– В таком случае, он наверняка принимал маленькую Шарлотту. А если правда то, что люди так же доверяют своему врачу, как исповеднику, возможно, Джонс мог бы дать мне нужную информацию. Если, конечно, он до сих пор живет на острове…
Отец Леже улыбнулся:
– Он все еще живет на Сент-Мари. На вилле возле Фоль-Анс, вы без труда его найдете. Но он, знаете ли, большой оригинал. К выпивке неравнодушен. Не стоит особенно доверять тому, что он вам поведает. И не говорите, от кого вы, он меня недолюбливает. Считает, что я здесь оплот мракобесия и пережиток Средневековья. Вот так, – закончил священник, поднимаясь. – Я рассказал вам все, что мог. Мне пора идти, нужно проведать несколько неимущих семей, и одному Господу известно, сколько их… – добавил он, воздевая глаза к небесам, словно призывая Бога в свидетели.
Даг пожал ему руку.
– Рад был познакомиться с вами, отец мой.
– Я тоже. Если вам что-нибудь еще понадобится, прошу вас, не смущайтесь, обращайтесь ко мне.
Даг еще раз поблагодарил его и долго смотрел, как он удаляется большими шагами. Симпатичный кюре. Теперь визит к доктору. Даг задержался в телефонной кабинке, расписанной непристойностями, чтобы полистать старую телефонную книгу, половина страниц которой была вырвана. К счастью, буква «Д» сохранилась. Он сразу нашел адрес и номер телефона Джонса. Дел-то – десять минут пешком. Ни к чему лишние траты.
Врач обитал на вилле, выкрашенной охрой и белым, которая нависала над морем. Даг прошел в широко распахнутые ворота и углубился в посыпанную гравием аллею, по которой дошел до большой, выложенной красной плиткой террасы, где пожилой мужчина в белом костюме пил какой-то напиток синего цвета.
«Ну прямо реклама французского флага», – подумал Даг, приближаясь. Он прочистил горло. Сидящий в кресле-качалке мужчина повернул к нему голову. Пышные седые волосы падали на плечи, а тщательно подстриженные и расчесанные белые усы ярко выделялись на покрытом красными пятнами лице.
– Вас приглашали? – осведомился он хрипловатым голосом.
Шутник. Даг с размаху бросился в воду:
– Не совсем. Позвольте представиться: Даг Леруа, детективное агентство «Мак-Грегор». Я пришел к вам по весьма конфиденциальному делу.
– Если вы продаете пылесосы или мобильные телефоны, можете убираться к чертовой матери.
Похоже, интервью обещает быть приятным. Даг сделал шаг вперед.
– Я не коммивояжер и не представитель фирмы. Позволите сесть?
– Нет. Buggeroff!
«Пошел вон!» Исключительно радушный прием! Даг решил, что самым уместным будет тон сержанта-инструктора:
– Повторяю: не собираюсь вам ничего продавать. Я частный детектив и имею полномочия вести дела мадемуазель Дюма, дочери Лоран Дюма, которая покончила с собой на Гран-Маре в семьдесят шестом году.
У Дата сложилось впечатление, что он бесконечно повторяет одну и ту же фразу, которая падает в пустоту. Прежде чем ответить, пожилой мужчина отпил изрядный глоток синего пойла.
– Тысяча девятьсот семьдесят шестой год. Twentyyears. Это было давно, двадцать лет назад. Сейчас я на пенсии.
– Но ведь это вы занимались тогда этим делом?
– Возможно. Вас это не касается.
Он до краев налил себе стакан напитка и опустошил его одним глотком, затем вытер усы тыльной стороной ладони.
– Сейчас водка не та, что раньше. Полное дерьмо. Француз?
– Нет, я американец.
– Marines? [28] – поинтересовался он, указывая пустым стаканом на татуировку Дата.
– Да. Если вы предпочитаете, можем говорить по-английски.
– Idon'tcare [29] . С какой стати американский частный детектив интересуется самоубийством двадцатилетней давности?
– Вопрос о наследстве. Кажется, у этой Лоран Дюма имелась дочь.
– Девчонка лет четырех-пяти, да, – бросил Джонс, прежде чем сообразил, что лучше бы ему промолчать. Он прикусил губу. – Ладно, вы меня достали. Сбросить бомбы! – внезапно прокричал он, наклоняясь вперед.
«С удовольствием засадил бы тебе какой-нибудь „В-52" [30] в задницу», – подумал Даг.
– Кто выдавал разрешение на захоронение?
Дрожащая рука схватила бутылку. Стакан долго наполняется, затем опорожняется. Процедура вытирания усов. И наконец после долгого молчания:
– К этому разрешению не может быть никаких претензий, nothing,nada!
Какая муха его укусила? Даг приблизился еще на шаг, пытаясь его успокоить, но старик пролаял:
– Отойдите. От вас воняет потом, я этого не люблю.
Эта старая развалина напоминала карикатуру на колонизатора. Даг, несмотря ни на что, ему улыбнулся.
– Послушайте, сэр, я пришел сюда не нападать на вас и не оскорблять. Ваш адрес мне дал отец Леже.
– Thatdickhead? [31] Совсем спятил со своими старыми святошами… Садитесь, вы заслоняете мне солнце.
Наконец-то! Даг направился к плетеному ивовому креслу, даже на вид очень неудобному.
– Хотите кюрасо?
Даг согласился, и старик выдал ему дозу напитка, которой хватило бы, чтобы уложить быка.
– Ice?
– Нет, спасибо, льда не надо, я так хорошо.
– Итак, вы что-то вроде младшего полицейского на подхвате. И вкалываете вы для дочери Дюма. So,what'stheproblem? [32] Я вас предупреждаю: если она ищет со мной ссоры, ничего у нее не выйдет. Я всегда хорошо выполнял свою работу. Всегда, так ей и передайте!
Даг был озадачен.
– Да она ни в чем вас не упрекает! Она просто пытается найти своего отца.
– Мальвуа? Он давно умер.
– Нет, другого, настоящего.
– А, этот таинственный трахальщик! Ну и какого черта? Деньги?
– Не знаю. Она хочет его найти, такова моя задача, она мне за это платит. Я и подумал, возможно, вы что-нибудь знаете.
Джонс хохотнул поверх стакана:
– Ничего вы не подумали. Вы просто обнюхиваете все следы подряд, как собачонка. А чего вы ждали? Давайте! Задавайте вопросы!
Он налил себе еще один стакан кюрасо, между тем как Даг свою порцию прихлебывал с осторожностью.