать против договора. Головко положил ручку и потер глаза. Просыпаться с головой, тяжелой от похмелья, достаточно плохо, но когда тебе приходится совсем не спать и встречать утреннее похмелье с лучами рассвета, – это больше, чем можно требовать от советского офицера. Интересно, подумал он, почему его правительство вообще выдвинуло такое предложение и почему американцы так охотно на него согласились. Даже Райан, который далеко не глуп. Каков замысел американцев? Кто кого перехитрил?
В этом и заключался главный вопрос.
Он снова подумал о Райане, о беседе с ним, которую было поручено ему провести. Американец добился впечатляющих успехов для человека его лет – занимает должность, эквивалентную полковнику в КГБ или ГРУ, а ведь ему только тридцать пять. Почему он так стремительно продвигается по службе? Головко недоуменно пожал плечами. По-видимому, благодаря связям – это обстоятельство не менее важно в Вашингтоне, чем в Москве. Обладает личным мужеством – достаточно вспомнить дело с террористами. происшедшее почти пять лет назад. У него прочная семья, что имело большее значение для русских, чем считали их американские коллеги. Хорошая семья означала постоянство и твердость характера, а это в свою очередь влекло за собой уверенность в его действиях. Но самое главное, подумал Головко, Райан превосходный аналитик. Но тогда почему он не выступил против условий договора, более благоприятных для Советского Союза, чем для Америки? Неужели наша оценка не правильна? – написал Головко на листе бумаги. Вдруг американцам известно что-то неизвестное нам? Вот это действительно вопрос, хотя еще лучше сформулировать его по-иному: вдруг Райан знает что-то, чего не знает Головко? Полковник нахмурился и тут же напомнил себе, что ему известно что-то, о чем не подозревает Райан. По его лицу скользнула улыбка. Все это часть крупной игры, самой крупной в истории.
* * *
– Вы, должно быть, шли всю ночь.
Лучник кивнул и опустил на землю мешок, оттягивавший его плечи в течение пяти дней. Он весил почти столько же, сколько мешок Аблула. а юноша едва стоял на ногах, заметил оперативник ЦРУ. Они опустились на подушки.
– Выпейте что-нибудь, – предложил офицер. Его звали Эмилио Ортиз. Родословная офицера была настолько запутана, что он мог сойти за представителя почти любой белой расы. Ему тоже было тридцать лет. Мужчина среднего роста и телосложения, с мышцами пловца – благодаря им он завоевал стипендию в Калифорнийский университет, где проявил способности к языкам и стал лингвистом. Ортиз обладал не просто способностями – у него был редкий талант в этой области. После двух недель погружения в языковую среду он овладевал языком, акцентом, диалектом и мог сойти за местного жителя в любой стране мира. Вдобавок Ортиз отличался уважением к обычаям и традициям людей, с которыми ему приходилось работать. Это означало, что его предложение выпить что-нибудь не имело в виду напиток, содержащий алкоголь. В стакане был яблочный сок. Ортиз следил за тем, как афганец пил сок с деликатностью ценителя вин, пробующего новое бордо.
– Да благословит вас Аллах, – произнес Лучник, осушив стакан. То, что он не начал свой рассказ до тех пор, пока не выпил стакан сока, наглядно демонстрировало его самообладание. Ортиз видел усталость на лице Лучника, хотя тот ничем ее не показывал. В отличие от своего юного помощника Лучник, казалось, не поддавался человеческим слабостям. На самом деле это было не так, но Ортиз понимал, что силы. движущие им, подавляли человеческую природу.
Одеты оба были почти одинаково. Ортиз посмотрел на одежду Лучника и снова поразился сходству афганцев с индейцами из племени апачей. проживающих в Америке и Мексике. Один из предков Ортиза был офицером и служил вместе с Терразас, когда мексиканская армия победила наконец Викторио в горах Трес-Кастильос. Низкорослые афганцы тоже были ловкими и подвижными воинами. Они тоже использовали захваченных пленников для шумного развлечения, инструментами которого являлись их ножи. Ортиз взглянул на кинжал Лучника и подумал о том, для каких целей мог пользоваться им его хозяин. Впрочем, тут же поправился он, лучше не знать этого.
– Вы не хотели бы поесть? – спросил оперативник.
– С этим можно подождать, – ответил Лучник и протянул руку за своим мешком. Они с Абдулом привели с собой двух тяжело нагруженных верблюдов, но важные материалы хранились у него в мешке.
– Я выстрелил восемью ракетами, попал в шесть самолетов и вертолетов, но у одного самолета было два мотора, и ему удалось спастись. Из пяти, уничтоженных мной, два были вертолетами и три – истребителями-бомбардировщиками. Первый сбитый нами вертолет был новым видом «двадцать четвертого», о котором вы нам говорили. Вы оказались правы. На нем действительно было новое оборудование. Часть его я принес с собой. Вот оно.
Как странно, подумал Ортиз, что самые чувствительные приборы военных самолетов выдерживают удары, от которых гибнет команда. Ирония судьбы! Он наблюдал за тем, как Лучник достал из мешка шесть зеленых монтажных плат от лазерного искателя цели, входящего теперь в стандартное снаряжение Ми-24. Капитан армии США, который до сих пор молча стоял в тени, подошел, чтобы осмотреть их. Когда он наклонился над платами, у него дрожали руки.
– А вам не удалось снять и лазер? – спросил капитан на ломаном пушту.
– Он сильно поврежден, но мы его привезли. – Лучник повернулся. Абдул спал похрапывая. Лучник едва не улыбнулся, но тут же вспомнил, что и у него был сын.
Ортиза, однако, охватила печаль. Он знал, что это большая редкость – иметь под своим контролем моджахеда с таким образованием, как у Лучника. Он, наверно, был хорошим учителем, подумал Ортиз, но ему никогда больше не придется учить детей. Он уже никогда не станет тем, кем был раньше. Война изменила жизнь Лучника так же бесповоротно, как смерть. Сколько напрасных и бессмысленных потерь…
– Новые ракеты? – спросил Лучник.
– Я могу дать вам десять, причем это улучшенная модель с дополнительным радиусом действия в пятьсот метров. Кроме того, можете взять и дымовые ракеты.
Лучник серьезно кивнул, и уголки его рта шевельнулись – в прошлом это означало бы улыбку.
– Может быть, теперь я смогу попытаться сбивать транспортные самолеты. Дымовые ракеты действуют очень эффективно, мои друг. Всякий раз они гонят вертолеты оккупантов в нашу сторону. Враг еще не распознал нашу тактику.
Он сказал «тактику», заметил Ортиз, а не «уловку». Теперь он собирается сбивать транспортные самолеты, хочет одной ракетой уничтожить сотню русских. Боже мой, во что мы превратили этого человека? Офицер ЦРУ тряхнул головой. Это не его забота.
– Вы устали, мой друг. Отдохните. Потом поужинаем. Окажите честь моему дому и отдохните здесь.
– Это верно, – согласился Лучник. Уже через пару минут он спал.