* * *
Первым заметил это Бондаренко. Уже на протяжении нескольких дней во время утренней пробежки его не оставляло это странное чувство. Оно никогда не покидало полковника, но после трехмесячного
пребывания в Афганистане это шестое чувство расцвело в нем пышным цветом и из скрытого, латентного, превратилось в активное, действующее. Бондаренко знал, что с него не сводят глаз. Но кто? – пытался понять он.
За ним следили настоящие профессионалы, он не сомневался в этом. По его мнению, их было пять или даже больше. Значит, это русские… Да, скорее всего. Нельзя быть в этом уверенным. Полковник Бондаренко пробежал первый километр и решил провести небольшой эксперимент. Он изменил маршрут и в том месте, где обычно поворачивал налево, повернул направо. Теперь он пробежит мимо нового многоэтажного дома с недавно вставленными стеклами в окнах первого этажа, Бондаренко усмехнулся про себя, но его правая рука бессознательно опустилась к бедру, нащупывая табельный пистолет. Усмешка тут же исчезла, когда он осознал, чем занимается правая рука, и на смену пришло разочарование – обороняться ему предстояло голыми руками. Он неплохо владел и этим, но пистолет действует дальше рук или ног. Это не было страхом, даже не походило на страх, но Бондаренко был военным, привыкшим к ограничениям и правилам собственного мира.
Он повернул голову, глядя на отражение в стекле. В сотне метров позади находился мужчина, он держал руку у лица, словно что-то говорил в миниатюрный приемопередатчик. Любопытно. Бондаренко повернул обратно и сделал несколько шагов, но к тому моменту, когда он снова взглянул в сторону мужчины, рука того была уже опущена вниз, и он шел, не обращая, казалось, никакого внимания на бегущего офицера. Бондаренко снова повернулся и возобновил пробежку. По лицу промелькнула холодная усмешка. Ему удалось подтвердить свои подозрения. Но в чем их причина? Бондаренко пообещал себе, что узнает это не позже чем через час после прибытия на службу.
Спустя тридцать минут он вернулся домой, принял душ, оделся и, читая утреннюю газету – это неизменно была «Красная звезда», ежедневная военная газета, – налил большую чашку чаю. В квартире звучала музыка, передаваемая по радио, жена готовила детей к школе. Бондаренко не слышал ни музыки, ни разговоров детей, и его взгляд всего лишь пробегал по заголовкам. Кто они? – неотступно стучало в голове. Почему за мной следят? Неужели меня в чем-то подозревают? Если подозревают, то в чем?
* * *
– Доброе утро, Геннадий Иосифович, – произнес Филитов, входя в свой кабинет.
– Доброе утро, товарищ полковник, – ответил Бондаренко.
– Зовите меня просто Михаил Семенович, – улыбнулся Филитов. – При таком развитии событий вы скоро станете командовать мной, стариком. Итак, в чем дело?
– За мной следят. Я заметил это сегодня утром во время пробежки.
– Вот как? – Филитов повернулся. – Вы уверены?
– Когда за вами следят, у вас появляется ощущение… Вы и сами, наверно, испытывали такое, Михаил Семенович! – произнес молодой полковник.
Но он ошибался. Инстинкты подвели Филитова, и он ничего не замечал до настоящего момента. Лишь теперь он вспомнил, что банщик в «Сандунах» так и не вышел на работу. Неужели сигнал тревоги означал нечто большее, чем обычная проверка службой безопасности? Тень беспокойства пробежала по лицу Филитова, но в следующее мгновение он овладел собой.
– Значит, и вы что-то заметили? – спросил Бондаренко.
– А! – Небрежный взмах рукой, ироническая улыбка. – Пусть следят. Они увидят, что наблюдать за старым полковником еще скучнее, чем интересоваться любовными похождениями Александрова. – Анекдоты о главном идеологе Политбюро становились популярным времяпрепровождением в Министерстве обороны. А уж не признак ли это того, подумал Филитов, что генеральный секретарь Нармонов собирается от него избавиться?
* * *
Они ели по-афгански – каждый брал пищу пальцами из общей тарелки. Американцы организовали настоящий банкет для своих афганских друзей. Лучник сидел на почетном месте, а справа от него располагался Ортиз, исполнявший обязанности переводчика. Здесь присутствовали также четверо высокопоставленных сотрудников ЦРУ. По мнению Лучника, все это выглядело излишне театральным, но, по-видимому, его сообщение о луче света в небе было действительно важным, Ортиз начал торжество обычными официальными поздравлениями.
– Это для меня слишком большая честь, – смутился Лучник.
– Нет, – возразил через Ортиза самый высокопоставленный из сотрудников ЦРУ, прибывший из Вашингтона – – Ваше мастерство и мужество хорошо нам известны, и даже среди ваших солдат говорят о них. Мы испытываем чувство стыда из-за того, что передаем вам лишь ту скудную помощь, которая прислана нашим правительством.
– Мы боремся за свою родину, – с достоинством ответил Лучник. – С помощью Аллаха она вернется к нам. Очень хорошо, что верующие всего мира объединились против безбожников, но отвоевывать родину мы должны своими руками, а не вашими.
Он даже не подозревает, подумал Ортиз, что его используют в совершенно иных целях.
– А теперь скажите, – продолжал Лучник, – для чего вы приехали издалека и хотите поговорить с таким скромным воином, как я?
– Мы хотим спросить вас о луче света, который вы увидели в небе.
На лице Лучника появилось недоуменное выражение. Он был удивлен. Ему казалось, что его будут расспрашивать о том, как действуют зенитные ракеты.
– Это был всего лишь свет – действительно, очень странный. Похожий на след метеора, однако он поднимался в небо, а не спускался вниз. – Афганец описал картину, которую видел, очень подробно, указав точное время и место, где находился в тот момент, направление луча и то, как он прорезал небо.
– Вы не видели, во что он попал? Что-нибудь еще было в небе?
– Попал? Я не понимаю. Это был всего лишь луч.
К нему обратился другой гость:
– Мне говорили, что вы были учителем математики. Вы знаете, что такое лазер?
Лучник задумался, и на его лице появилось новое выражение.
– Да, я читал о них, когда учился в университете. Я… – Он отпил сока из стоящего перед ним стакана. – Я кое-что знаю о лазерах. Они выбрасывают световой луч и используются главным образом для измерения расстояний при геодезических работах. Мне не доводилось видеть лазеры, я всего лишь читал о них.
– Вы наблюдали испытание лазерного оружия.
– Какова его цель?
– Это нам неизвестно. Испытание, которое вы видели, состояло в уничтожении спутника на орбите с помощью лазерной системы. Это значит…
– Я знаю про спутники. Разве можно использовать для этого лазер?
– Наша страна тоже работает над этой проблемой, но, по-видимому, русским удалось опередить нас.
Это признание изумило Лучника. Разве Америка не опережает всех в мире в области техники? Разве «Стингер» не является доказательством этого? Неужели этим людям понадобилось пролететь двенадцать тысяч миль только потому, что он увидел в небе луч света?