Диана подозрительно вгляделась в лицо собеседника, пытаясь понять, как он относится к рассказу.
– Чего улыбаешься? Думаешь, байку придумала?
– Ничего я не улыбаюсь, – запротестовал Дмитрий. – Это тени от свечей по лицу бродят. Что дальше-то было?
– Ну, я топор отпустила, он повисел пару секунд в воздухе и на землю упал. Огляделась – никого, а чувство такое, словно кто в спину смотрит. Мне не по себе стало. Схватила топор, попятилась, в малинник залезла, а рядом ель вековая лежит с вывороченными корнями. Глянула, их тут с десяток таких, и все лежат по кругу корнями навстречу. Зашла в этот круг и оцепенела. Не знаю, что это было, гипноз не гипноз, сон не сон, только слышу – шум начинается в центре круга, топот копыт, крики, удары металла о металл – прямо настоящее сражение! Ну, я опомнилась и деру!..
Диана замолчала, добавила со смешком:
– Прибежала на дачу – ни топора, ни лапника. Потом, правда, топорик нашла днем, но до сих пор помню, как мне было страшно! Что со мной случилось, как ты думаешь?
– Ты попала в нечистое место, – серьезно сказал Дмитрий. – На Земле существуют выходы неизвестных науке излучений или сил, как говорят в народе. Вот ты и набрела на одно из них. Любопытно было бы взглянуть на то место.
– Можем поехать на дачу в любой момент.
– Тогда решено, в следующую субботу едем.
– Честно говоря, я в сверхъестественные силы не верила, глупостью их считала, пока сама не испытала их действие на себе.
– Сверхъестественные силы – не глупость, а объективно существующая реальность, данная нам в ощущениях. Это скорее ученых, отрицающих непознанные явления, можно назвать глупцами. Особо отличившихся в отрицании я бы вообще премировал – за выдающуюся глупость!
– Такие премии уже существуют на Западе. В Гарвардском университете даже вручаются дипломы тем, кто сделал не нужные никому изобретения.
– Это какие имеются в виду?
– Например, я помню, что первой премии был удостоен какой-то бельгиец, составивший социологический портрет любителя пончиков. Или как тебе нравится лауреат, выяснивший типы посуды, предпочитаемые американцами при сдаче мочи на анализ?
– Идиот! – с чувством проговорил Дмитрий.
– Еще я помню, что в прошлом году лауреатом «антинобелевки» стал наш соотечественник за модель огнемета для поражения автоугонщиков.
– Ух ты, молодец! – восхитился Дмитрий. – Как говорится: шок – это по-нашему! Сел за руль, включил двигатель и сгорел. Вместе с машиной. Неужели они не стесняются получать эти премии?
– Никто не отказывается, для многих это единственный шанс заявить о себе. Но это я еще могу понять, а вот лауреатов премии Дарвина – нет.
– Что за премия?
– Совершенно жуткая – присуждается за самую эффектную смерть. Посмертно, разумеется.
– Неужто есть и такие премии?
Диана развела руками.
– Человечество – это такой бордель, что в нем можно отыскать любое отклонение от нормы.
– Кто же вручает премию за смерть?
– Международное жюри Интернета. Не так давно одним из победителей стала женщина, мать троих детей, которая решила любой ценой заполучить в спутники жизни соседа. Она инсценировала нападение на свою квартиру, заклеила себе рот скотчем, сунула голову в пластиковый мешок, связала себе руки и улеглась на пороге квартиры, зная, что как раз в это время сосед возвращается с работы домой. Увидит ее и спасет. А сосед задержался в пивной…
– Ну и ну! – покачал головой Дмитрий. – Это уж ни в какие ворота…
– Есть еще более дикие случаи. В Японии одно время было модно носить туфли на тридцатисантиметровой подошве. Одна такая модница села за руль автомашины, а потом выяснилось, что тормозить в такой обуви невозможно.
– Ясно. Так этим только женщины отличаются?
– Размечтался, мужчины намного их опережают, будь уверен. Один летчик приделал к своему вездеходу ракетный двигатель и взлетел, врезавшись в небоскреб. Другой оригинал просто пинал ногами автомат с кока-колой, пока тот не упал на него и не раздавил. Примеров в Интернете – хоть отбавляй.
– Да, безмозглость человеческая не имеет предела! Но я тебе обещаю, что премию Дарвина не получу.
– Очень надеюсь, – насмешливо улыбнулась Диана и зовуще потянулась.
Дмитрий посмотрел на нее, чувствуя нарастающее волнение и вспоминая четверостишие Валентина Гафта:
Мы сидели, пили чай,
Лучше и не надо.
Все напоминало рай,
Но хотелось аду.
Однако вслух он повторять четверостишие не стал. Сказал озабоченно, держась за сердце:
– Кажется, у меня приступ…
– Что, сердце?! – вскочила Диана, бросаясь к нему.
– Сердце! – подтвердил Дмитрий, хватая ее в охапку.
Храм БЕСа, выросший на месте снесенной церквушки недалеко от Введенского кладбища, представлял собой монументальное кирпичное сооружение с тремя конусовидными башнями, напоминающее элеватор, обнесенное мощной шестиметровой стеной. Проникнуть внутрь этого сооружения силой не представлялось возможным, оно было рассчитано чуть ли не на артиллерийскую осаду, и разработчикам операций КОП пришлось изрядно поломать головы, прежде чем найти достаточно эффективное и простое решение. В понедельник это решение было обсуждено «копами», а во вторник команда полковника Михно приступила к его реализации.
В десять часов утра, когда послушники храма в количестве ста с лишним человек (наблюдатели постарались и выяснили весь состав Братства) приступили к «утренней литургии», к воротам «замка» подкатила белая, с красными крестами на дверцах, машина – медицинская «Газель», и водитель дважды надавил на клаксон.
Отворилась калитка рядом с тяжелыми металлическими воротами, оттуда выглянул могучий молодой человек в черной рясе.
– Чего надо?
– Санэпиднадзор, – веско сказал врач в белом халате, которого играл сам Мих-Мих. – В районе намечается эпидемия дезинтерии, разносчиком которой могут быть мыши и крысы. Открывай, проверять подвалы будем на наличие.
– Не велено.
– Тогда доложи своему батюшке, не в его интересах с властями конфликтовать. Закроем храм на фиг! У меня на руках постановление губернатора о поголовной ревизии всех общественных и частных заведений вроде вашего.
Привратник в рясе глянул на «Газель» и скрылся.
– Если они нас не впустят, – сказал водитель, также одетый в халат, роль которого исполнял бывший омоновец Самохин, – придется менять план.
– Не придется, – уверенно проговорил полковник. – Мы вчера передали по радио о вспышке дезинтерии, в храме должны слушать новости. А настоятель не захочет идти против властей, он знает, что храм находится на особом счету и его мало кто жалует из местных жителей. – Михно поправил пуговку рации на воротнике халата. – Внимание, перекличка.