– Почему?!
– Он опасен. В конце концов вас вычислят и дело Новой Революции провалится.
Сосновский набычился, зло сверкнул глазами.
– Вот что, господин контролер. Россия – моя вотчина! Что хочу, то с ней и делаю! Не суйте свой нос в чужой карман. Я знаю, что у себя в Америке вы тоже не брезгуете кое-какой… торговлей.
– Я просто предупредил, – флегматично сказал Фолкнер. – Дело ваше. Что еще вы можете добавить?
– Многое, – остыл Аким Давидович. – Я подготовил полный отчет о проделанной работе. – Он достал из кармана миниатюрную дискету, отливающую перламутром, передал своему молчаливому телохранителю, и тот вложил ее в ладонь Фолкнера.
– Кстати, – продолжал Сосновский, – мы имеем не только провалы, но и успехи. Две наши программы подготовки населения к неизбежной смене власти уже сработали и завоевали миллионы сторонников.
– Какие именно?
– Одна из них – программа «Нет выхода». Она проводится по всей стране, но в Москве ее действие наиболее наглядно. По столице расклеены плакаты и надписи «Нет выхода», на тысячах дверей, в метро, в общественных местах, на рекламных щитах. Казалось бы – чепуха, мало ли что где написано, никто не обратит на это внимания. Но обращают! Программа работает! Людям внушается чувство тоски и безысходности, что все плохо, а будет еще хуже. Это отличный метод кодирования. А мы им предлагаем выход – с помощью второй программы под названием «Убей бюрократа!». Наши идеологи через телевидение и СМИ предлагают заменить миллионы бюрократов-чиновников на компьютерные корпоративные системы управления, организовать производство сотен миллионов роботов для «грязной и тяжелой» работы, чтобы люди могли заниматься «творчеством» и отдыхать. Армия тоже будет состоять из машин и роботов, никому не придется воевать, что немаловажно. Производство станет полностью автоматизированным и компьютеризированным, как и все системы обслуживания. Человеку останется только командовать всей армией роботов и получать все, что он хочет.
– Хорошая идея, – подумав, кивнул Фолкнер.
– Главное, беспроигрышная. У быдла, которым была и остается большая часть народа, появляется надежда на лучшее будущее, для чего надо лишь изменить систему Власти.
– Однако кое-где ваши программы натыкаются на противодействие. Особенно в глубинке России, где появились некие школы живы, защищаемые Витязями.
Возбуждение Акима Давидовича схлынуло, он поскучнел, отвел глаза.
– К сожалению, вы правы, Марк. Возрожденный волхвами институт живы – это серьезная угроза нашему движению. Но и мы не сидим сложа руки, не ждем у моря погоды, а создаем собственные противосистемы типа Братства Единой Свободы, вылавливаем и отстреливаем Витязей. Короче, действуем.
Контролер СС повертел в пальцах дискету, спрятал в карман.
– Нам известно также, что президент создал некие спецкоманды для борьбы с организованной преступностью. Они вам не помешают?
– Ни в коей мере. Наоборот, в скором времени мы сделаем так, что эти команды будут работать на нас. Пусть господин президент потешится какое-то время.
– Но ведь одна из спецгрупп президента – ЧКК – уничтожила целую банду похитителей людей.
– Откуда у вас эта информация?
– На нашу систему тоже работают профессионалы. Еще ходят слухи, что другая спецгруппа президента успешно чистит страну от потенциальных сепаратистов. Выкрала лидера националистов Кабардино-Балкарии. Кстати, исчезновение лидера украинских националистов и премьер-министра Украины – не их рук дело?
Аким Давидович ослабил узел галстука, изобразил улыбку.
– Вы хорошо осведомлены о работе наших спецслужб, не поделитесь информацией со мной?
Фолкнер кивнул.
– В свое время вы ее получите. Но, на мой взгляд, лучше все-таки создавать свои спецгруппы, а не использовать чужие, меньше риска.
– Во-первых, у нас уже есть такие структуры, оставшиеся в наследство от Легиона. Например, группа «тающих». Во-вторых, создание и подготовка профессиональной спецгруппы – дело долгое, лучше переложить эти заботы на чужие плечи. В-третьих, мы все же формируем спецгруппы, причем достаточно нестандартные. Вот он этим занимается, – махнул Сосновский на своего начальника охраны.
Замятин остался тих и невозмутим, только взгляд его, брошенный на гостя, говорил об опасности этого незаметного с виду человека.
– В каком смысле – нестандартные? – поинтересовался Фолкнер.
– Мы комплектуем такие группы из молодых и пожилых женщин, а также из стариков и детей.
– Детей?!
– Из хорошо подготовленных мальчиков и девочек в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет. Возможны и смешанные команды: старик-профессионал спецслужб, женщина, ребенок. На такую команду никто особого внимания не обратит, в то время как она способна выполнить любой приказ.
Фолкнер пожевал губами, не сразу найдя нужные слова.
– Детский спецназ? Вообще-то идея не новая…
– Так ведь все новое, как говорится, – это хорошо забытое старое, – развеселился Аким Давидович. – Скоро эти спецгруппы начнут работать, и я уверяю вас, проявят себя с лучшей стороны. Мы их бросим на школы живы, а в перспективе – на поиск и ликвидацию системы управления Катарсиса. Что еще вас интересует, господин контролер?
Фолкнер помолчал, перебирая на груди пухлые пальцы, взял со столика бокал с клюквенным морсом, отпил глоток, поморщился.
– Не люблю сладкого… Но мы на вас надеемся… вождь. Постарайтесь избежать ошибок. Россия начинает подниматься после культурной катастрофы и не нуждаться в «сильной руке». Пора выходить на сцену.
Аким Давидович ухмыльнулся и опрокинул в рот рюмку коньяку. Он, как и Валягин, тоже любил употреблять хороший коньяк по утрам.
Сергей и Татьяна Зощенко переехали в Вологду не откуда-нибудь, а из самого Кейптауна, куда в тысяча девятьсот девяносто восьмом году занесло российский траулер «Калининград». Сергею тогда исполнилось двадцать лет, и он работал мотористом на этом небольшом судне, злополучная судьба которого послужила уроком для экипажей других морских судов России.
Двадцать четвертого июля девяносто восьмого года траулер вошел в док Кейптауна для ремонта, а двадцать пятого экипаж решил совершить экскурсию по городу и первым делом посетил церковь Святого Иакова, где выступал церковный хор. И надо было так случиться, что именно в этот момент в церковь ворвалась группа африканских террористов в масках, с автоматами в руках и открыла беспорядочный огонь по огромной полуторатысячной толпе прихожан, бросив в нее несколько гранат.
Погибло более шестидесяти человек, в том числе восемь членов экипажа траулера, около сотни человек было ранено, в том числе тяжело – Сергей Зощенко: взрыв гранаты оторвал ему правую ногу и серьезно повредил правую руку, кисть которой пришлось ампутировать.