Роско вглядывалась в темноту, отыскивая ориентиры, которые ей сказали на заправке. Примерно через пять миль она свернула с главной улицы. Проехала мимо рекламного щита строительной фирмы. Качественные кондоминиумы, остались нераспроданными лишь несколько квартир. За щитом ряды новых коттеджей. Очень приятные, небольшие, но аккуратные. Балконы, гаражи, хорошая отделка. Залитая светом площадка перед спортивным комплексом. На противоположной стороне дороги пустырь. Должно быть, поле для гольфа.
Роско заглушила двигатель. Мы остались сидеть в машине. Я протянул руку. Обнял Роско за плечо. Я чувствовал себя уставшим. Весь день я был на ногах. Мне хотелось немного посидеть. Ночь была тихой и спокойной. В машине было тепло. Я хотел послушать хорошую музыку, которая взяла бы за душу. Но у нас были дела. Мы должны были найти Джуди. Женщину, подарившую Шерману Столлеру часы с надписью. «Шерману с любовью от Джуди». Мы должны были найти Джуди и сказать ей, что мужчина, которого она любила, умер от потери крови под откосом автострады.
— Что думаешь по этому поводу? — спросила Роско.
— Не знаю, — сказал я. — Эти дома продаются, а не сдаются внаем. Судя по всему, они дорогие. Может ли такой дом позволить себе водитель грузовика?
— Сомневаюсь. Вероятно, они стоят столько же, сколько мой дом, а я не смогла бы купить такой, если бы не субсидия. Ну, а получаю я больше водителя грузовика, это точно.
— Отлично, — подвел итог я. — Значит, получается, что старина Шерман также получал какую-то субсидию, верно? В противном случае он не мог бы позволить себе жить в таком месте.
— Точно. Но какую субсидию?
— Такую, за которую приходится расплачиваться жизнью.
Дом Столлера находился в последнем ряду от дороги. Вероятно, он был построен одним из первых. Старик, живший в бедном районе города, сказал, что его сын перебрался на новое место два года назад. Наверное, так оно и было. Первые дома здесь были построены около двух лет назад. Мы прошли по дорожке мимо клумб к дому Шермана Столлера. Дорожка была выложена плитками, разделенными участками стриженой травы. Шагать было неудобно. Я делал слишком короткие шаги. Роско наоборот тянула ногу, чтобы наступить на соседнюю плитку. Мы подошли к входной двери, выкрашенной синей краской. Без глянца.
— Мы ей скажем? — спросил я.
— Мы же не можем ничего не говорить, правда? — сказала Роско. — Она должна знать.
Мы постучали в дверь. Подождали. Постучали снова. Внутри скрипнула половица. Кто-то шел. Дверь открылась. К нам вышла женщина. Лет тридцати, но выглядела она старше: невысокая, встревоженная, уставшая. Крашеная блондинка. Она посмотрела на нас.
— Мы из полиции, мэм, — сказала Роско. — Мы ищем дом Шермана Столлера.
Последовала пауза.
— Что ж, полагаю, вы его нашли, — сказала женщина.
— Мы можем войти? — мягко спросила Роско.
Снова последовала пауза. Женщина не двигалась с места. Затем она развернулась и пошла в дом. Мы с Роско переглянулись. Роско пошла следом за блондинкой. Я пошел следом за Роско. Закрыл за нами дверь.
Женщина провела нас в гостиную. Просторная комната. Дорогая мебель, ковры. Большой телевизор. Ни стереокомплекса, ни книг. В обстановке не чувствовалось души. Как будто кто-то за двадцать минут, очень спеша, пролистал каталог и потратил десять тысяч долларов. Вот это, вот это и парочку вот этого. Все привезено в один день и просто вывалено здесь.
— Вы миссис Столлер? — спросила Роско.
— Более или менее, — подтвердила женщина. — Не совсем миссис, но особой разницы нет.
— Вас зовут Джуди? — спросил я.
Женщина кивнула. Опять кивнула, словно разговаривая сама с собой, рассуждая.
— Он умер, да? — спросила Джуди.
Я молчал. Такие вещи у меня получаются плохо. Я оставил это Роско. Но она тоже молчала.
— Он ведь умер, правда? — повторила Джуди громче.
— Да, — подтвердила Роско. — Примите наши соболезнования.
Рассеянно кивнув, Джуди обвела взглядом жуткую гостиную. Все молчали. Мы стояли у двери. Джуди села. Махнула рукой, предлагая и нам садиться. Мы тоже сели. Получилось, что мы сидим в вершинах правильного треугольника.
— Нам нужно задать кое-какие вопросы, — сказала Роско. Она подалась к блондинке. — Вы не возражаете?
Джуди кивнула. Совершенно безучастно.
— Вы давно знакомы с Шерманом? — спросила Роско.
— Что-то около четырех лет, — сказала Джуди. — Познакомились во Флориде, где я жила. Четыре года назад перебралась с ним сюда. С тех пор мы жили вместе.
— Где Шерман работал? — продолжала Роско.
Джуди печально пожала плечами.
— Он был водителем грузовика. Работал в крупной фирме. Был уверен, что работа стабильная, понимаете? Поэтому мы купили дом. Родители Шермана тоже переехали туда. Какое-то время мы жили все вместе. Затем мы перебрались сюда. Родители остались в старом доме. Три года Шерман зарабатывал очень прилично. Все время был занят. Потом все прекратилось. С год назад. С тех пор он почти не работал. Так, день-два в месяц, случайные заработки.
— Вам принадлежат оба дома? — спросила Роско.
— Мне ни черта не принадлежит, — сказала Джуди. — Дома принадлежат Шерману. Да, оба.
— Значит, первые три года он хорошо зарабатывал? — спросила Роско.
Джуди презрительно посмотрела на нее.
— Хорошо зарабатывал? Раскройте глаза, ради бога! Шерман был вором. Он кого-то обчищал.
— Вы в этом уверены? — сказал я.
Джуди перевела взгляд на меня. Как будто нацелила артиллерийское орудие.
— Для этого особых мозгов не требуется. За три года он заплатил наличными за два дома, за кучу мебели, за машины и еще бог знает за что. А этот дом совсем не дешевый. Здесь живут адвокаты, врачи и прочие богачи. Кроме того, у Шермана еще было отложено на черный день, так что с прошлого сентября он мог почти не работать. Если все это было законно, тогда я первая леди страны, разве не так?
Джуди с вызовом посмотрела на нас. Она с самого начала знала правду. Знала, что произойдет, когда ее Шермана выведут на чистую воду. Сейчас она всем своим видом показывала нам, что мы не имеем права обвинять ее в этом.
— Где работал Шерман? — спросила Роско.
— В какой-то крутой фирме «Айленд», выпускавшей кондиционеры, — сказала Джуди. — Шерман возил их три года. Во Флориду. Быть может, потом они отправлялись на острова, не знаю. Время от времени он их воровал. И сейчас в гараже валяются две коробки. Хотите посмотреть?
Она не стала ждать ответа. Просто вскочила с места и вышла. Мы последовали за ней. Спустились по лестнице в подвал. Прошли в гараж. Там не было ничего, кроме двух картонных коробок у стены. Картон старый, возраст года два. Клеймо изготовителя. «Кондиционеры Айленд. Вскрывать с этой стороны». Коробки были вскрыты. На каждой имелся длинный серийный номер, написанный от руки. Судя по всему, в каждой лежало по одному кондиционеру. Их вставляют в оконную раму и они жутко шумят при работе. Джуди с отвращением посмотрела на коробки, с отвращением посмотрела на нас. Ее взгляд говорил: «Я подарила ему золотые часы, а он мне вагон неприятностей».