Мы укрылись от вечернего солнца под тенью большого дуба. Легкий ветерок шевелил нескошенную траву, заставляя крохотные цветочки дерена танцевать с фиалками. Я лежала на одеяле с Джаредом под дубом, на коре которого вырезаны наши имена, — вот райское блаженство. Небеса никогда не казались мне ближе, чем в такие моменты.
Горошинка спокойно росла во мне уже много недель, но мы с Джаредом были не настолько глупы, чтобы думать, что проживем все лето без приключений. Мы пользовались моментом и наслаждались покоем, пока возможно. Таким был и этот вечер.
Джаред углубился в чтение книги Шаха — согнулся над ней, колени смотрят вверх, одна рука с древним томом в кожаном переплете отставлена в сторону, а другая лежит у меня на животе. Книга казалась лишней в обстановке этого прекрасного тихого вечера.
Зазвонил телефон Джареда. Увлеченный чтением, Джаред едва глянул на него и не ответил. Он часто так делал, когда звонила Ким. Лучше пропустить звонок, чем снова объяснять ей, почему он не хочет отдавать книгу. Я понимала, как страдает Ким. И все же предпочитала отвернуться, пока Джаред выискивает ответы. Признаваясь в этом, я чувствовала себя ужасно, но что поделать — это необходимое зло. Выбор между тем, быть ли примерной матерью или верной подругой, — это и не выбор вовсе.
Вдалеке затарахтел мотор.
— Может, тебе обуть кроссовки? — сказал Джаред. — Бекс приехал.
Сегодня Бекс привез огнестрельное оружие. К нашей ежедневной практике в единоборствах прибавится стрельба в цель. Мотоцикл Бекса остановился у края одеяла.
— Это одеяло дороже твоего мотоцикла, — заявила я.
Бекс снял шлем и фыркнул:
— Ничего подобного.
— Это оценка из области чувств, — сказал Джаред, не отрывая глаз от книги.
Бексу уже почти четырнадцать, он сильно вырос и был на дюйм выше Джареда; его можно принять за молодого человека, которому за двадцать. В глазах еще сохранялась ребяческая шаловливость, да иногда Бекс проявлял юношескую неопытность в житейских делах, а в остальном… Невозможно поверить, что это тот же самый человек, с которым я познакомилась несколько лет назад, когда ему было одиннадцать. Меня это беспокоило.
Одетая в черные леггинсы и белую футболку, из-под которой шариком выпирала Горошинка, я приняла боевую стойку на полусогнутых и собралась противостоять взрослому с виду мужчине. Со стороны это, должно быть, выглядело диковато. Бекс и раньше мог скомкать меня, как листок бумаги. А теперь? Если бы кто-нибудь увидел беременную женщину, которая обменивается ударами с противником вдвое большим по размеру и весу, чем она сама, то наверняка вызвал бы полицию.
— Бекс, — призвал брата к осторожности Джаред.
Райел-младший сморщил нос. Его раздражали наставления брата.
— Я знаю. Легкое утолщение в средней части ее фигуры — постоянное напоминание не перестараться. Я не причиню вреда твоему мессианскому отпрыску, Нина.
Я стукнула Бекса в живот основанием ладони и сама испугалась, хотя мой противник едва заметил этот удар.
— Кто-то снова перечитывал список умных слов?
Бекс схватил меня, прокрутил вокруг себя энергичнее обычного и прижал спиной к своей груди, крюком руки захватив мою шею.
— Что теперь?
Я наступила ему на ногу, ударила локтем под ребра и резко откинула назад голову. Бекс дернулся, будь он человеком, я бы расквасила ему нос.
— Хорошо, — похвалил меня учитель.
Мы десятки раз повторяли все те же старые движения, а потом Бекс показал мне кое-что новенькое. Это было скорее нападение, чем защита. Бексу нравилось показывать мне эти приемы, да и мне самой доставляло большее удовольствие учиться нападать, а не освобождаться от нападающего.
Через час Джаред принес сумку с оружием и подал мне наушники для стрельбы и защитные очки. Мы поднялись на невысокий холм, где Бекс установил несколько мишеней. Он был возбужден не меньше, чем я, но спрашивать о причине такого волнения я не стала.
Я стреляла из пистолета, винтовки и дробовика. Когда Джаред и Бекс удовлетворились точностью моих попаданий, Райел-младший привязал к ветке дуба веревку и подвесил к ней большое полено. Потом развернул бумажную мишень и прилепил ее липкой лентой к полену. Толкнул его, и деревяшка закачалась, описывая широкую дугу взад-вперед.
Джаред протянул мне пистолет, который всегда носил на боку.
— Менее одного процента твоих целей будут неподвижными. Надо научиться попадать в движущиеся мишени.
Я подняла «глок», зажав двумя руками, и посмотрела вдаль.
— Предвидение — ключ к успеху, — сказал Джаред.
Мгновение я следила взглядом за поленом, а потом нажала на спуск. Бекс с визгом отскочил назад.
Я выронила пистолет и зажала рот рукой:
— О боже! Прости!
Джаред, стараясь сдержать улыбку, поднял брошенное оружие. А Бекс катался по земле с истерическим хохотом.
Я хмуро взглянула на него:
— Ничего смешного, маленький червяк! Я могла родить прямо здесь на газоне!
Бекс тут же принял серьезный вид и посмотрел на брата, ища подтверждения моих слов.
Джаред засмеялся:
— Она слегка преувеличивает.
— Еще раз, — сказала я и нацелила пистолет.
После шести попыток я раздраженно выпустила воздух, сорвала с головы наушники и бросила их на землю.
— Ты слишком много думаешь, — прокомментировал мою неудачу Бекс.
Он вытащил из-за пояса джинсов пистолет и взвел курок, не отводя взгляда от меня. В центре мишени появилась дырка от пули.
Я сдула с лица челку:
— Нельзя ничего предвидеть, если не думаешь об этом.
Бекс поднял пистолет и наставил его на меня, я повторила его движение. Мы стояли друг против друга, как на дуэли.
Бекс улыбнулся:
— Ты можешь.
Джаред положил ладонь на мою руку и медленно опустил ее:
— Это называется «инстинкт». Это у тебя в крови, Нина. Надо только отдаться ему.
Я посмотрела на полено и повторила, поднимая оружие:
— Отдаться ему.
Бекс снова толкнул деревяшку.
Я заставила себя отключиться от всего — не замечать ни ветра, ни пения птиц, ни надоедливых волос, липнувших к блеску на губах. Отключила все, даже мысли. Ум сосредоточился на мишени, и я будто слилась со всем вокруг — ощущала качание полена, натяжение веревки, ее трение о ветку дерева и как все это соотносится с полетом пули. Сделав вдох, я выстрелила. Бекс остановил полено.
— Отлично!
Пуля впилась в дерево парой дюймов выше пули Бекса. Я улыбнулась, а Джаред прижал меня к себе и поцеловал в макушку.