Авторы публикаций старались переплюнуть друг друга в описании «ужасов Большого дома» и часто доходили до полного маразма.
К несчастью для сильно «демократизированных», но не всегда образованных акул пера, многоярусных подвалов в здании ФСБ не было. Было только бомбоубежище. Петербург стоит практически на болоте, поэтому углубляться в почву глубже, чем на десять метров, не рекомендуется. К тому же технологии строительства метрополитена в те далекие года, когда возводился дом номер четыре по Литейному проспекту, находились в зачаточном состоянии и при сооружении здания не использовались. Возможно, в одном из первоначальных проектов могли предусмотреть один-два подвальных этажа, но близость Невы и сложности гидроизоляции перечеркнули сии авангардистские планы.
— Комендант озверел окончательно, — продолжил майор, — сбегал в бытовку за ломом и вручил его экс-диссиденту. «Долбите, — говорит, — я разрешаю!» Ну, этот придурок пару раз тюкнул по бетону, но как-то вяло. «Тут, — молвит, — динамит нужен» Естественно, взрывать здание ему никто не дал. После чего, как ты понимаешь, в прессе появляется серия статей о том, как над делегацией правозащитников издевались «бериевские сатрапы». Описывались изощрённые насмешки над уважаемыми лидерами демократического движения, сокрытие нами многоэтажного подвала путем заливки бетона на люк, перенос мясорубки на пятый этаж и прочие прелести.
— А в той делегации что, так ни одного нормального не нашлось?
— Почему не нашлось? Нашлось… Только вот их материалы либо вообще никуда не поставили, либо изрядно подсократили и тиснули петитом на самые дохлые полосы.
— Вообще-то ситуация знакомая, — согласился Егор. — Меня Рыжиков тоже типа правозащитной прессой загрузил.
В проеме появился один из наблюдателей:
— Всё, ребята, счастливо!
— Ну вот. — Оленев поднялся из кресла. — Приехали наши орлы. Пошли, будем готовиться к «героической гибели»…
* * *
Ближайший помощник лидера одной из этнических преступных группировок, в невообразимом количестве расплодившихся в Питере после 1985 года, и одновременно с этим — заместитель руководителя отделения Союза правых сил в Гатчине, мнил себя излишне крутым, неуязвимым для сотрудников правоохранительных органов и спецслужб и потому на язык был весьма несдержан.
Что для человека, получившего гатчинскую прописку через фиктивный брак, имеющего весьма запутанные отношения с налоговыми органами и физически хилого было несколько неосмотрительно.
На одной из пресс-конференций, созванной по случаю очередного провала СПС на выборах в городское собрание и должной продемонстрировать решимость гатчинских монетаристов-либералов продолжать борьбу с «губернаторской кликой», заместитель крёстного отца невеликого масштаба наговорил достаточно о своих дружеских отношениях с северо-кавказскими бандитами, для того чтобы им заинтересовались и Служба экономической безопасности, и Служба по борьбе с терроризмом.
Все операции ФСБ начинаются с разведки обстановки.
В отличие от МВД и прокуратуры, где до сих пор в цене лишь выбиваемое разными способами «чистосердечное признание», секретная служба сначала старается по максимуму собрать прямые и косвенные доказательства участия подозреваемого в той или иной вредной для государства деятельности, а уж затем переходить к фазе обысков, арестов и работе непосредственно с задержанными. Хотя, конечно, бывают и исключения, когда в руки следователей попадают сырые дела.
Происходит сие в основном из-за пресловутого «человеческого фактора».
Кто-то поленился, кто-то решил, что подозреваемый расколется на первом же допросе, кто-то захотел проявить себя с лучшей стороны перед начальством, кто-то, в силу дефицита интеллекта, слишком буквально воспринял параграфы из Закона о государственной тайне, кому-то просто не понравился конкретный человек, кто-то решил на примере быстрого раскрытия сделать себе имя и продвинуться по карьерной лестнице, оттеснив в сторону более успешного коллегу. Разные случаи бывают. В ФСБ есть и умницы, и дураки, преодолевающие рогатки предварительного отбора и занимающие должности на разных ступенях иерархии. Однако дураков в процентном отношении всё же меньше, чем их должно было бы быть, если бы не существовало весьма строгих критериев соответствия занимаемой должности и Службы собственной безопасности.
Да и борются с ними довольно успешно.
Редкий дурак засиживается в должности дольше пары лет. По истечении этого срока ему либо предлагают уволиться по собственному желанию, либо переводят в подразделение, где он принесет наименьший вред.
Передний край любой оперативной комбинации, помимо группы планирования, обеспечивает Оперативно-поисковая служба, в просторечии называемая «семеркой». Во времена существования КГБ СССР наружным наблюдением занималось Седьмое управление, после его реформирования службу переименовали в ОПС, но подавляющее большинство сотрудников ФСК, МГБ, МБР [46] , а затем и ФСБ так и продолжили использовать старый жаргонизм…
Капитан Сергей Осипов, носивший совершенно не подходящий его внешности позывной «Марадона», сделал большой глоток чаю из бутылки с этикеткой «Балтика № б» и извлек из замусоленной пачки «Примы» мятую овальную сигарету.
Объект вот уже третий час торчал во второразрядном гатчинском ресторане с непонятным названием «Князь Суворов», спешным порядком перестроенном из заводской столовой, но сохранившем все отрицательные признаки советского общепита: хамоватый персонал, несвежие скатерти, свиные котлеты «выстрел в желудок» и суп-харчо, который с трудом можно было отличить от жижи из кастрюли для отходов. Однако заместителя председателя отделения СПС это не смущало. Ему отдельно подавали нежнейший шашлык и поили настоящим грузинским вином, которое владелица увеселительного заведения держала для дорогих гостей и проверяющих из ОБЭПа [47] .
Объект вкусно кушал и параллельно обсуждал с небритыми подчиненными особенности наездов на местных коммерсантов.
Цены в ресторане были таковы, что сотрудники сменного наряда ОПС вынуждены были ограничиться наблюдением с улицы. Ибо платить сто двадцать рублей за чашку дрянного кофе и в манере Шарапова сидеть с ним весь вечер — это сюжет для кино, а не для жизни. Денег на оперативные расходы выдают немного, поэтому тратить их нужно с толком. Ничего особенного объект в ресторане не делал, все его собеседники были давно установлены, и их беседа серьезного оперативного интереса не представляла. Обычные «тёрки» на тему того, как кого «развести», кто, кому и сколько задолжал, и похвальба о своих постельных успехах.
Марадона закурил, снова хлебнул из бутылки и краем глаза отметил Горбуна, вступившего в яростный спор с торговкой семечками у входа в ресторан. Горбун минут пять препирался с монополисткой, оккупировавшей прибыльное место и не подпускавшей к нему никого из своих товарок ближе чем на сто метров, пару раз повысил голос, пытаясь втолковать красномордой бабище принцип соотношения «цена-качество», сбил цену на двадцать копеек, получил кулек и гордо удалился за угол, чтобы через четверть часа вынырнуть оттуда в другой одежде, с жиденькой бороденкой и с потертым портфелем под мышкой.