— Где вы учитесь?
Она помолчала, потом посмотрела вправо и ответила:
— В Майами.
Ричер кивнул. Она не училась в Майами. Возможно, вообще не училась на Востоке. Скорее всего, где-то на западном побережье. Например, в Южной Калифорнии. Неопытные лжецы часто выбирают зеркальный образ, когда врут насчет географии.
— Какая у вас специальность? — поинтересовался он.
Она посмотрела прямо на него.
— История двадцатого века.
Скорее всего, так оно и было. Молодые люди, как правило, говорят правду касательно области, в которой разбираются, потому что они этим гордятся, и к тому же они боятся, что их поймают на вранье, если они назовут что-нибудь другое. Чаще всего это единственное, что у них есть. Издержки молодости.
— У меня такое ощущение, будто это было совсем недавно, — сказал Ричер. — Я не про историю.
— А про что?
— Про двадцатый век.
Девушка не ответила. Не поняла, что он имел в виду. Она, наверное, помнила максимум восемь или девять лет из прежнего столетия, причем видела их глазами ребенка. В его памяти осталось немного больше.
— Как вас зовут? — спросил он.
Она еще раз посмотрела вправо.
— Анна.
Ричер снова кивнул. Ее звали не Анна. Вероятно, это имя ее сестры. Или лучшей подруги. Может, кузины. Как правило, люди предпочитают держаться поближе к дому, когда придумывают фальшивые имена.
Девушка, которую звали не Анна, спросила:
— А вас тоже несправедливо обвинили в бродяжничестве?
Ричер покачал головой.
— Я самый настоящий бродяга.
— Зачем вы туда пошли?
— Мне понравилось название. А вас что туда понесло?
Она не ответила.
— В общем, там нет ничего интересного, — заявил Ричер.
— Вам много удалось увидеть?
— В основном когда я побывал там во второй раз.
— Вы вернулись?
Ричер кивнул.
— Я отлично рассмотрел город — с расстояния.
— И что?
— Все равно ничего особенного.
Девушка затихла. Ричер видел, что она обдумывает следующий вопрос. Пытается решить, как его задать. И задавать ли вообще. Она склонила голову набок и посмотрела ему за спину.
— Вы видели там каких-нибудь людей? — спросила она.
— Я видел много людей, — ответил Ричер.
— А самолет?
— Слышал.
— Он принадлежит человеку из большого дома. Каждый вечер в семь часов самолет поднимается в воздух и возвращается в два часа ночи.
— Как долго вы там находились? — спросил Ричер.
— Один день.
— В таком случае откуда вы знаете, что самолет летает каждый вечер?
Она не ответила.
— Может, кто-то вам говорил, — подсказал Ричер.
Но опять не получил ответа.
— Нет такого закона, который запрещает прогулки на самолете, — заметил Ричер.
— Люди не летают по ночам ради развлечения. Ничего не видно.
— Тут вы правы.
Девушка помолчала еще минуту, а потом спросила:
— Вы сидели в камере?
— Пару часов.
— Там был еще кто-нибудь?
— Нет.
— Когда вы туда вернулись, кого вы видели?
— Может, просто покажете мне его фотографию? — предложил Ричер.
— Чью фотографию?
— Вашего бойфренда.
— А зачем мне ее вам показывать?
— Ваш бойфренд пропал. По крайней мере, вы не можете его найти. Такое впечатление сложилось у офицера Воэн.
— Вы доверяете копам?
— Некоторым.
— У меня нет фотографии.
— У вас большая сумка. Там, наверное, лежит много разных вещей. Возможно, пара фотографий.
— Покажите ваш бумажник, — попросила девушка.
— У меня нет бумажника.
— Бумажники есть у всех.
— А у меня нет.
— Докажите.
— Я не могу доказать истинность отрицательного утверждения.
— Достаньте все, что лежит в ваших карманах.
Ричер кивнул. Он ее понимал. «Мальчишка откуда-то сбежал. Она спросила про мою работу. Она хочет знать, не следователь ли я. У следователя в бумажнике лежит удостоверение личности, которое его выдаст», — подумал он, приподнялся со скамейки и вытащил из карманов наличные деньги, старый паспорт, карточку банкомата и ключ от номера в мотеле. Зубная щетка осталась там, в собранном виде, и стояла в пластиковом стаканчике рядом с раковиной. Девушка посмотрела на его вещи и пробормотала:
— Спасибо.
— А теперь покажи мне его фотографию, — сказал Ричер.
— Он не мой бойфренд.
— Разве?
— Он мой муж.
— Ты слишком молода, чтобы быть замужем.
— Мы любим друг друга.
— У тебя нет кольца.
Ее левая рука лежала на столе, и она быстро ее убрала, спрятав на коленях. На пальце не было ни кольца, ни белой полоски.
— Это произошло немного неожиданно, — сказала она. — Мы спешили и договорились купить кольца потом.
— А разве кольца не являются частью церемонии?
— Не являются, — ответила девушка. — Это миф. — Помолчала немного и добавила: — И не думайте, я не беременна.
— Ни секунды такого не думал.
— Хорошо.
— Покажи фотографию.
Она водрузила огромную сумку на колени, подняла клапан, немного покопалась внутри и достала оттуда пухлый кожаный бумажник. Отделение для денег, с трудом удерживаемое небольшой застежкой, и еще одно — для мелочи. На внешней стороне Ричер увидел пластиковое окошко с водительскими правами и ее фотографией, выданными в Калифорнии. Девушка открыла бумажник и начала перебирать пластиковые отделения с фотографиями. Просунула тонкий палец в одно из них, достала оттуда снимок, положила на стол и подтолкнула к Ричеру.
Он был вырезан из стандартной фотографии шесть на четыре, какие делают за один час. Края получились не совсем ровными. На снимке была изображена девушка, стоящая на улице с золотыми фонарями и пальмами и рядом аккуратных магазинчиков у нее за спиной. Она широко улыбалась, переполненная любовью, радостью и счастьем, слегка наклонившись вперед, словно все ее тело готовилось к приступу смеха, который она не могла сдержать. Ее обнимал юноша одного с ней возраста. Очень высокий, крупный, со светлыми волосами. Спортсмен. У него были голубые глаза, короткая стрижка, темный загар и широкая улыбка.