— Ты стараешься стать сильнее, потому что у тебя есть цель, — сказал Ромка. — И не только у тебя. Белка тоже теперь знает, чего хочет. Она, кажется, всерьез решила стать изомагом. Я ей даже немного завидую. — Он скосил глаза на Милу и предупредительно заявил: — Только не вздумай ей об этом проболтаться.
Мила так удивилась, что даже не знала, как реагировать. Слышать, как Лапшин говорит о Белке… с уважением… На ее памяти подобное прежде не случалось. Ей вдруг захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что она не спит.
— А я… — продолжал тем временем Ромка. — Все, что я делаю, я делаю от скуки. Ни к чему особо не стремлюсь. И всегда просто полагаюсь на свои способности.
Теперь Мила поняла, почему Ромка вспомнил Вирта. Последнее время тот действительно часто говорил Ромке: «Тебе скучно». У Милы даже сложилось впечатление, что Вирт словно не одобряет этого. В его интонации ей часто слышался упрек, но Мила была поглощена другими заботами и не заостряла на этом внимания. Сейчас она вдруг почувствовала легкий укол вины, ведь Вирт уже давно обратил внимание на то, что она даже не считала важным, хотя речь шла о ее лучшем друге.
— Не понимаю я тебя, Лапшин, — словно подзадоривая Ромку, произнесла с наигранным возмущением Мила. — Как тебе может быть скучно? У тебя такие способности в магии, соображаешь хорошо. К тому же… гм… — Она одарила его косым взглядом. — Физиономия смазливая. Девчонкам нравишься. Как может быть скучно такому, как ты?
Ромка прыснул со смеху, и Мила мысленно порадовалась этому, ведь своим деланным подначиванием она на самом деле пыталась его ободрить. Ей совсем не нравилось видеть на лице друга это серьезное выражение. Уж слишком это было не похоже на Лапшина.
— Физиономия смазливая? — посмотрев на нее улыбающимися синими глазами, переспросил он. — Ну, спасибо. Умеешь сделать комплимент.
— Как будто ты без комплиментов не знаешь, — пробурчала Мила, продолжая говорить в шутливом тоне, но, заметив, что Ромка опять посерьезнел, спросила прямо: — Значит, все-таки тебя это беспокоит?
Прислонившись головой к стеклу, он посмотрел куда-то вверх, словно пытался увидеть что-то сквозь высокий арочный потолок.
— Мне кажется, это повод задуматься о том, чего я вообще хочу в жизни.
— Ты поэтому согласился поработать в конторе Вирта? — спросила она.
Ромка кивнул.
— Не то чтобы мне были интересны все эти судебные дела, но… Наверное, мне просто нужно с чего-то начать.
Какое-то время они молчали. Цветные солнечные зайчики от оконных витражей хаотично сновали по потолку, а Мила не мигая смотрела на сосредоточенное Ромкино лицо. Потом уверенно сказала:
— Ты найдешь.
— Что? — оторвав голову от стекла, спросил он.
— Свою цель, — ответила она. — Ты обязательно ее найдешь.
Ромка лукаво улыбнулся ей — и это был уже прежний Лапшин, не унывающий и ни капельки не сомневающийся в себе.
— Конечно найду, — бодро и самоуверенно заявил он. — Я же гений.
* * *
После экзамена меченосцы впятером отправились в «Слепую курицу». Все они смогли сдать экзамен, только Яшка с Белкой не получили доступ к занятиям по боевой магии в следующем учебном году, но оба не унывали, подбадривая себя тем, что на сентябрьской пересдаче у них точно все получится.
Ребята, решив проверить свою силу воли, заказали себе по Глазунье — коктейлю, в котором на поверхности плавали моргающие глазки мелкой болотной нечисти. Мила с Белкой не стали подвергать себя в этот день дополнительным испытаниям и предпочли Крокодамус. Маленькие крокодильчики, которые плескались в густой зеленоватой жидкости этого напитка, в отличие от содержимого Глазуньи, были не настоящими, а всего лишь иллюзией.
По возвращении в Львиный зев Белка сразу побежала наверх, в башню девочек, а Ромка с Яшкой и Иларием решили, не переодеваясь, первым делом пообедать. Когда Берман вслед за Ромкой скрылся за дверью столовой, а Иларий уже взялся за дверную ручку, чтобы последовать за ними, Мила окликнула его.
— Иларий!
— А? — озадаченно обернулся он.
Мила колебалась, но вопрос, который она хотела задать, до того назойливо вертелся у нее на языке, что ей не хватало сил его проигнорировать. После сегодняшней записки Лютова она не прекращала думать об этом, поэтому все-таки решилась.
— Помнишь, во время первой практики по телепортации ты зашел за мной и Лютовым в башню Геродота?
— Угу, — кивнул Иларий. — И что?
— Когда мы возвращались в класс, ты так посмотрел на меня, как будто тебя что-то удивило.
Выжидательное выражение исчезло с лица Илария — он понял, о чем она говорила.
— Так что тебя так удивило? — неуверенно спросила Мила.
Он нахмурился, скосив глаза в сторону, словно не знал, как сказать.
— Да просто…
— Просто — что?
— Кажется, отношения между тобой и Лютовым стали лучше, — наконец произнес он, посмотрев на нее с легкой заинтересованностью.
Мила не поверила своим ушам.
— Да с чего ты взял?! — вытаращилась она на Илария.
— Нет? — спросил он.
— Нет! — решительно ответила она, глядя на него возмущенно-недоверчивым взглядом и не понимая, почему что-то подобное пришло ему в голову.
Иларий пожал плечами.
— Значит, показалось.
Озадаченно моргая, Мила смотрела, как он зашел в столовую и закрыл за собой дверь. Она подозревала, что тот взгляд Илария как-то связан с Лютовым, но уж точно не рассчитывала услышать что-то подобное. И самым поразительным было то, что Иларий сразу вспомнил этот эпизод, хотя прошло уже два месяца. Выходит, что… Он думал об этом на полном серьезе!
Развернувшись на девяносто градусов, Мила направилась к лестнице в башню девочек. Поднимаясь наверх, она прокручивала в голове прошедшие месяцы. Действительно, Лютов больше не относился к ней с такой злобой, как прежде. Сейчас, когда Мила задумалась над этим, она легко это заметила. Да и Воронов после их стычки годичной давности, когда Ромка наложил на него парочку заклинаний, заставив лаять по-собачьи, ни разу не сделал попытки напасть на нее. И при этом в его взгляде сегодня на экзамене Мила ясно видела, что он был бы совсем не прочь еще раз испробовать на ней заклинание «Блема Диес», а лучше — «Блема Стабилис». Получается, что он держался от нее на расстоянии не потому, что хотел этого сам. Учитывая, с каким рвением он подчинялся каждому слову Лютова, можно предположить, что…
Мила остановилась на середине лестницы.
Отношения между ней и Лютовым стали лучше?
Сама мысль об этом показалась Миле настолько несуразной, что она только поморщилась. Ее ненависть к нему никуда не исчезнет — это неизменно. А задумываться над тем, почему Лютов теперь стал проявлять к ней меньше враждебности, чем раньше, у нее не было ни малейшего желания.