– А ты, значит, переживаешь? – сказал я. – Из-за них?
– Да, немного. Впрочем, я их почти не знал.
– От них не было никакого толка.
– Все произошло так быстро.
– Плохие ребята ждали у самых ворот, – возразил я. – Старый помятый пикап стоит перед таким навороченным колледжем? Каким же надо быть телохранителем, чтобы не обратить на него внимание? Они никогда не слышали об угрозах?
– А вы, значит, обратили?
Я кивнул.
– Обратил.
– Неплохо для водителя фургона.
– Я служил в армии. В военной полиции. Я знаю толк в охране.
Мальчишка неуверенно кивнул.
– А имя у вас до сих пор не появилось? – помолчав, спросил он.
– Все зависит от тебя – сказал я. – Я должен понять твою точку зрения. Меня могут ждать очень большие неприятности. По крайней мере, один полицейский мертв, а теперь я еще к тому же угнал машину.
Он молчал. Я следил за ним, миля за милей. Давая ему время подумать.
Мы уже почти выехали из Массачусетса.
– Мои родители высоко ценят преданность, – наконец сказал Ричард. – Вы оказали их сыну услугу. Тем самым оказав услугу им самим. Не сомневаюсь, они даже не подумают о том, чтобы вас выдать.
– Тебе нужно будет с ними связаться?
Он покачал головой.
– Они меня ждут. Раз я приеду домой сам, звонить им необязательно.
– С ними свяжется полиция. Она считает, ты попал в беду.
– У нее нет нашего номера. Его ни у кого нет.
– В колледже должен быть твой домашний адрес. По нему установят номер телефона.
Мальчишка снова покачал головой.
– Адреса в колледже нет. Его ни у кого нет. Мы очень тщательно следим за такими вещами.
Пожав плечами, я молча проехал еще милю.
– Ну а ты сам? – спросил я. – Ты меня не выдашь?
Он потрогал правое ухо. То, которое еще было на месте. Несомненно, это был чисто подсознательный жест.
– Ты вытащил меня из задницы, – наконец сказал Ричард Бек. – Нет, я тебя не выдам.
– Отлично, – сказал я. – Моя фамилия Ричер.
Мы потратили несколько минут на то, чтобы срезать крохотный уголок штата Вермонт, а затем понеслись на северо-восток через Нью-Гемпшир. Дорога нас ждала дальняя. У меня иссяк адреналин, мальчишка преодолел последствия шока, и в конце концов нас обоих начало клонить ко сну. Я приоткрыл окно, впуская свежий воздух и выпуская запах духов. В салоне стало шумно, но зато так было легче бороться с дремотой. Мы немного поговорили. Ричард Бек сказал, что ему двадцать лет. Он учится на первом курсе. Специализируется на какой-то разновидности современного искусства, в чем я совершенно не разбирался. С людьми сближается плохо. В семье он единственный ребенок. К родителям у него отношение двойственное. Похоже, семья представляет собой тесный клан. Какая-то частица Ричарда хочет освободиться от докучливой опеки, а другая наоборот стремится остаться в семье. Предыдущее похищение оставило глубокую психологическую травму. У меня мелькнула мысль, ограничилось ли дело тем, что ему отрезали ухо. Возможно, ему пришлось пережить нечто худшее.
Я рассказал мальчишке про армию. Описывая свои навыки телохранителя, я здорово загнул. Мне хотелось, чтобы он хотя бы на время почувствовал, что находится в надежных руках. Я ехал быстро и уверенно. Бензобак «максимы» был полон под завязку. Заправляться нам не было нужно. От предложения перекусить Ричард отказался. Я остановился один раз, чтобы сбегать в туалет. Двигатель не глушил, чтобы снова не возиться с проводами. Вернувшись, застал мальчишку в том же положении, в каком оставил. Выехав назад на автостраду, мы проехали Конкорд и, покинув Нью-Гемпшир, оказались в Мэне. Время шло. По мере того, как мы приближались к Портленду, Ричард становился все более спокойным. И все более подавленным. Опять двойственность.
Миль за двадцать до Портленда мальчишка вдруг засуетился, оглянулся, тщательно проверяя, не едет ли кто за нами, и объяснил мне, где сворачивать. Мы повернули на узкую дорогу, ведущую строго на восток к Атлантическому океану. Дорога нырнула под автострадой И-95, а затем миль пятнадцать шла по гранитному мысу к морю. Наверное, летом здешние места выглядят потрясающе. Но пока что тут было холодно и пустынно. Чахлые деревья, истерзанные солеными ветрами, и обнаженные каменистые россыпи, откуда ветер и штормовые волны согнали всю почву. Дорога извивалась и петляла, словно пытаясь забраться на восток насколько только можно.
Наконец впереди показался океан. Серый как сталь. Слева и справа от нас остались бухточки. Я успел разглядеть узкие полоски песчаных пляжей. Затем дорога повернула налево, потом тотчас же направо и взобралась на мысок, имеющий форму ладони. Ладонь быстро сужалась, превращаясь в одинокий палец, выступающий в море. Этот каменистый мысок шириной ярдов в сто простирался например на полмили. На машину обрушились порывы ветра. Въехав на мысок, я увидел впереди цепочку чахлых, скрюченных вечнозеленых деревьев, которые пытались скрыть высокую гранитную стену, но не имели для этого достаточных роста и густоты. Стена была высотой футов восемь. Сверху ее венчали большие кольца колючей проволоки. Через равные промежутки на ней стояли прожектора. Стена пересекала поперек весь стоярдовый палец. Она уходила обоими концами в море, где ее массивный фундамент покоился на огромных каменных блоках. Блоки зеленели налетом водорослей. В стене имелись чугунные ворота, прямо посредине. Они были заперты.
– Вот мы и приехали, – сказал Ричард Бек. – Здесь я живу.
Дорога вела прямо к воротам. За ними она переходила в длинную прямую дорожку. Дорожка заканчивалась у особняка из серого камня. Он стоял на самом конце пальца, прямо на берегу океана. Рядом с воротами был одноэтажный домик, построенный в том же стиле и из того же камня, что и особняк, но только гораздо меньше и ниже. Домик стоял на том же фундаменте, что и стена. Заранее сбросив скорость, я плавно остановился перед воротами.
– Посигналь, – сказал Ричард Бек.
Я ткнул пальцем в большую подушку в центре руля, и раздался вежливый гудок. Видеокамера наблюдения, установленная на стойке ворот, повернулась и наклонилась. Казалось, на нас уставился стеклянный глаз. После долгой паузы отворилась дверь домика. Появился тип в темном костюме. Несомненно, костюм был из магазина для высоких и широкоплечих, наверное, самого большого из имевшихся размеров, и тем не менее своему владельцу он был узок в плечах и короток в рукавах. Охранник был гораздо крупнее меня, что ставило его в категорию людей ненормальных. Он был просто великан. Подойдя к воротам, охранник уставился на машину. Он очень долго разглядывал меня и почти не взглянул на мальчишку. Затем отпер ворота и распахнул створки.
– Езжай прямо к дому, – сказал Ричард. – Не останавливайся здесь. Я этого типа терпеть не могу.