— Я знаю, каковы шансы, — хрипло проговорил Том.
Из сотни людей, вытянувших дикую карту, способности туза проявлялись лишь у одного. При этом на каждого туза приходился десяток чудовищно обезображенных джокеров, а на каждого джокера — десяток пиковых дам, каждая из которых приносила своему владельцу мучительную смерть.
Перед его мысленным взором как живая возникла Барбара, сидящая в постели в гнезде из одеял, с рассыпавшимися по плечам русыми волосами и нежным и серьезным выражением лица — и с их ребенком у груди. А потом младенец поднял головку, и Том увидел его выпученные глаза и жуткие, невообразимо уродливые черты. Чудовище зашипело на Тома, и Барбара вскрикнула от боли, а из ее разодранного соска струей хлынула кровь, смешанная с молоком.
— Мне очень жаль, — беспомощно повторил доктор Тахион.
* * *
В свой пустой дом на Первой улице Том вернулся далеко за полночь.
Он сбросил куртку, упал на диван и долго смотрел в окно, на Килл и огни Стейтен-Айленда. Повалил мокрый снег. Капельки-снежинки бились в стекло с пронзительным хрустальным звуком, похожим на звон вилок о пустые бокалы, которым гости на свадьбе призывают новобрачных поцеловаться. Том долго-долго сидел в темноте.
Наконец он включил свет и снял телефонную трубку. Набрал шесть цифр и никак не мог заставить себя набрать седьмую. «Как робкий юнец, не решающийся пригласить хорошенькую одноклассницу на свидание», — подумал он с горькой улыбкой. Том решительно нажал последнюю кнопку, и в ухо ему ударил гудок.
— «Топ-Хэт», — ответил грубый голос.
— Я хотел бы поговорить с Барбарой Каско, — попросил Том.
— Вы хотите сказать, с новоиспеченной миссис Брудер, — поправил голос.
Том глубоко вздохнул.
— Да.
— У-у, новобрачные давным-давно уехали. Чтобы не пропустить первую брачную ночь. — Человек на том конце провода был явно пьян. — А потом — в свадебное путешествие в Париж.
— Понятно, — сказал Том. — А ее отец еще там?
— Сейчас посмотрю.
Прошло много времени, прежде чем трубку снова взяли.
— Это Стэнли Каско. Кто говорит?
— Том Тадбери. Прошу прощения, что не смог присутствовать, мистер Каско. Я был… э-э… занят.
— Да, Том. У тебя все в порядке?
— Все прекрасно. Лучше не бывает. Я просто хотел…
— Да?
Он сглотнул.
— Передайте ей, пусть будет счастлива, ладно? И больше ничего. Просто передайте, что я желаю ей счастья.
Он положил трубку.
За окном по Киллу проплывал большой грузовой корабль, в темноте невозможно было разглядеть его флаг. Том выключил свет и долго провожал его взглядом.
«Jube: Five»
След говорил сам за себя.
Джуб сидел за пультом, читал ползущие по голокубу данные, и сердце у него гулко бухало от страха и надежды.
Большую часть первых четырех месяцев на Земле он провел в темных залах кинотеатров: по десятку раз ходил на один и тот же фильм, чтобы усовершенствовать свой английский и расширить восприятие нюансов человеческой культуры, отраженных в этом, самом доступном виде искусства. Со временем он полюбил их фильмы, в особенности вестерны, и больше всего в них ему нравился момент, когда из-за холма вдруг с гиканьем вылетала конница, осененная развевающимися знаменами.
На звездолетах Сети не было знамен, но Джубу казалось, что за убористыми светящимися закорючками внутри голокуба он слышит слабый отзвук горнов и топот копыт.
Тахионы! Горны и тахионы!
Его разведывательные спутники засекли поток тахионов, а это могло значить лишь одно: звездолет на околоземной орбите. Избавление было совсем близко!
Теперь спутники прочесывали небеса в поисках источника этого потока. Это не Прародительница Роя, Джуббен был уверен в этом. Прародительница плыла меж звезд, и скорость ее была ниже скорости света: время для нее ничего не значило. Лишь цивилизованные расы использовали звездолеты на тахионной тяге.
Если Эккедме успел отправить передачу до того, как его капсула рухнула на Землю… если Верховный Торговец решил проверить, как продвигается прогресс человечества, раньше, чем было запланировано… если Прародительницу Роя обнаружили при помощи какой-нибудь неведомой технологии, которой еще не существовало, когда Джуббен начинал свою командировку на Земле… если, если, если… тогда не исключено, что это действительно «Шанс» и Сеть решила спасти эту планету, вот только пока неизвестно, каким способом и за какую цену. Но в исходе можно было не сомневаться. Джуб улыбался, и его спутники деловито обследовали космос, а компьютеры анализировали поступающую информацию.
Голокуб вдруг стал фиолетовым, и улыбка Моржа померкла. В горле у него что-то булькнуло.
Умные датчики на его спутниках проникли сквозь экраны, скрывавшие звездолет от человеческой аппаратуры, и передали его изображение внутрь пульсирующего зловещим фиолетовым светом куба. Оно медленно вращалось, очерченное резкими красно-белыми линиями, словно какая-то жуткая конструкция из огня и льда. Под изображением мигали показатели: размеры, мощность тахионного двигателя, курс. Но все, что Джубу было нужно знать, ему сообщили очертания корабля: об этом кричала каждая прихотливо изогнутая верхушка, вопил каждый причудливый вырост, трубила каждая вычурная завитушка и выступ, громогласно возвещали кичливо яркие огни.
Корабль походил на ветвистый кактус, на субсветовой скорости столкнувшийся с рождественской гирляндой. Столь замысловатым понятием прекрасного отличалась лишь одна раса. Такисиане.
Джуб тяжело поднялся на ноги. Такисиане! Неужели это доктор Тахион их вызвал? В такое было трудно поверить — после всех тех лет, что доктор провел в изгнании. Но что это значило? Выходит, Такис все это время наблюдал за Землей, следил за идущим экспериментом с дикой картой одновременно с Сетью? Тогда почему Джуббен до сих пор их не разу не заметил и каким образом им удалось скрыться от Эккедме? Намерены ли они уничтожить Прародительницу Роя? Под силу ли им это вообще? «Шанс» был размером с Манхэттен и нес на борту десятки тысяч специалистов, представителей бесчисленных видов, культур, каст и профессий: торговцев и аниматоров, ученых и жрецов, техников, художников, воинов, дипломатов. Такисианское суденышко было совсем крошечным и никак не могло вместить больше полусотни особей, а то и половины от этого числа. Если только такисианская военная техника за последние сорок лет не сделала астрономического рывка, что такой крошка, да еще и один, может противопоставить пожирательнице миров? Да и станут ли такисиане вообще тревожиться о судьбе своих подопытных?
Джуббен и дальше продолжал бы с растущим гневом и смятением вглядываться в очертания звездолета, не зазвони вдруг телефон.
На миг в голову ему пришла нелепая мысль — такисиане каким-то образом выследили его, обнаружили за собой слежку и теперь звонят, чтобы объявить кару. Но это было смешно. Джуб нажал большим пальцем кнопку на пульте — голокуб погас — и помчался в комнату, посреди которой возвышался недостроенный тахионный передатчик, похожий на шедевр страдающего гигантоманией скульптора-авангардиста. Морж уже решил, что если передатчик не заработает, то он назовет его «Страсть джокера» и продаст в какую-нибудь арт-галерею в Сохо. Хотя прибор еще не был до конца собран, его углы обладали поразительным свойством казаться меньше, чем они есть на самом деле, и Джуб всякий раз их задевал. На этот раз, однако, он благополучно миновал их и выхватил из руки Микки Мауса трубку.