Посвящается моим родителям, Одри и Джону, которые научили меня читать и объяснили, зачем это нужно
Говорят, что знание — это сила. Чем больше знаний, тем больше силы. Предположим, тебе известны заранее выигрышные числа лотереи. Все. Это не догадка, не сон, они просто тебе известны. Что ты сделаешь в этом случае? Побежишь к ближайшему киоску, вот что. Отметишь числа на билете. И выиграешь.
То же самое относится к фондовому рынку. Предположим, тебе известно, какие акции пойдут вверх. И речь идет не о шестом чувстве. Не о предчувствии экономической тенденции, не о расчете вероятностей, не об утечке информации. Ты знаешь — и всё. Знаешь твердо, наверняка. Что ты сделаешь? Срочно свяжешься со своим брокером, вот что. И дашь ему команду покупать. А потом продавать, и в результате ты станешь богатым.
То же самое можно сказать про спортивный тотализатор, про скачки, про все что угодно. Футбол, хоккей, баскетбол, следующий Кубок мира — если ты способен предсказывать будущее, тебе не о чем беспокоиться. Тут не может быть никаких вопросов. То же самое и с «Оскарами», и с Нобелевскими премиями, то же самое с тем, когда выпадет первый снег. То же самое можно сказать про все.
То же самое можно сказать про искусство убивать.
Предположим, тебе захотелось убивать людей. Перво-наперво надо будет узнать, как это делается. Но тут нет ничего сложного. Способов убить человека много. Одни лучше других. Однако у большинства есть свои недостатки. Так что ты используешь свои знания и изобретаешь новый способ. Ты думаешь, думаешь, думаешь и в конце концов предлагаешь совершенный метод.
Ты обращаешь особое внимание на подготовку. Потому что совершенный метод вряд ли окажется простым, и к нему надо будет тщательно готовиться. Но для тебя это станет лакомым блюдом. Ты ничего не имеешь против тщательной подготовки. Абсолютно ничего. И действительно, ты же человек умный. И опытный.
Ты знаешь, что основные проблемы начнутся потом. Как гарантировать, что тебе удастся остаться безнаказанным? Воспользоваться своими знаниями, вот как. О методах полиции тебе известно гораздо лучше, чем большинству людей. Тебе много раз приходилось видеть полицейских в работе, иногда вблизи. Тебе известно, что они ищут. Поэтому ты не оставишь ничего такого, что они смогут найти. Ты мысленно прокрутишь все в голове, подробно, тщательно и внимательно. Так же внимательно, как заполнял бы лотерейный билет, зная наверняка, что он принесет тебе целое состояние.
Говорят, что знание — это сила. Чем больше знаний, тем больше сила. То есть, ты являешься одним из самых могущественных людей на земле. В том, что касается искусства убивать. И оставаться безнаказанным.
В жизни постоянно приходится принимать решения, выносить суждения, строить догадки, и человек настолько привыкает к этому, что продолжает всем заниматься даже тогда, когда особой необходимости в этом нет. Он вживается в вопрос «а что если?» и начинает рассуждать, как бы поступил на месте кого-то другого. Это становится привычкой. Джек Ричер давно сросся с этой привычкой. Вот почему он сидел один за столиком в ресторане и, глядя на спины двух парней, стоявших футах в двадцати от него, гадал, достаточно ли будет просто их предупредить, или же придется идти до конца и ломать им руки.
Это был вопрос динамики. С самого начала динамика большого города означала, что недавно открывшийся итальянский ресторан в престижном районе Трибека — как тот, в котором сейчас сидел Ричер, — будет пустовать до тех пор, пока о нем не упомянет обозреватель «Нью-Йорк таймс» или пока корреспондент раздела светской хроники «Обсервера» не застанет в нем два вечера подряд какую-либо знаменитость. Однако пока что еще не произошло ни того, не другого, и заведение оставалось безлюдным, что как нельзя лучше подходило одинокому мужчине, который хочет спокойно поужинать недалеко от дома своей девушки, когда та задерживается на работе. Динамика большого города. Именно она обеспечила, что в тот вечер Ричер окажется здесь. Она же обеспечила, что те два типа, за которыми он наблюдал, также придут сюда. Ибо динамика большого города означает, что каждое новое коммерческое предприятие рано или поздно удостоится визита посланцев от человека, желающего получать стабильные три сотни долларов в неделю в обмен на обещание не присылать своих ребят с бейсбольными битами и обрезками труб, которые будут крушить все вокруг.
Два типа, за которыми наблюдал Ричер, стояли у стойки бара и вполголоса беседовали с владельцем. На самом деле это была даже не стойка, в том смысле, что перед ней не было высоких стульев для посетителей, желающих быстро пропустить стаканчик-другой. Это был лишь столик, перегораживающий угол зала и образующий треугольник со стороной семь или восемь футов. Лишь одна из фокальных точек заведения. Место, где хранятся бутылки. Они толпились в три ряда на стеклянных полках у зеркальной стенки. Внизу стояли кассовый аппарат и машинка для считывания кредитных карточек. Владелец ресторана, маленький запуганный человечек, забился в угол бара, прижавшись спиной к кассе. Скрестив руки на груди, словно пытаясь защититься. Ричеру были видны его глаза, заполненные чем-то средним между изумлением и паникой. Владелец беспокойно озирался по сторонам.
Зал был большой: правильный квадрат со стороной больше шестидесяти футов. Высокие потолки, футов двадцать или даже двадцать пять. Они были из гофрированного металла, отпескоструенного до матового сияния. Здание насчитывало больше ста лет, и помещение в то или иное время использовалось под самые различные цели. Вероятно, вначале здесь был какой-нибудь цех. Определенно, окна были достаточно большими и многочисленными, чтобы обеспечить освещение производственного процесса в ту эпоху, когда город был еще пятиэтажным. Затем, наверное, тут разместился магазин. Быть может, салон продажи автомобилей. Места для этого было достаточно. И вот теперь здесь был устроен итальянский ресторан. Не дешевая забегаловка с клетчатыми скатертями на столах и всего одним видом спагетти под соусом, а заведение, вложившее триста тысяч долларов в обстановку, где подают на тарелке семь или восемь крохотных домашних равиоли и называют это порцией. За четыре недели, прошедшие со дня открытия ресторана, Ричер успел поужинать здесь десять раз и неизменно вставал из-за стола голодный. Но качество блюд было таково, что он всем об этом рассказывал — а это действительно что-то значило, потому что Ричер знал толк во вкусной еде. Заведение называлось «У мостро», что, насколько он разбирался в итальянском, в переводе означало «у монстра». Ричер не знал, к чему относилось это название. Определенно, не к размеру порций. Но оно было звучным; и в целом ресторан с бледно-белыми стенами и тусклой алюминиевой отделкой получился вполне привлекательным. Здесь работали дружелюбные и уверенные люди. Через качественные колонки, подвешенные на стенах, транслировались оперы, целиком, от начала и до конца. Хотя Ричер не был в этих делах специалистом, ему казалось, что он присутствует при рождении нового громкого имени.