— Именно. Похоже, убийцы таскают с собой куски трупов. Зачем — черта с два тут что поймешь.
Джем и Лори одновременно перевернули очередную страницу с иллюстрациями. Картинки в журналах, казалось, совсем их заворожили. Может, они вообще не заметили, что пришел Уилкокс?
«Удивительно, до чего же все-таки мальчишки способны отрешиться от внешнего мира», — подумал Уилкокс, вытирая пот на затылке. Леонард, положив кисть, прищурился и внимательно посмотрел на него:
— Налить тебе пива?
— Не откажусь…
Оба пошли на кухню, хлопнула дверца холодильника. Лори повернулся к Джему, они переглянулись.
— Скоро фэбээровцы приедут… — прошептал Джем. Это было даже лучше, чем какое-нибудь кино, — это было взаправду.
Послышались шаги мужчин — они возвращались на веранду; Лори поспешно перевернул страницу своей «Вампиреллы». Ему не терпелось посоветоваться с Джимми, вывести числа всех событий дня. Что бы там Джем ни говорил, Джимми все-таки неплохой советчик.
— Ладно, мне пора, спасибо за пиво, — резко сказал Уилкокс; он был явно озабочен.
— Не за что. Ты знаешь, что в любое время можешь сюда зайти.
— Ну да. Уэс и Эмма звонили, хотели узнать, когда можно будет похоронить девочку.
— И что?
— Я сказал, что сначала нужно закончить обследование. Было слышно, как Эмма изо всех сил старалась не разреветься. Господи, она ведь говорила о своей девчонке, Леонард, — о своей убитой девчонке, которую Льюис разделал в морге на кусочки.
— А как он поступил с мозгом?
— Что? Понятия не имею, с чего ты вдруг? Коллекцию, что ли, собираешь?
— Нет, просто подумал о том, разрушает ли он мозг, только и всего.
— Спроси у него самого. Ладно, я пошел.
После того как Уилкокс ушел, мальчики долго сидели и тихонько что-то обсуждали. Потом внезапно перед ними возник Дед — стоял, уперев руки в бока.
— Уже поздно; Лори, тебе пора домой.
Джем вскочил:
— Я провожу его немножко.
— Хорошо, только нигде не задерживайся.
Когда они вышли, было еще светло, но теперь казалось, что сумерки сгущаются с каждой секундой. Город скрыли тучи — черные снизу. Джем и Лори быстро шли вдоль кладбищенской ограды.
— Сейчас дождь пойдет, — быстро произнес Джем.
Ничего не сказав об этом вслух, они решили сделать большой крюк, чтобы не пробираться меж могил, срезая путь.
Лори пошел быстрее. Родители, должно быть, ждут его. Вот лицемеры! Сколько бы они его ни целовали, он все равно прекрасно понимал, что все это — фальшь. Ничего он им не расскажет про Верну и Дуга, не дождутся! Неудивительно, что отец хочет развестись: мать день ото дня опускается все сильнее, красится невесть как, болтает невесть что — на ногах уже почти не держится. Лори с тревогой размышлял о том, догадывается ли Джем, что мать пьет. Их семья была одной из немногих прижившихся в этих краях черных семей, и он очень дорожил ее репутацией.
Небо рассекла беззвучная молния, молочно-белая вспышка осветила дорогу. На вершине кладбищенской стены, метрах в двадцати сзади, шевельнулась какая-то тень. И прежде, чем дети успели заметить ее, исчезла с каким-то хрустальным звоном.
Лори не мог заставить себя не думать о Поле Мартине, лежащем в гробу по ту сторону этой проклятой белой стены.
Пол Мартин был злюкой. Лори прекрасно помнил его сверлящий взгляд, насмешливый голос, не забыл, как жестоко тот раздирал на части насекомых. Может, за эту злобу Бог его и покарал? Взял да и направил на него светящийся космической энергией перст, и вся семья Мартинов понеслась прямиком на кладбищенскую стену? Лори раз и навсегда решил, что нет никаких оснований полагать, будто Бог — седой старик с белой бородой. И представлял его излучающим звездный свет металлоидным гигантом.
С головой уйдя в эти размышления, Лори споткнулся о пустую банку из-под пива, что заставило его поднять голову: Станция обслуживания была закрыта, неоновая вывеска погашена. Обычно Дак редко закрывал раньше девяти-десяти вечера. Он жил один, в маленькой комнате над гаражом. Родственников у него не было — подкидыш, до совершеннолетия он жил в чужих семьях.
Старый Хосе Альфонсо, его последний приемный отец, научил его своему ремеслу механика, а потом умер, завещав гараж Даку.
Вторая молния расколола ночь пополам — совершенно беззвучно. Лори прибавил шагу. Джем, засунув руки в карманы, — шагал впереди. На пустынной улице шаги детей звучали гулко. Луна спряталась за тучами. Вереница огромных машин, обычно сновавших по шоссе в Мексику и обратно, внезапно исчезла — черная лента дороги сверкала, будто змеиная шкура. Вдруг где-то позади раздался свист — три ноты.
Джем обернулся:
— Ты свистел?
— Нет, это сзади.
Сзади не было никого. Свист раздался опять — слева, по ту сторону стены, на кладбище. Первые такты какой-то песенки — Лори узнал ее сразу.
— «Джингл Белл»! Там кто-то насвистывает «Джингл Белл»…
— Ну и что, это не запрещается, — хладнокровно заметил Джем и пошел еще быстрее.
Внезапно на пути у него возникла какая-то фигура — испуганно вскрикнув, он оттолкнул ее.
— Смотри, куда идешь, мальчик! — проворчала морщинистая рожа Томми Уэйтса, кладбищенского сторожа.
Старый Томми спокойно закрыл ворота и удалился, насвистывая. Жизнерадостный ритм «Джингл Белл» растаял во тьме вместе с ним.
Лори заметил, что у него бешено бьется сердце. Он сглотнул и двинулся вперед, следуя по пятам за Джемом. Сзади, шагах в десяти, ловко балансируя на гребне кладбищенской стены, бежало нечто — темное и быстрое. Джем обернулся так резко, что Лори налетел на него.
— Лори, тебе не кажется, что здесь воняет?
— Неподалеку свалка… когда дует ветер…
— Именно: ветер; по-твоему, это не странно?
— Ветер?
— Он дует, но листья на деревьях не шевелятся, — с вымученной улыбкой закончил свою мысль Джем.
Лори огляделся. Ветер принес какой-то едкий запах, он пробегает по волосам, словно быстрая рука, но ни один листик на деревьях не шевелится. «Джингл Белл»…
Дети разом обернулись. Кто же свистел? Их осветила вспышка молнии, прогремел гром. Нечто распласталось на стене — торчащие из нее острые бутылочные осколки ему нипочем. Неведома ему боль. Телесная боль. Меж растрескавшихся губ свистит ветер — нечто с трудом сдерживает смех. Оно исходит уже слюной при мысли о вкусной плоти мальчиков — и тут появляются незваные гости.
Поймав мальчиков в лучи света, патрульная машина Бойлза развернулась на шоссе, фары осветили белую стену чуть ниже того места, где затаилось нечто. Бойлз затормозил, высунул голову в окошко: