— Не было этого, — вяло запротестовал Гурген.
— Как же! Сейчас, конечно, нет — их начальник ночью послал подъезд в божеский вид привести, наскальную живопись закрашивать... А то было бы радости археологам будущего — рисунки племени ментокантропов изучать! Они же как банда тинейджеров себя вели, только со стволами! Ну вот, сидят, ждут, спички кончились, скукота... Тут дверь хлопнула, видят — джинса заходит, они на него — прыг! Нет чтобы представиться по форме, ксивой помахать — нет, сразу руки крутить стали... А мужик-то тоже телевизор смотрит, а там всякие ужасы рассказывают да показывают. А тут такие рожи, как в рубрике «Внимание, розыск!». Он сопротивляться, подумал небось, что грабят, наркушам на дозу не хватает — это ж сейчас самые распространенные случаи. Ну и орет, отбивается! Я бы, между прочим, тоже в такой ситуации защищаться стал, у вас же на захваты поздоровее подбирают и чтоб на лбу было написано — «склонность к насилию»! Ты еще, Гурик, наиболее интеллигентно выглядишь... Они ему руку — хрясь пополам! Скрутили, браслеты надевают, рады... А тут опять дверь — хлоп, и мужик в джинсе. Во картинка! Хорошо, как раз нужный оказался. Они первого-то бросили и опять — прыг! Такое впечатление, что у них, как у компьютеров первого поколения, — долговременной памяти нет, одна оперативная в наличии, только сиюминутные события воспринимают... Пока со вторым драка началась, первый мужик наверх рванул, к себе в квартиру, и милицию вызвал. Эти, когда закончили, стали его искать — извиниться, типа. Потные, довольные — не зря день прошел, вместо одного раза два помахаться удалось! Не часто такой праздник сердца случается! А тут — врачи приехали, менты из отделения, своя группа, ну, грабителя забирать, шум, гам, крики, жильцы ругаются, мужику на руку шину накладывают... Еле замяли! Им волю дай, так они бы полдома передавили...
Гурген печально пил кофе.
На самом деле эта история произошла несколько не так, но в некоторых деталях Денис был близок к истине. Они исписали кучу рапортов, оправдывая свои действия. Хорошо еще, мужик невредный попался, пару бутылок коньяка ему за руку поставили, и все, он и успокоился. На его месте Денис бы сожрал весь отдел, воинственно припевая и отплясывая джигу на развалинах.
— Как Рафик?
— Нормально, машину купил, не новую, правда, но в очень хорошем состоянии.
— Сам выбирал или ты помог? — хитро прищурился Денис.
— Сам. На рынок поехал и выбрал...
— Здорово, — в глазах Рыбакова бегали чертики. — Один съездил.
— А что?
— Да нет, ничего. А что, у него права есть?
— Конечно, — не понял Гурген, — давно...
— Интересно, Ксюш, получается, — Денис приобнял жену, — менты уже своим собакам права делают, на авторынке им машины продают... Красота! Может, и мне в ментовку устроиться?
— Ах ты, черт! — вскипел Котовский. — Я думал, ты про брата спрашиваешь! А ты про Рафинада! Хорошо себя чувствует, с овчаркой недавно подрался.
— Кто, брат? И что не поделили, косточку? Так сходил бы в магазин, купил бы... человек все-таки.
— Не брат, а пит! Хватит подкалывать, как человека прошу!
— Вай мэ, нэ буду, да, ара! — с акцентом завопил Денис. Адольф вскочил, Даша подпрыгнула, попугай из комнаты продекламировал свою позицию в отношении стражей закона, питбультерьер прижал уши. — Сидеть! — Пес сел. — Жаль, Гурик, генерала тебе дать не могут, а звучало бы — комдив Котовский! Только побриться надо налысо, и все. Один в один... Да, кстати, ты еще жене не рассказывал, как вы все с тем же Андрюхой грузина вместо еврея задержали? Стыдно, сам гордый сын Кавказа, не разобрался...
— Закавказья, — поправила Ксения.
— Не важно, все равно определить должен был...
— Темно было, — зло буркнул Гурген, — осень, дождь... Как в машине заорал, так сразу все поняли... Бывает...
— Конечно, если пальцы дверью зажать, чтоб тепленького допросить, и не так заорешь. Вы смотрите, меня с негром каким-нибудь не перепутайте, с вас станется... Ты, Гурик, глазенками-то не сверкай, не испугаешь, я, как рентген, вас насквозь вижу...
Следователь Яичко сидел в своем кабинете и грустно смотрел в окно.
Моросил противный мелкий дождик, порывы ветра мотали по асфальту влажные скрученные листья и обрывки бумаги. Клочьев было много, сразу видно, что дворники совсем забросили свою работу и не подметали уже дней пять. Старший лейтенант повернул голову, чтобы получше разглядеть свой автомобиль, и тупая боль снова запульсировала в районе затылка. Словно кто-то пытался изнутри пробить череп миниатюрным отбойным молоточком и выйти наружу, чтобы высказать следователю все, что о нем думает.
Яичко застонал, вовремя спохватился, приглушил приступ тошноты и уронил голову на сцепленные руки.
Почему он не дома, следователь не помнил — вчерашние события были напрочь смыты могучим потоком дешевой водки. Ночная смена уже ушла, а то бы они порассказали ему, как он весело скакал по тротуару перед отделением, вырывая страницы из уголовного дела по уличному грабежу и с хохотом расшвыривая их по сторонам. Потом он решил провести «следственный эксперимент» и напал на позднего прохожего, проверяя, насколько легко в действительности отобрать у человека кошелек. Объект был выбран неудачно — такой же пьяный, как и Яичко, слесарь из соседнего ЖЭКа весил килограммов на двадцать больше нападавшего и, сбитый с ног внезапно выпрыгнувшим из дверей отделения милиции следователем, увлек его на землю. Они барахтались минут пять, причем «гений сыска» истошно орал, стараясь «напугать жертву». Эта фраза засела у него в мозгу, единственная из всего материала уничтоженного дела. Когда стало ясно, что победа далека, старлей неожиданно вспомнил, что обвиняемые, по словам потерпевшего, были вооружены, вскочил и убежал обратно в отделение.
Наблюдавшие из окна дежурные с интересом ждали продолжения. Слесарь поднялся, глухо обматерил ментов и ушел.
Следователь выскочил на улицу, размахивая изъятой накануне фомкой, но у самых дверей столкнулся с патрульным нарядом, который собирался зайти погреться и выпить чаю. Грязного мужика с «фомичем» в руке они не узнали и огрели его дубинкой — Яичко смело вступил в бой, лихо уложил одного метким тычком железки ниже пояса, но был спрыснут газом, уронил оружие и ретировался на второй этаж.
Пока приводили в чувство упавшего милиционера, местный «Мегрэ» забаррикадировался в кабинете и выбросил в окно еще пяток уголовных дел и коробку с вещдоками, вытащив их из стола соседа. Дежурные были заняты товарищем, и полетевшие на улицу папки превратились в кашу под колесами проезжавшего грузовика.
Через два дня, по причине необъяснимой утраты всех документов и доказательств, на свободу вышли три грабителя, мошенник, карманник, наркоторговец и шестеро квартирных воров. Яичко наотрез отказался от причастности к пропаже дел и стоял насмерть. Скандал тихо угас, зато появились слухи о барабашке, живущем в отделении и виноватом в исчезновении документов. Глухаридзе эти слухи всячески поддерживал, перекладывал бумаги на столах у сослуживцев, внося еще большую путаницу в и так не отличающуюся согласованностью работу девятнадцатого отделения милиции, и даже умудрился слямзить портмоне у заместителя начальника. В нем обнаружилось восемь тысяч долларов и паспорт гражданина Израиля с фотографией замнача.