– Как это? – заинтересовался громила-патриот.
– На примере Израиля, – Рыбаков добавил в кофе сливки, – слишком много наций захотели самоопределения. Ведь что получается? Первыми массовый террор во имя великой национально-государственной идеи развернули именно евреи...
– А наши, блин... ну, эти... народовольцы? – Ортопеду стало обидно за Россию, должную, по его мнению, быть первой во всем. Хоть в благих начинаниях, хоть в организации репрессий.
– Детский сад, – Денис недовольно скривился. – Точечные акции... Я говорю о другом. О действительно масштабных террористических актах против другого народа в целом. Ничего подобного тому, что творилось в Палестине в период с сорок восьмого по пятьдесят второй год, ранее в истории не было... И это даже не партизанская война.
Грызлов щелкнул пальцами, подзывая официанта.
– Еще соку... Я как-то не слышал о тех событиях.
– Очень зря. Они, естественно, не афишируются, но и скрыть их невозможно. А дело было так... Когда поток переселенцев из Европы стал достаточно большим, возник вопрос о захвате новых земель. Где-то году в сорок седьмом тогдашние духовные лидеры Израиля приняли решение о силовом воздействии на окружающие их народы. Но как это сделать? Мощной армии нет, мужчин немного, воинский дух не очень силен. Костяк отрядов самообороны составляли фактически подростки, воспитанные в лагерях для переселенцев. Единственный выход – терроризм. И иудеи принялись методично взрывать бомбы в палестинских поселениях. Не проходило и недели, чтобы не погибали десятки мирных жителей... И так – четыре года подряд. По независимым статистическим данным, от бомб погибло примерно восемь тысяч арабов, еще столько же – в мелких стычках с так называемыми «патрулями». Проще говоря – с мелкими отрядами, выходившими на вольную охоту... Территории Израиль получил, но одновременно с этим сам же и создал все предпосылки для контрнаступления...
– То есть арабы дают оборотку? – резюмировал Грызлов.
– Совершенно точно. Увидев, каким именно способом их выдавливают в пустыню, палестинцы приняли на вооружение метод еврейских бомбистов. И понеслось! Причем пархатые не просчитали менталитета своих соседей. Арабу не страшно погибнуть самому, ибо все в руках Аллаха, а согласно доктрине иудаизма, жизнь любого жиденка представляет великую ценность... Короче, риск не приветствуется.
– Я вообще слышал, что иудаизм – это, блин, не религия, – серьезно сказал Ортопед.
Рыбаков подождал, пока официант поменяет пустой графин на полный и удалится.
– Проблемы теологии весьма запутаны. Особенно в иудаизме. Там и Тора, и Каббала, и учения хасидов... Вероятнее всего, и мы с тобой уже как-то раз говорили на эту тему, иудаизм – это общественно-политическая стратегия. Нечто вроде еврейского «Кодекса строителя коммунизма» в развернутом виде плюс свод практических рекомендаций.
– Надо как-нибудь купить Тору и почитать, – решил браток, занося эту ценную мысль в электронную записную книжку. Сразу под пунктом «Не забыть отвести Гошу к ветеринару!».
– Ага! – улыбнулся Денис. – Врага надо знать изнутри...
– Точно!
– Но мы несколько ушли в сторону... Так вот, последствия своих непродуманных действий евреи пожинают до сих пор и будут пожинать еще много лет. Арабов много, недостатка во взрывчатке они не испытывают, демографическая составляющая нормальная. В год те же палестинцы могут выставить десять тысяч камикадзе. Пусть даже девяносто процентов будут пойманы до взрыва. И что? Тысяча взрывов все равно произойдет... Тут никакое государство не выдержит. Прибавь к этому нервное напряжение, которое испытывают израильтяне. Нация, находящаяся под прессом паранойи, только слабеет, вредные генетические мутации закрепляются...
Судя по широкой ухмылке Ортопеда, он мгновенно представил себе будущий «избранный народ мутантов», копошащийся на озаряемой взрывами территории и укладывающий штабелями мертвые тела.
– Перейдем к глобальному восприятию, – Рыбаков промочил горло стаканом сока. – Пример Израиля заразителен. Чеченцы, ирландские католики, баски, тамильцы и многие другие говорят: «Почему евреям можно создавать собственное государство, а нам нельзя?». И они совершенно правы! Право наций на самоопределение, занесенное в устав ООН, не может применяться выборочно. Либо все, либо никто... Израиль – это бомба замедленного действия в общемировом масштабе. Как и сам принцип права наций на самоопределение... Разделение Хомо Сапиенсов по этническому принципу хуже любого другого противоречия. Это даже не средневековые представления, а родоплеменной строй.
– Слушай, а как ты думаешь, у евреев в натуре есть ядерное оружие или они лажу гонят? – неожиданно спросил Ортопед.
Денис с подозрением посмотрел на приятеля, пытаясь понять глубинный смысл вопроса.
– Зачем тебе?
– Да так...
– Я не знаю. Может, есть, может, нет.
– Разобраться бы надо, – браток уставился куда-то вдаль.
Рыбаков хмыкнул.
– Ты еще Мизинчика для разборки пригласи. Он в костюме мистера Икса будет очень вальяжно смотреться на еврейской военной базе.
– А чо Мизинчик? – Грызлов вскинул брови.
– Да я с ним вчера в театральные мастерские заезжал. Карнавальный костюм заказывали. Пашка поначалу хотел Суперменом стать, но потом узрел одеяние «господина Хэ» и остановился на нем.
– На фига ему костюм? – искренне удивился Ортопед.
– На Новый год, наверное, – Денис пожал плечами. – Киндера развлечь...
Михаил Грызлов вновь извлек свою записную книжку и оставил в памяти вопрос о Мизинчике. Идея пошить себе карнавальное одеяние и в таком виде появиться, например, в сауне, пришлась Ортопеду по душе.
* * *
За полтора часа до боя курантов и исполнения свежепринятого «старого-нового» гимна России Антону Антонову сообщили о том, что его обожаемая супруга благополучно разрешилась от бремени третьим ребенком.
Сопровождаемый голосящими друзьями счастливый отец ворвался в роддом через пятнадцать минут после радостного известия, успев в процессе поездки до больницы имени Отто вылакать бутылку шампанского и чекушку водки. Для его небольшого веса сия доза была чрезмерной.
Чадо вынесли еще спустя четверть часа, голенькое и обмытое.
– Боже, какая у него улыбка! – задушевно сказал Антон, пытаясь сквозь туманное марево разглядеть хотя бы некоторые подробности новорожденного и баюкая в руках крошечное тельце.
– Вы держите ее вверх ногами, – мягко поправила медсестра, страхуя покачивающегося папашу.
– И задом наперед, – добавил старший акушер, поддерживая Антона под локоть. – Это девочка... А то, что вы нащупали – мой мизинец.
– Блин! – громко выдал возвышающийся у дверей Кабаныч. – Но мы уже имя придумали! Владимир!