– Рэймон? – вздрогнув, спрашиваю я.
– Кто это?
Легкий южный акцент.
– Это я…
– Извините, плохо слышно. Можете повторить ваше имя?
Откуда-то из глубины квартиры доносится женский голос:
– Все готово, дорогой!
Я тут же воображаю Синди-Katwoman7, покачивающую бедрами в стрингах, пальцы с ярким лаком на ногтях удерживают замороженную пиццу, но тип откликается: «Сейчас иду, Лиза!», а я бормочу:
– Извините, я, должно быть, ошиблась номером, – и разъединяюсь, тяжело дыша.
Результат забега: если Мантенья тот самый Рэймон, то у него есть компаньонка. Лиза, которая крутится у плиты. Надеюсь, она грузная, некрасивая, со спутанными секущимися волосами. Теперь примемся за Камински.
– Да!
Прокуренный, чуть вульгарный голос. На заднем плане отголоски разговоров, звон стаканов, бар или ресторан.
– Рэймон?
– Ну да, кто это?
Я бы сказала, что этот Рэй малость под градусом.
– Это я.
– Это ты, Сандра? Но что ты делаешь? Я тебя уже полчаса дожидаюсь!
Кладу трубку.
Руки дрожат. У каждого из Рэймонов есть любовница! Или, что еще хуже, жена! Некая Лиза и некая Сандра. Неплохо он издевается надо мной, подонок! Камински или Мантенья – не имеет значения! Не стану больше отвечать на мэйлы этого ублюдка!
Будто для того, чтобы подстрекнуть меня, звякнул сигнал. Пришло сообщение.
Katwoman7. На редкость вовремя!
– МЭН только что ЗВНЛ, он ВЗВРЩТся завтра, супер, даже СЛШКМ. Гиперсекс.
Гиперсекс, в ярости скрежещу зубами.
– Где ты с ним встречаешься?
– Ммм, в отеле, в 6. Лулу я сказала, еду за ПКПКми.
– Супер, развлекись как следует!
– Спасибо. РСКЖу после.
Посылаю ей смачный поцелуй и выхожу из контакта. Тип, который ей звонил, это не Мантенья с его толстой Лизой. Камински поджидает свою тетку в каком-то злачном месте. Ладно, с этими глупостями покончено, вернемся к моему случаю. Есть три возможности:
– Рэймон – подонок, который гуляет налево;
– Рэймон – это вовсе не Рэймон. Это всего лишь псевдоним;
– Рэймон – это не псевдоним, но в таком случае он никогда не работал в фирме «Браун-Берже».
Да, продвинуться не удалось.
Звонит телефон у Стивена. Лезу в камин.
Трубку сняли. Должно быть, он вернулся, а я не слышала. Скрежещет громкая связь.
– Это лейтенант Спелман.
– Добрый день, лейтенант.
– Мне нужно зайти к вам, чтобы задать один вопрос.
– Насчет чего?
– Не могу сказать по телефону. Буду у вас через десять минут.
– Хорошо.
Спелман разъединился. Ого, дело пошло. Но что ему нужно узнать у Благонравного Стивена? Видел ли тот женщину, ставшую новой жертвой?
Где мой черный свитер, я замерзла.
На лестнице тяжелые шаги лейтенанта Спелмана. Кашель. Звонок. Дверь с легким скрипом открывается.
– Входите, лейтенант.
– Сожалею, что приходится вас беспокоить. Я ненадолго, – бросает Спелман, выдав новый приступ кашля.
– Что случилось?
Длинная пауза. Можно подумать, что Спелман никуда не спешит и тянет время. Или дыхание, если учесть, что его одолевает чертов насморк.
– Вам говорит что-нибудь имя Мелани Дюма? – задает он наконец вопрос, заходя издалека.
– Мелани Дюма? Нет, никаких ассоциаций. А что, я должен ее знать? – удивленно спрашивает Стивен.
– Взгляните на фото.
Чихание. После недолгого молчания Стивен, поколебавшись, произносит:
– Нет, в самом деле… разве что… У вас нет другого снимка? Этим водительским правам уже десять лет.
– Только этот. Вспомните, – настаивает Спелман надтреснутым голосом.
– Может, я с ней и пересекался, но вот где?
– В больнице?
– Она не имеет отношения к персоналу. И у меня такой пациентки не было. Но это лицо мне смутно знакомо. Может, посетительница?
– А это вам что-то говорит?
– Это бандана доктора Симона! Его любимая голубая повязка.
Спелман опять кашляет.
– А это?
– Это один из галстуков доктора Даге, он носит только галстуки «Лакост» ярких оттенков. В те дни, когда предстоит сложная операция, он надевает красный. Но откуда у вас все эти предметы?
– А это? – Спелман гнет свое, избегая прямого ответа.
– Солнечные очки доктора Мадзоли… или по крайней мере такие, как у него, ему их дарит фирма «Браун-Берже», видите – их логотип на дужке.
– «Браун-Берже»? – переспрашивает Спелман.
– Крупный центр, разрабатывающий фармацевтические препараты, они нередко делают корпоративные подарки, как это у них называется. Больнице они, например, преподнесли бойлер с фильтром для кофе. Но для чего вы собрали все эти предметы? – повторяет сбитый с толку Стивен.
– Мы обнаружили их в машине этой молодой женщины, Мелани Дюма, в пластиковом пакете в бардачке.
– Она что, украла их?
– Пока не знаем. Но ей могли их дать.
– А ее вы не спрашивали?
Спелман вздыхает, переминается с ноги на ногу.
– Мелани Дюма скончалась. Ее тело было найдено сегодня. Она была задушена.
Какой эвфемизм…
– Господи! – восклицает Стивен. – Но… но какое отношение это имеет к нашим врачам?
– Именно это нас и интересует. Согласно заявлению вашей коллеги Селины Дюран, Мелани проходила в вашей больнице программу дезинтоксикации.
– Значит, я мог видеть ее в коридорах… Но вы знаете, многие наркоманы страдают клептоманией.
– М-да…
Спелман отнюдь не пылает энтузиазмом. Я лихорадочно размышляю. Если девушка не стащила эти предметы, значит, ей их дали владельцы. Но к чему отдавать бандану, галстук или мужские солнечные очки совершенно незнакомому человеку? Стало быть, наши врачи ее знали. И потом, просто знакомой или приятельнице не будешь вручать галстук! Иное дело, любовнице. Так что, Мелани Дюма состояла в любовницах у всех троих?
Спелман, должно быть, размышляет сходным образом. Он шмыгает носом и вновь откашливается.
– Чертова простуда! – бросает он и принимается чихать.
– Аспирин утром и вечером – и вы почувствуете себя лучше, – советует Стивен.