Дверь в подвал была загорожена. Большим человеком. Странно. Раньше такого не было.
– Здравствуй, приятель, – спокойно сказал Алекс. – Ковбой дома?
– Иди своей дорогой, парень. Нету его дома. Гуляет. Свежим воздухом дышит. И ты поди подыши. – Голос амбала ломался, как у мальчишки. Видимо, он сознавал этот свой недостаток и старался говорить тише и сипловато.
– Ага. Сейчас и пойду, – отозвался Алекс в дружелюбной манере. – Вот только мне забрать у него кое-что надо. Я даже знаю, где это лежит, возле зеркала в ванной. Черная такая коробочка. Может, ты сходишь? А я постерегу тут.
– У меня ключей нет, – ответил громила, демонстративно разминая кисти рук. – Может, пойдешь куда-нибудь еще?
– Нет, пожалуй. Мне все-таки забрать ту штуку нужно… Вот. – Алекс отодвинулся. – Может, сам отойдешь?
Громила ответить не успел. За дверью что-то грохнуло, и закрашенные изнутри стекла подвала озарились ярким светом. Громила развернулся, вышиб дверь и метнулся внутрь, но вдруг замер на пороге, вспомнив про Алекса. Развернуться он не успел. Упал с отбитыми почками и переломанным кадыком. Два удара, правой по почкам и внешней стороной ребра левой ладони по горлу, и амбалу стало вдруг все «сугубо фиолетово», как выражался Тамбурин.
Помещение, наполненное густым дымом, было ярко освещено. Потолочные лампы без плафонов заливали подвал резким светом. В углу валялся явно мертвый человек, точная копия охранника, которого вырубил Алекс. Вместо правой руки у человека была культя с рваными краями, видимо, результат взрыва. Кто-то кашлял, дым был довольно едким. Слышны были тяжелые мерные удары. Алекс пошел на звук.
Ковбой лежал на столе, служившем ему кухонным. Рядом стоял худой мужик и сосредоточенно лупил Ковбоя доской по лицу.
– Эй, чудик. Бить человека по лицу нехорошо.
– А? – Худой развернулся, ошалело взглянул на Алекса и крикнул вглубь помещения: – Гриша, козел, кто тут шляется, твою мать?!
– Я с Гришей уже познакомился. Очень он плох. Кашлял сильно. Ты бы Ковбоя отпустил… Мне он нужен очень.
Худой не стал тратить время на разговоры, его левая рука кинула в Алекса доску, а правая метнулась к поясу, где висел пистолет, старая модель, находящаяся на вооружении у правительственных сил поддержания порядка. Все это Алекс восстановил в памяти потом, после того как поймал доску, сделал два молниеносных шага вперед и раскроил этой же доской голову худому. «Плохо сработал, – подумал Алекс, глядя на то, как Ковбой выдувает кровавые пузыри ртом. – Надо было раньше сюда заявиться».
Лечить Ковбоя легко. Неизвестно, знали ли это налетчики, но когда-то давно Ковбой сделал несколько операций по увеличению уровня своих регенеративных способностей. Собаке с ее заживляемостью было до Ковбоя далеко. На нем все заживало буквально в течение нескольких часов. Заживало быстро, но в дальнейшем косметической операции было не избежать: при взгляде на сумасшедшее сплетение уродливых шрамов на месте лица Ковбоя становилось не по себе. Хуже было со сломанными руками. Тут требовалось несколько спокойных дней, а таким сроком Ковбой, видимо, не располагал.
– Что так рвануло? – спросил Алекс, наблюдая, как маленький Ковбой, неуклюже сжав перебинтованными руками стакан, глотает спиртное.
– Сейф. Я не думал, что они его вскроют. А вскрыли… Ну, защита и сработала.
– Защита?
– Ага. Там, если не подождать две минуты после открывания всех замков, детонирует взрывчатка…
– Что за взрывчатка?
– Да я формулу-то не помню. Сам сварганил. И к задней стенке прилепил. Коды я им давать не хотел, думал – пришьют, когда узнают.
– А кто они такие?
– Да я почем знаю. У меня клиентов знаешь сколько?! Значит, какой-то клиент того… Попался. Ну и про меня натрепал. Сука.
– Кому натрепал-то?
– Кому? В этом-то все и дело! Конторе натрепал.
– Ты хочешь сказать, что я только что положил трех служащих Конторы?
– Угу, – отозвался Ковбой и закашлялся – А по поводу доски они бы потом сказали, что, мол, на лестнице упал, лицом вниз. Сволочи. Сволочи на службе у государства…
– Проблемы… – тихо сказал Алекс.
– А ты чего зашел? – спросил Ковбой, когда Алекс помог ему открыть закодированный ход в стене.
– Да так, мелочи. Человечка одного найти хочу. Данные нужны. Ну и в базочке одной тебя хотел попросить покопаться… Но, видимо, в другой раз теперь.
– Да уж. Я сейчас глубоко нырну. – Ковбой шагнул в глубь туннеля. – А что за человек?
– Да так… Сложный случай. Ни имени, ни фамилии… Даже голографии нет. Только что-то вроде клички известно, да еще кое-что по мелочам.
– Действительно, тяжелый случай. А что за кличка?
– Хитрая такая… Дурацкая… – Алекс поморщился. – «Бог».
Ковбой помолчал, что-то вспоминая. Потом почесал в бороде и сказал:
– Таких знаешь сколько… Не совсем реальная работенка. Есть у меня адресок для тебя. Может быть, там помогут.
По указанному Ковбоем адресу находился информационный центр. Неисчислимые миллиарды единиц и нулей ежесекундно пронизывали это здание. Абстрактная информация тут загонялась во вполне конкретные каналы, русла и текла по указанному ей свыше направлению. Алекс бы не удивился, узнай он, что в это место стекается информация со всего города. Впрочем, наверное, так оно и было.
Следуя указаниям Ковбоя, Алекс не стал ломиться в парадный вход, а обошел здание со двора и спустился в подвал соседнего дома. Вход был завален мусором, пустыми коробками и дерьмом. Дверь открывалась наружу, сгребая мусор в кучу.
«Страсть к подвалам у них врожденная, – подумал Алекс, пробираясь сквозь хитросплетения проводов, кабелей и тому подобной ерунды. – Неужели нельзя арендовать нормальную квартиру?!»
Пройдя еще один мусорный завал, Алекс уперся в дверь с веселой надписью, старательно выведенной светящейся краской: «Еще не родился тот ублюдок, который вошел бы в эту дверь без приглашения! И ты не пробуй».
Здесь Ковбой советовал остановиться и постучать, громко. Что Алекс и сделал, предварительно отойдя за бетонный косяк.
Пауза затянулась. Но вдруг дверь стремительно распахнулась и в нее, сопровождаемый матерщиной, высунулся ствол чего-то крупнокалиберного.
«Ты не дергайся. Он там парень немного нервный… Но в целом хороший», – памятуя об этом наставлении Ковбоя, Алекс подхватил ствол снизу, легко увел вверх и, схватив другой рукой, толкнул его назад. В темноте ойкнули и ружье отпустили.
Алекс вошел. В полутемном помещении он разглядел тощего верзилу, который, сжав себя руками внизу живота, подпрыгивал на корточках.
– Что ж ты, сука, делаешь? – со страданием в голосе спросил верзила. – Ты кто такой?
– Я от Ковбоя, – сказал Алекс, ставя ружье в угол.