Лоренцо быстро шел ей навстречу, как всегда с иголочки одетый; его волосы блестели на солнце, черные как вороново крыло. У Люси защемило сердце. Он остановился перед ней, и она опустила голову, глядя на него сквозь ресницы, чувствуя, как горит лицо.
— Отлично, — холодно сказал он и добавил, беря ее за руку: — Это частный аэропорт, и таможенный досмотр — простая формальность.
Ни приветствия, ни поцелуя, отметила про себя Люси. Неудивительно: у них ведь особые отношения.
Десятью минутами позже она уже сидела в машине с водителем, трепеща от близости севшего рядом Лоренцо. Воздух становился все гуще от напряжения, тишина стала невыносимой, и Люси наконец не выдержала:
— Далеко до озера Гарда?
Лоренцо посмотрел на нее:
— Сначала мы заедем ко мне в Верону.
Он протянул к ней руку и заправил за ухо прядь волос, выбившуюся из тщательно уложенной прически. Люси ощутила его прикосновение всем телом и вспыхнула.
— Думаю, тебе не помешает отдохнуть, прежде чем ехать дальше. Мне точно не помешает, — улыбнулся он так откровенно, что у нее не осталось сомнений насчет его планов.
К своему стыду, Люси почувствовала сильное возбуждение от этой мысли, быстро отвернулась и услышала смешок Лоренцо.
Жилище Лоренцо потрясло ее. Она стояла в гостиной и широко распахнутыми глазами осматривала огромную комнату. Легкий ветерок колыхал голубые и молочно-белые занавеси на высоких окнах, белый мраморный камин фланкировали два голубых дивана. У стен стояли книжные шкафы, беспорядочно забитые книгами в твердых и мягких обложках, а в середине комнаты — ярко-красное кресло. По низкому стеклянному столу были раскиданы газеты и журналы. Все предметы обстановки, пусть и расставленные бессистемно, производили впечатление очень дорогих: статуэтка на старинном бюро, стеклянная фигурка рыбы, индеец, вырезанный из дерева… Но больше всего Люси поразили стены: Пикассо голубого периода, Матисс, почти наверняка Гоген, несколько очаровательных акварелей и огромный, во всю стену, Джексон Полок.
Люси повернулась к Лоренцо, снявшему пиджак и ослабившему узел галстука.
— Это превзошло мои самые смелые ожидания, — сказала она, обводя рукой комнату и восторженно улыбаясь.
— Здесь немного не прибрано, но Диего, человек, который следит за уборкой, в отпуске, а от меня самого в этом деле никакого толку, — кисло ответил Лоренцо.
— Я заметила, — пробормотала Люси, вспоминая, как он, не церемонясь, срывал с себя свою дорогую дизайнерскую одежду и разбрасывал ее повсюду каждый раз, как они встречались. — Но я вообще-то имела в виду, что мне очень понравилось здесь. Цвета так интересно подобраны, а картины просто великолепны. Не думала, что многое из этого может тебе нравиться.
Лоренцо притянул ее к себе, внимательно глядя ей в глаза.
— Не такой уж я старый скучный сухарь, как ты думала, да? — уколол он, стягивая с нее жакет и бросая его на спинку дивана.
— Я никогда не думала, что ты старый, — пробормотала Люси и замолчала, подавленная напряжением, снова наполнившим воздух между ними.
Лоренцо опустил глаза на ее грудь; на ней не было бюстгальтера, и она знала, что тонкая шелковая блузка не помешает Лоренцо заметить, как она возбуждена. Лоренцо поднял голову и провел руками по ее волосам, вытаскивая шпильки.
— Люблю… твои волосы, — сказал он, пропуская их сквозь пальцы. — Они такого красивого цвета — золотистые, как львиная грива.
Крепко обняв ее, Лоренцо наклонился и нежно поцеловал ее в губы, и, честно говоря, она ждала, жаждала этого с той самой минуты, как сошла с трапа самолета. Чем дольше она находилась рядом с ним, тем безраздельнее он завладевал всеми ее чувствами, пока в ее мире не оставалось ничего, кроме него. Как бы старательно Люси ни пыталась убедить себя, что их связывает всего лишь секс, в глубине души она знала, что влюбилась в Лоренцо.
Сначала Лоренцо целовал ее медленно, ласково, но скоро к нему вернулась его обычная властная манера. Он задрал ее юбку, и Люси вцепилась ему в плечи, чувствуя, как длинные пальцы разрывают тонкие кружевные трусики. Ей было все равно; разум застилал безумный голод, безумная тяга к нему. Люси потянулась к его ширинке; Лоренцо оторвался от ее губ и обжег полным страсти взглядом.
— Хочу тебя, прямо сейчас, — хрипло выдохнул он и снова набросился на нее.
Люси встретила это требование с отчаянной готовностью. Она развратно выгнулась и застонала, когда он, не прерывая жадного поцелуя, приподнял ее и слился с ней в едином страстном порыве. С каждым сильным, сводящим с ума движением Лоренцо мысли все быстрее улетучивались из головы, и, когда опьяняющая волна накрыла ее и подняла над землей, Люси уже могла только слабо стонать. Мгновение спустя Лоренцо простонал ее имя, дернулся в последний раз и затих, дрожа.
Тишина, наполнившая комнату, была не облегченная, а очень напряженная, поняла Люси, когда чувства вернулись к ней. Она опустила ноги, уронила руки с плеч Лоренцо; он выпрямился и застегнул брюки, она одернула и разгладила юбку. Лоренцо, не сводящий с нее глаз, заметил, что она увидела на полу свои порванные трусики, и сказал:
— Их уже не наденешь, Люси, а твой багаж уже отправили дальше, так что придется тебе походить немного без белья. — Он поднял бровь и добавил:
— Впрочем, тебе не привыкать. Я пойду сделаю себе кофе. Хочешь?
Люси кивнула и пробормотала что-то в знак согласия. Его замечание напомнило ей, как он на самом деле относится к ней. Он нисколько не уважает ее, ни капли, он всегда презирал ее и всегда будет презирать…
Заметив несколько шпилек на полу, Люси подняла их и заколола волосы, чуть дрожащими руками взяла с дивана жакет и надела его, с трудом застегнув. Босоножки на высоком каблуке все еще были на ней, и она пожалела, что пять минут назад не всадила тонкий каблук Лоренцо в спину.
Так и не успокоившись окончательно, Люси подошла к окну и посмотрела на улицу. Машины сновали туда-сюда, пешеходы спешили куда-то — поодиночке, парочками, семьями, они шли по своим делам, смеясь и болтая. Когда-то и ее жизнь была такой — легкой, размеренной…
Что же случилось? Она знала ответ: с ней случился Лоренцо, и она превратилась в странного, непонятного ей самой человека. Хуже того: этот человек ей совсем не нравился. Это была одна из тех безвольных женщин, которых Люси всегда жалела, которые становились рабами своих чувств к мужчине. В эту секунду она поняла, что больше так не может продолжаться. Люси расправила плечи и скрестила руки на груди, принимая решение. Когда завершится эта поездка, придет конец и их с Лоренцо отношениям. Пусть делает, что хочет; она не в силах дольше выносить все это. Стараясь помочь другим людям, она поддалась на шантаж, и сейчас, в минуту полной откровенности с собой, Люси подумала, что не очень-то и боролась против него и в результате потеряла всякое уважение к себе.
Ей следовало бы давным-давно понять, в чем ее ошибка. Она уже пыталась спасти человека, помочь Дэмиену, но все ее усилия закончились катастрофой. Если фабрика закроется… Что ж, у города хотя бы останется восемь акров земли, которые она подарила ему. Обветшавший семейный особняк с сильно уменьшившимся садом она продаст с торгов, как ей и советовал ее агент, по той цене, которую за него предложат. А у нее останется галерея — единственное утешение.