– Алло?! – рявкает он.
– Это Россетти, капитан.
– Блин, что еще?! Я тут вкалываю, между прочим!
– Просто только в новостях сказали…
– Да что вы, Россетти, чрезвычайно волнующе…
– В Интернете мне писала женщина, которая называла себя Katwoman7…
– О, вы открыли мне столько нового…
– Ее муж мясник, она называла его Лулу.
– Россетти, и вы хотите, чтобы я встревал в эту муть? Ради бога, я сейчас на месте преступления! Мы барахтаемся в крови, вам ясно?!
Воспользовавшись паузой, пока он переводил дыхание, я вставляю:
– Мне кажется, что Katwoman7 – это Натали Ропп.
– Да, – проскрипел он, – и почему, черт побери?!
– Но у ее мужа такая же профессия, и зовут его так же.
– Пфф!
– А еще вчера вечером она отправила мне странные сообщения, примерно в 23.15. Будто кто-то воспользовался ее электронным адресом, подменив ее. В сообщениях говорилось о смерти! Вам достаточно проверить компьютер Натали!
– На жестком диске ничего нет, все стерто. – Он говорит с таким остервенением, будто это я его стерла. – Это просто пустой ящик. Натали Ропп умерла в своем доме, в пригороде, в два часа ночи в результате многочисленных ран, нанесенных холодным оружием. Теперь я могу, с вашего позволения, вернуться к работе?
Клик.
Он что, дурак?
И вот я, как полная идиотка, остаюсь один на один с реальностью, которая мало-помалу надвигается на меня. Новой жертвой стала Натали. И это не пациентка, она принадлежала к больничному персоналу! Меня бьет дрожь. Хоть бы они немедленно схватили этого Маню.
Для начала допустим, что убийца это он. Адрес Натали он узнал в больнице, или же она сама ему сообщила в переписке. Как бы там ни было, он прибывает к ней, и она открывает ему дверь. Он подвергает ее истязаниям и отправляет мне сообщения, перед тем как стереть данные на жестком диске. Затем утром он выходит на связь из интернет-кафе, находясь, похоже, совершенно под кайфом. Все сходится. Но как его вычислить? Он, должно быть, уже сменил место.
И этот имбецил Альварес отказывается меня выслушать. Стивен уехал. Селина точно еще спит.
Непрестанно проверяю, закрыта ли дверь. Ах, надо вызвать слесаря!
Ну вот, они могут прислать рабочего только через три дня. «У нас куча заказов!» Звоню еще в две конторы, то же самое! Можно подумать, что в городе эпидемия смены замков!
Альварес и впрямь по уши в работе. Что, если обратиться к Спелману? Попадаю на автоответчик. Оставляю ему сообщение. Представляю, как сейчас флики прочесывают город в поисках Полоумного Маню. А вдруг он нападет на доктора Симона? Он называл его Big Brother, считает, что тот имплантировал ему в череп аппарат, позволяющий держать под контролем мозг. Он может сделать попытку подобраться к нему. О чем вообще думают в полиции?
Звоню Симону.
– Алло?
– Добрый день, доктор, это я.
– Да, что случилось? У меня через пять минут операция.
– Вы уже знаете про Натали Ропп?
– Здесь только об этом и разговоров! Еще одна жертва этого психа!
– А вам не кажется, что он рискнет, чтобы попытаться добраться до вас?
– До меня? Но почему? – удивленно спросил он.
– Big Brother. Он ведь считает, что вы имплантировали ему в мозг какую-то штуковину, чтобы держать его под контролем.
– Да знаю. Лучше бы я и правда сделал это, было бы спокойнее! – буркнул он. – Мне кажется, что он скорее всего должен бы сейчас затаиться. Ведь ему известно, что полиция дышит ему в спину.
– Однако это не помешало ему напасть на Натали! Вы ведь общались с ним, он правда сумасшедший?
– Для того чтобы сотворить все это, надо быть психически больным на все сто процентов! Но даже таким больным присущ инстинкт выживания. Вам-то хорошо, вы сейчас в отпуске, а нас тут осаждают тучи фликов, которые задают миллионы вопросов, они тут все наводнили, можно подумать, что это «Старски и Хач». [18]
– Вскрытие будет производить доктор Кью?
– Да, в присутствии независимого эксперта, как предписывает инструкция. У нее дел по горло. Еще нет детального заключения по токсикологическому анализу Мелани Дюма, а тут все по новой! К тому же в зале, где происходит вскрытие тела, находится лейтенант Спелман. Как вам известно, присутствие офицера полиции обязательно, но вид у него не слишком счастливый!
– Натали тоже подверглась истязаниям?
– Это была настоящая резня! – заверил он. – Как подумаю, что в то время, как он издевался над ней, я смотрел по телевизору документальный фильм про хищников! Вам-то я могу сказать, вы сидите дома, – понизив голос, добавил он. – Нам привезли тело, расчлененное на шесть кусков.
– Что, простите? – перебила я его.
– Руки и ноги были отделены от туловища, а голова засунута в выпотрошенную брюшную полость.
Я сглотнула слюну. Похоже на то, что убийца, как Джек-потрошитель, совершенно утрачивает контроль над собой, и преступления раз от разу становятся все ужаснее.
Мне пришла в голову мысль.
– А анализ ДНК? – спросила я. – Нельзя ли таким образом отыскать след Риверы в нашей больнице?
– Увы, мои хирургические инструменты были стерилизованы, белье, которым он пользовался, выстирано, и потом, Россетти, мы и правда оказались настолько тупы, что не предусмотрели такого развития событий и не оставили в холодильнике несколько пузырьков с его кровью на случай, если…
Я не оценила его сарказма, эти мужчины вечно норовят отпустить шутку в том случае, когда они не в состоянии действовать эффективно.
– А у вас они взяли кровь на анализ? – ехидно поинтересовалась я, это уж точно заткнет ему рот.
– Разумеется. Я даже сдал сперму, если вас это интересует. Но проблема в том, что при осмотре тел убитых женщин не было обнаружено ничего, что имело бы отношение к убийце. Конечно, он надевал не только резиновые перчатки, но и защитную маску и шапочку, что-то вроде тех, что надевают в бассейне. Кью сказала мне, что они не нашли ни волоска, ни слюны, ни перхоти; она была в ярости: в ее распоряжении нет никакого генетического маркера.
– Вот подонок! – воскликнула я. – А такая предусмотрительность вам кажется совместимой с психопатией?
– Понятия не имею, и мне на это плевать. Все, на что можно надеяться, что им в самое ближайшее время удастся его обезвредить! Все, мне пора, меня призывает долг! Правая мастэктомия.
Я пожелала ему удачи и положила трубку.