— Теперь при чем, — ответил Ян, внимательно разглядывая просторный жертвенный зал. — Куда, по-вашему, мог побежать Реза? — продолжал он, переворачивая Татьяну, которая все еще корчилась на полу.
— Не знаю, но если мы останемся здесь, то погибнем! — ответила Нея.
Он склонился, рассматривая неподвижные зрачки Татьяны, приложил ладонь к ее рту.
— Она, во всяком случае, уже мертва! — спокойно сообщил он. — Вы же не думаете, что у входа нас поджидает делегация? — спросил он, кладя себе в карман небольшой пластиковый пакетик с документами, который Татьяна носила на поясе своих джинсов.
Нея задумалась на несколько секунд, между тем как Ян продолжал свои поиски, обшарил бронежилет Горзы и бросил Роману автомат Татьяны. Внезапно Роман расслышал шум мотора.
— Тише! Слышите?
— Они сейчас убьют нас, — сказала Нея. — Наш единственный шанс — это добраться до подземного канала.
— Как? — спросил Ян, подбирая наконец свой нож и вновь помещая его в чехол, спрятанный в голенище, предварительно вытерев клинок о джинсы Татьяны.
— Идя по следу крови, — ответила Нея, указывая на один из желобов, расположенных по четырем углам пещеры.
Мужчины молча рассматривали темные желобки и зловещие люки.
— Вы ведь не можете спуститься туда со своей раной, — заметил Ян. — Вы подхватите гангрену.
Говоря это, он продолжал осматриваться, затем внезапно подбежал к Горзе, снял с него непромокаемый нейлоновый чехол, в котором хранился его автомат.
— Засуньте руку сюда, — сказал он. — Он очень плотно закрывается.
Какое-то мгновение Нея колебалась, затем решила послушаться; кусая губы до крови, она втиснула руку в чехол, и Ян плотно, как только мог, застегнул его.
— Ну как? — спросил Роман.
Она вытерла капельки пота со лба, сделала несколько глубоких вдохов и кивнула. Двое мужчин склонились над каменной плитой в полу, в четыре руки схватились за бронзовое кольцо, закрывающее люк, и с усилием потянули на себя.
— Черт побери! Да оно весит целую тонну!
— Не хочется вас торопить, но мне кажется, они уже близко, — прошептала Нея, которая стояла возле них, прижав раненую руку к груди.
Они изо всех сил уперлись в пол, вены на шеях вздулись, и им наконец удалось оторвать крышку от пола.
Открылась дыра около метра в диаметре. Роман наклонился, но не услышал ничего. Ян бросил монетку: никакого эха.
— Вы уверены, что эта штука хоть куда-то ведет? — спросил он. — Уж лучше получить чертову пулю в башку, чем сдохнуть замурованным заживо в этом вонючем застенке!
— Всегда приятно послушать истинного джентльмена! — бросила ему Нея. — Я знаю эти подземелья, я ведь провела здесь детство.
— Реза тоже, — возразил Роман.
— Да, но Братство Магов имеет доступ к зонам, которые не обозначены ни на одном плане. «Неведомая земля» для прочих смертных. И потом, даже если они и догадаются, то не узнают, через какой люк мы спустились.
Приближающийся шум заставил их замолчать, и Ян первым стал спускаться в дыру ногами вперед.
— Там перекладины, — прошептал он, прежде чем скользнуть вниз.
— Это ступени, — объяснила Нея, — они проложены несколько веков назад, чтобы можно было спускаться и чинить канализацию.
Она в свою очередь скользнула в узкий проход и стала спускаться, Роман, отправившийся следом, опустил плиту над их головами, погрузив колодец в полную тьму.
И снова бегство, словно они оказались пленниками какого-то фильма, где им без конца, дубль за дублем, приходится повторять одну и ту же сцену. Поскольку Нея велела им не зажигать электрический фонарь, который являлся частью снаряжения Горзы, они передвигались полной темноте. Внезапно Роман поскользнулся на сырой ступени и едва не сорвался вниз.
— Все в порядке? — раздался глуховатый голос Неи.
— Да, а у тебя?
— Оздоровительная прогулка! Осторожнее, здесь скользко.
— А я и не заметил! — бросил он, понапрасну всматриваясь в темноту узкого колодца.
Ему даже не было страшно. Более того, он не чувствовал себя уставшим. Не пролил ни единой слезы над Антуаном. Даже не удивился предательству Татьяны и не был потрясен ее гибелью. Он находился в состоянии, близком к трансу, когда привычный арсенал чувств и ощущений оказался словно заперт на каком-то складе, про запас. В состоянии, когда, как утверждает старая пословица, «нужда свой закон пишет». Именно это пыталась объяснить ему Лейла, говоря о своих репортажах с фронта. Лейла. Влад. Уул. Что с ними? Татьяна уклонилась от ответа, это позволяло надеяться, что они еще живы. Татьяна, агент русской разведки… А он-то считал ее глуповатой! Нет, Роман, маленькое уточнение: неандерталка — агент внешней разведки русских. Это как нельзя лучше подчеркивало всю абсурдность ситуации. Впрочем, не важно: трудно вообще допустить, что свора неандертальцев, жаждущих мести, резвится в подземельях пустыни.
Роман глубоко вздохнул, пахло так, как будто они приближались к выгребной яме.
— Что там внизу? — спросил он у Неи.
— Коллектор для крови и сточных вод, — объяснила она. — Канализация.
Он представил себе потоки крови и ошметки человеческой плоти, попадающие в сумрачный водосток, заливающие лестницу, прежде чем низвергнуться в канализацию, как если бы жертвы были всего-навсего экскрементами.
Его мысли унеслись далеко. Ему вспомнились газетные статьи, отголоски научных дискуссий, поскольку вымирание неандертальцев представляло собой загадку, которая будоражила общественное мнение. Разумеется, выдвигалась и гипотеза о массовом истреблении, о геноциде, но ее ничто не подтверждало. До сегодняшнего дня, подумал он, пока свидетелем не стал прямой потомок жертв! Появление Реза зашкалило бы рейтинг реалити-шоу.
— Внимание, мы внизу! — Голос Неи прервал его мысли.
Роман осторожно поставил ногу в то, что показалось ему струйкой теплой воды, ощупал носком пол. Под илистым слоем, достигавшим щиколотки, он показался довольно прочным. Запах сырости, гниющей земли, холода, подвала. И экскрементов. Им предстояло передвигаться в сточных водах, подумал он, и ему показалось, что он чувствует прикосновение этих самых экскрементов сквозь дырявые носки. Ян и Нея шли впереди, Нея двигалась первой, уверенно направляя их в темноте.
— Shipping in shit brings good luck! [44] — негромко хохотнул Ян.
— При условии, что удастся отсюда выбраться, — ответил Роман, не в силах отделаться от странного ощущения, что он наблюдает за собственной жизнью словно со стороны, как если бы мозг защищал его от шока, как психического, так и физического, воздвигнув между ним и реальностью стену эмоциональной апатии.