– Моему отцу постоянно приходится иметь дело с подобной дрянью. А если к воскресенью все не уладится, я просто останусь здесь.
– Твой отец ведет дело один? Или у него есть партнер?
– Один, – улыбнулся Ричард.
Его двойственное отношение исчезло. Он радовался тому, что находится дома, окруженный спокойствием и уютом, и гордился своим отцом. Весь его мир сжался до полуакра голого уединенного гранита, ограниченного беспокойным морем и высокой каменной стеной с колючей проволокой наверху.
– Не думаю, что ты действительно убил того фараона, – вдруг сказал Ричард.
В кухне наступила полная тишина. Я молча уставился на него.
– По-моему, ты его только ранил, – продолжал Ричард. – По крайней мере, я очень на это надеюсь. Знаешь, быть может, он сейчас поправляется. Лежит в больнице. Вот как я стараюсь думать. Ты должен попробовать делать то же самое. Пытайся искать светлые стороны. Так лучше. Тогда можно найти добро без худа.
– Не знаю, – сказал я.
– Тогда делай вид, – не сдавался он. – Пытайся мыслить позитивно. Повторяй себе: «Я сделал доброе дело, и никакой обратной стороны».
– Твой отец связывался с полицейским участком, – сказал я. – Похоже, места для сомнений не осталось.
– Тогда просто делай вид, – повторил Ричард. – Лично я делаю так. Если не вспоминать о плохом, значит, на самом деле его не было.
Отставив тарелку, он поднес руку к левой стороне головы. Широко улыбнулся, однако его подсознание именно сейчас как раз вспоминало плохое. В самых ярких красках.
– Ладно, – согласился я. – Я просто его задел.
– Сквозное ранение, – подхватил Ричард. – Пустяки.
Я промолчал.
– Пуля ничего не зацепила, – продолжал он. – Это было просто чудо.
Я кивнул. Действительно, это могло быть только чудом. Если попасть человеку в грудь пулей 44-го калибра «магнум» с мягким наконечником, дыра будет размером со штат Род-Айленд. Смерть, как правило, последует мгновенно. Сердце сразу же остановится, в основном потому, что от него просто ничего не останется. Я решил, что мальчишке еще никогда не приходилось видеть смерть. Затем я подумал, что он, может быть, уже видел ее. Но увиденное ему совсем не понравилось.
– Позитивное мышление, – повторил Ричард. – Вот ключ. Просто будем считать, что полицейский сейчас находится в тепле и уюте, и дело идет на поправку.
– Какой товар сегодня привозят? – спросил я.
– Вероятно, подделки, – ответил он. – Из Пакистана. Там для нас готовят персидские ковры двухсотлетней давности. Люди такие болваны.
– Неужели?
Внимательно посмотрев на меня, Ричард кивнул.
– Они видят то, что хотят увидеть.
– Вот как?
– И это происходит постоянно.
Я отвел взгляд. Кофе не было. Через какое-то время понимаешь, что к кофеину вырабатывается зависимость. Я испытывал раздражение. И усталость.
– Чем ты занимаешься сегодня? – спросил Ричард.
– Пока что не знаю.
– А я буду читать. Быть может, прогуляюсь немного. Пройдусь вдоль берега, посмотрю, что выбросило ночью.
– Море что-нибудь выбрасывает?
– Иногда. Понимаешь, то, что падает в воду с лодок.
Я пристально посмотрел на него. Неужели он пытается что-то мне сказать? Мне приходилось слышать о том, что контрабандисты бросают в море тюки с марихуаной, которые выбрасывает на берег в безлюдных местах. Возможно, то же самое можно делать и с героином. Неужели Ричард пытается что-то мне сказать? Или он меня предостерегает? А что если ему известно о припрятанном свертке с железом? И что он плел про «убитого» полицейского? Это была просто психологическая бредятина? Или же Ричард играет со мной?
– Но это бывает в основном летом, – продолжал он. – Сейчас еще слишком холодно, чтобы лодки выходили в море. Так что, наверное, я останусь дома. Порисую.
– Ты рисуешь?
– Я же учусь в художественном колледже, – сказал он. – Я говорил об этом.
Я кивнул и уставился в затылок кухарке, словно мог телепатическим внушением заставить ее приготовить мне кофе. Тут на кухню вошел Дьюк. Он подошел к тому месту, где сидел я. Положил одну руку на спинку моего стула, а другой оперся на стол. Нагнулся, словно собирался вести конфиденциальный разговор.
– Сегодня тебе повезло, осел, – сказал он.
Я промолчал.
– Ты будешь возить миссис Бек, – продолжал Дьюк. – Она собирается отправиться за покупками.
– Куда?
– Ты повезешь ее туда, куда она скажет.
– Это на весь день?
– Лучше, если будет так.
Я кивнул. Не доверяй незнакомцам в день доставки товара.
– Возьми «кадиллак». – Дьюк бросил ключи на стол. – Позаботься о том, чтобы миссис Бек не спешила вернуться назад.
А может быть, не доверяй миссис Бек в день доставки товара.
– Хорошо.
– Тебе это очень понравится, – продолжал Дьюк. – Особенно первая часть. Я до сих пор каждый раз получаю массу удовольствия.
Я понятия не имел, что он имеет в виду, и у меня не было времени строить догадки на этот счет. Я просто сидел уставившись на пустой кофейник. Дьюк вышел с кухни, и через какое-то время послышалось, как открылась и закрылась входная дверь. Металлодетектор пискнул дважды. Дьюк и Бек, ключи и оружие. Ричард встал из-за стола и вышел, и мы остались вдвоем с кухаркой.
– У вас есть кофе? – спросил я.
– Нет.
Я сидел на кухне до тех пор, пока до меня вдруг не дошло, что прилежный шофер должен быть всегда наготове. Я встал и вышел через заднюю дверь. Металлодетектор вежливо пискнул на ключи. Прилив был в самом разгаре. Воздух был свежий и прохладный. В нем чувствовался запах соли и водорослей. Ветер утих, и был слышен шум прибоя. Подойдя к гаражу, я завел «кадиллак» и сдал задом. Подъехал к кругу перед крыльцом и стал ждать, не глуша двигатель и включив отопитель. Машина была обращена передом на северо-восток, и на горизонте виднелись крохотные корабли, направлявшиеся в Портленд и из него. Они невыносимо медленно ползли вдоль той линии, где небо встречается с водой, наполовину скрытые из виду. У меня мелькнула мысль, не везет ли один из них товар для Бека. А может быть, корабль уже в порту, стоит у причала в ожидании разгрузки. А сотрудник таможни проходит мимо него к следующему кораблю, даже не поворачивая голову, с пачкой новых хрустящих купюр в кармане.
Через десять минут из дома вышла Элизабет Бек. На ней была шерстяная клетчатая юбка по колено и тонкий белый свитер с накинутым сверху шерстяным пальто. Ее ноги были голые, без колготок. Волосы были зачесаны назад и перехвачены резинкой. Казалось, ей было холодно. Но при этом она выглядела настороженной, непокорной и обреченной. С таким видом поднимается на эшафот знатная дворянка. Я решил, что Элизабет Бек привыкла к тому, что ее возит Дьюк. И сейчас, наверное, ее беспокоило то, что ей придется ездить с человеком, убившим полицейского. Я вышел из машины и предупредительно открыл перед миссис Бек заднюю дверь. Она решительно прошла мимо.