— А разве вы сами не видите? — спросил Уэбстер. — Я полагал, вы непрерывно наблюдаете за нами.
— Сейчас я временно отвел своих людей назад. На оборонительные рубежи.
— Здесь больше никого нет, — сказал Уэбстер. — Только мы с генералом.
Снова пауза.
— Хорошо, присоединяйтесь к морским пехотинцам, — приказал Боркен. — Выходите на мост. Садитесь с краю.
Уэбстер откликнулся не сразу. Его лицо оставалось непроницаемым. Наконец он встал и кивнул генералу. Тот с трудом поднялся на ноги, и они вышли из-за скалы. Оставив Макграта одного, присевшего на корточки за выступом.
* * *
Выждав пару минут, Макграт осторожно прокрался назад к «Шевроле». Гарбер и адъютант генерала сидели спереди. Милошевич и Броган — сзади. Все вопросительно посмотрели на Макграта.
— Черт побери, что там произошло? — спросил Броган.
— Мы в дерьме по самые уши.
Через две минуты поспешных объяснений остальные вынуждены были согласиться с Макгратом.
— И что дальше? — спросил Гарбер.
— Мы отправляемся освобождать Холли, — сказал Макграт. — Пока этот ублюдок не понял, что мы водим его за нос.
— Но как? — спросил Броган.
Макграт посмотрел на него. Посмотрел на Милошевича.
— Мы втроем. В конечном счете, это дело Бюро. Называйте это как хотите — терроризм, похищение людей, неподчинение законной власти, — все равно это епархия ФБР.
— И мы будем освобождать Холли? — недоверчиво произнес Милошевич. — Втроем? Прямо сейчас?
— У тебя есть другие предложения? Если какое-то дело нужно сделать хорошо, им ведь занимаешься сам, так?
Развернувшись, Гарбер всмотрелся в лица троих агентов ФБР, сидящих на заднем сиденье.
— Идите же.
Кивнув, Макграт поднял правую руку. Оттопырив большой, указательный и средний пальцы.
— Я — это большой палец. Я пойду к востоку от дороги. Ты, Броган, будешь указательным пальцем. Ты отойдешь милю на запад от дороги и перейдешь через овраг там. Мило, ты — средний палец. Ты отойдешь на запад две мили и повернешь на север оттуда. Проникаем по одному, в миле друг от друга. Встречаемся на дороге в полумиле не доходя до поселка. Все ясно?
Броган поморщился. Затем кивнул. Милошевич пожал плечами. Гарбер бросил взгляд на Макграта. Адъютант завел «Шевроле» и медленно поехал на юг. Остановился через четыреста ярдов, там, где дорога вышла из скал, открывая путь направо и налево. Трое агентов ФБР проверили оружие. У всех были табельные револьверы 38-го калибра в сверкающих коричневых кожаных кобурах под мышкой. Полный барабан, шесть патронов, и еще шесть в обойме быстрого перезаряжания в кармане.
— Попытайтесь захватить автоматические винтовки, — сказал Макграт. — Насчет пленных не заморачивайтесь. Если кого-нибудь увидите, стреляйте на поражение, понятно?
Милошевичу было идти дальше всех, поэтому он пошел первым. Спустившись с обочины, он направился на запад через кусты. Дошел до леса и скрылся в деревьях. Макграт закурил сигарету. Следующим двинулся Броган. Дождавшись, когда он скроется в лесу, Гарбер повернулся к Макграту.
— Помните то, что я сказал вам насчет Ричера. Я в нем уверен. Поверьте, он на нашей стороне.
* * *
Макграту было уже под пятьдесят, он курил как паровоз, но держал себя в форме. Его организм беспородной дворняжки не поддавался годам и табаку. Невысокий, всего пяти футов семи дюймов, он был коренастым. Вес около ста шестидесяти фунтов, в основном жесткие, упругие мышцы, которые не нуждаются в тренировке и не растворяются в жир. Макграт чувствовал себя так же, как в детстве. Ни лучше, не хуже.
Специальную подготовку в школе Бюро он проходил давно, и по сравнению с современной программой она была зачаточной. Однако Макграт сдал все зачеты блестяще. В физическом плане он был несокрушимым. Не самым быстрым на курсе, но, без сомнения, самый выносливым. Кроссы в Квантико в прежние времена были весьма суровыми. Бесконечный бег по вирджинским лесам с преодолением естественных препятствий. Макграт неизменно приходил третьим-четвертым. Однако если курсантов заставляли бежать снова, он показывал то же самое время с точностью чуть ли не до секунды. Самые быстроногие едва поспевали за ним, а он неумолимо бежал и бежал вперед. Затем все начинали отставать. В повторном забеге Макграт всегда приходил первым. Если же кросс проводился три раза подряд, он вообще оказывался единственным, добежавшим до финиша.
Поэтому Макграт чувствовал себя уютно, приближаясь быстрой трусцой к южному краю оврага. Он отклонился ярдов на триста к востоку, туда, где склоны были относительно пологими, и в то же время закрытыми от наблюдения. Не задерживаясь наверху, Макграт побежал прямо вниз. Короткими, упругими шагами. Почва под ногами была сложной. Каменистые осыпи и чахлые деревья замедляли бег. Перепрыгнув через россыпь валунов на дне оврага, Макграт начал подниматься по северному склону.
Подъем вверх оказался сложнее. Макграт втыкал носки ботинок в землю, хватался руками за кустики травы. Петлял между кривыми деревцами и кустами, выискивая упор для ног. Дополнительные пятьдесят футов до северного края стали настоящим наказанием. Макграт сместился туда, где небольшой оползень обеспечивал более плавный подъем. Поднялся по каменной россыпи до самого верха.
Добравшись до края, Макграт затаился под своеобразным козырьком, там, где из-под сплошного переплетения корней обвалилась земля. Напряженно вслушиваясь. Он не услышал ничего кроме тишины. Приподнялся на край. Задержался, прижимаясь грудью к земле, открывая врагу голову и плечи, вглядываясь на север. Он ничего не увидел. Лишь плавные уклоны, затем предгорья, и, наконец, вдалеке сверкающие вершины высоких гор. Голубое небо, миллионы деревьев, прозрачный воздух, абсолютная тишина. У него мелькнула мысль: «Да, Мак, далековато ты забрался от родного Чикаго.»
Впереди простирался пояс кустарника, там, где древние каменистые породы были слишком близко к поверхности, чтобы на них могло расти что-либо существенное. Затем шел пояс деревьев, сначала кое-где разрываемый каменистыми вкраплениями, затем более густой и непрерывный. Макграт разглядел в сплошной линии верхушек деревьев небольшую проплешину там, где проходила дорога. В трехстах ярдах влево. Перекатившись на траву, Макграт побежал к деревьям. Сместился левее к дороге и последовал вдоль нее на север, оставаясь в лесу.
Он бежал, обегая деревья, словно замедленная пародия на нападающего, который, уворачиваясь от защитников, стремился занести мяч в зону. У него перед глазами стояла мысленная карта. По его прикидкам, ему оставалось преодолеть мили три. Три мили медленной трусцой, мало отличающейся от быстрого шага, итого минут сорок пять-пятьдесят. Дорога плавно шла вверх. Макграт поднимался по склону, и каждый четвертый или пятый шаг его нога натыкалась на землю чуть раньше, чем должна была бы. Пару раз он спотыкался о корни. Один раз наткнулся с разбегу на ствол дерева. Однако он упорно продвигался вперед.