— Я начинаю понимать, — заметил андроид, поднося к губам чашечку с кофе, — что мой создатель — закоренелый социопат.
Синди некоторое время размышляла над его словами.
— Если ты не имеешь ничего против теологии, я бы сказала, что это ставит тебя на одну доску со всеми нами.
— Он принялся… ну, в общем, это неважно. Но я считаю, что этот человек — ненормальный.
Андроид слизнул с верхней губы сливки.
— Ты можешь сбежать. Если я правильно понимаю, рабство у нас запрещено. Он, наверное, даже минимально допустимую заработную плату тебе не платит.
— Я не живое существо. Не человек в полном смысле этого слова. У машин нет прав.
— Это не значит, что ты обязан делать все, что бы он ни сказал.
Модульный человек покачал головой.
— Не выйдет. Я запрограммирован так, что не могу не подчиниться ему, не подчиниться его приказам или каким-либо образом открыть тайну его личности.
Синди удивленно наморщила брови.
— Да, в предусмотрительности ему не откажешь. — Она окинула взглядом своего спутника. — И вообще, зачем он тебя сделал?
— Он собирался пустить меня в массовое производство и предложить военным. Но мне кажется, что ему доставляет такое удовольствие забавляться со мной, что он никогда не продаст права на меня Пентагону.
— Я бы на твоем месте сказала ему спасибо.
— Не знаю, не знаю.
Андроид потянулся за следующим бокалом, потом показал Синди фотографию бродяжки.
— Мне нужно найти эту женщину.
— Она похожа на бездомную.
— Она и есть бездомная.
Девушка рассмеялась.
— Ты что, не слушаешь новости? Знаешь, сколько сейчас бездомных в этом городе? У нас нынче кризис. На улицах полно алкоголиков, дезертиров, безработных и просто неудачников, психов, которых выставили из психушек потому, что государство урезало финансирование. Ночлежки теперь в первую очередь дают приют тем, кто пострадал от Роя, а не бездомным. Знаешь, что в этом декабре уже зарегистрирована самая низкая ночная температура за всю историю наблюдений? Пришлось открыть все церкви, полицейские участки, ну и другие подобные им места, чтобы бродяги не замерзли. И ведь многие из них ни за что не пойдут ни в какую ночлежку — потому, что слишком боятся властей, или просто потому, что у них ума не хватит сделать это. Завтра к утру на помойках будет полно мертвецов.
— Я знаю. Я уже видел несколько.
— Если хочешь найти ее прежде, чем она замерзнет, ищи сначала у костров, а в ночлежках уже потом. — Она снова задумчиво взглянула на фотографию. — Кстати, а она вообще тебе зачем?
— Думаю… думаю, она видела что-то важное.
— Похоже на правду. Что ж. Удачи тебе.
Андроид через плечо оглядел террасу, подернутую сверкающей корочкой льда. Из-за ограждения на него холодно взирал Манхэттен, вдруг представший перед ним с такой отчетливостью, как никогда прежде, как будто здания, люди, огни вмерзли в огромный кристалл. Город казался далеким, как звезды, и таким же равнодушным. Модульный человек содрогнулся в глубине своей электронной души. Ему хотелось остаться здесь, в теплом зале «Козырных тузов», продолжать совершенно бессмысленно — он ведь не мог напиться — осушать один бокал за другим. Было в этом занятии что-то успокаивающее, несмотря на его логическую бесцельность. Видимо, в этом следовало винить человеческую составляющую его программы.
Однако были вещи более важные, чем его желания, и их числе — повиновение. Он мог находиться в «Козырных тузах» не дольше, чем это могло помочь ему в поисках старухи. Андроид прикончил свои напитки и попрощался с Синди. Если только не случится чуда и он не найдет старуху в самое ближайшее время, остаток ночи ему придется провести на улицах.
* * *
Было четыре часа утра. Колесо машины наехало на люк, и горячий кофе выплеснулся Коулмену Хаббарду прямо на ногу. Он не обратил на это внимания, а сделал еще один хороший глоток. Заснуть сейчас было ни в коем случае нельзя.
Он искал сумасшедшую старуху, обшаривал каждую ночлежку, прочесывал каждую темную улочку, мысленно прощупывал окрестности в надежде уловить то безумие и тот гнев, которые однажды уже обнаружил в ее больном мозгу.
Хаббард был занят этим большую часть последних суток. Обогреватель во взятой напрокат дешевой машине давно отказал. Все тело у него болело, череп гудел так, будто кто-то настойчиво долбил по нему паровым молотом. То, что Блэк с Иудой точно так же мерзли сейчас где-то, ничуть его не утешало.
Коулмен снова зажал стакан между коленями, включил свет в салоне и пробежал глазами список ночлежек. Неподалеку в спортивном зале школы для девочек был устроен приют для беженцев.
Чем ближе он подъезжал, тем сильнее становилось тревожное ощущение чего-то знакомого — словно приступ дежа вю. Головная боль отдавалась в глазах, в желудке что-то противно заворочалось. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что означало это ощущение.
Старуха там! Его охватило ликование. Он отвернулся от больного сознания старухи и потянулся туда, где колесил на своей машине Блэк с заряженным дротикометом на соседнем сиденье.
«Скорее! — выкрикнул он. — Я нашел ее!»
Модульный человек двигался вдоль длинных рядов, оглядываясь направо и налево. В спортзал подготовительной школы набилось восемьсот беженцев. Коек, очевидно, полученных со складов Национальной гвардии, хватило примерно половине из них, а остальные спали вповалку прямо на полу. По большому залу гулко разносился храп, вскрики, детский плач.
Он нашел ее. Старуха бродила между рядами коек, бормоча что-то себе под нос и волоча за собой мешок. Она подняла на андроида взгляд в тот самый миг, когда он увидел ее, и злорадно ухмыльнулась, ощерив неровные зубы.
Только бы бродяжка не пустила в ход то, что скрывалось в ее мешке! Едва Модульный человек оторвался от пола, как его с шипением окутало защитное поле магнитного потока. Он стал нематериальным.
Заработал радар; гранатомет, заряженный газовыми гранатами, зажужжал, наводясь на цель. Его плечо погасило отдачу. Граната стала материальной, едва только покинула поле магнитного потока, но своей энергии не утратила. Старуху окутала пелена непроницаемого дыма. В это же самое мгновение вокруг нее образовалась чернота, и газ утонул в ней, затянутый в мешок, точно смерч.
Шум сражения разбудил беженцев, и среди них вспыхнула паника.
Старуха раскрыла свой мешок, и андроид почувствовал волну холода, прокатившуюся внутри него, — как будто что-то потянуло его бесплотное тело. Стальные балки, поддерживавшие потолок, зазвенели, как куранты.
— Вот паршивец, — сказала она, криво ухмыляясь. — Ты напоминаешь мне Шона.
Модульный человек завис в воздухе под самым потолком. Он собирался спикировать на нее, в самую последнюю секунду стать материальным, схватить мешок — и положиться на то, что эта штуковина не проглотит его. В тот миг, когда андроид очутился прямо над ней, она натянула мешок себе на голову.