— Да, интересно... Попробуем это: баба с возу...
— ...Ну и славно! Девиз холостяков.
— Хорошо, — психологу, видимо, самой стало любопытно. — Кто к нам с мечом придет...
— Тот не знает о том, что изобретено огнестрельное оружие. Короче, ловить ему нечего, на границе пристрелят. А меч в музей сдадут.
— Так... Если гора не идет к Магомету?..
— ...То Магомет идет на фиг!
— Хорошо. — Психолог ощутила себя несколько неуютно. Ей уже давно не приходилось тестировать людей образованных и с развитым чувством юмора, она разучилась ставить нужные вопросы. Общение с малолетними любителями клея и алкоголиками не давало особого опыта, все одно и то же. — Попробуем цвета! Вот семь карточек. Назовите цвета в порядке убывания...
— По насыщенности?
— Нет, почему... По предпочтительности для вас... Карточки руками не трогайте.
— Замечательно. Галина Ивановна, хочу вас предупредить, что, когда мне говорят «назовите», я это так и воспринимаю. Если бы вы сказали «схватите», тогда другое дело... Синий, серый, черный, лиловый, красный.
— Ага, — психолог сделала пометку на листе. — Вот видите, у вас по тесту какая-то бесплодная активность прослеживается.
— Да-а? — Настала очередь Дмитрия удивляться. — Интересно, где этот тест так трактуется? — Ничего подобного в учебниках по психологии не было, цвета означают лишь принадлежность к определенному психологическому типу: синий — сангвиник, черный — флегматик, красный — холерик. — Вас, случаем, член-корреспондент Султанов не консультировал?
— Султанов — это ваш следователь? Я с ним беседовала, — растерялась психолог.
— Ну, тогда все ясно! Вы мне подробненько разъясните, что у нас с цветами...
— Вторым и третьим у вас идут серый и черный, — психолог многозначительно взглянула на Огнева.
— Ну и что?
— Это обозначает склонность к депрессиям.
— Да что вы говорите! Как интересно! Получается, если у нас правительство и Президент на черных машинах передвигаются — значит, они точно маньяки, с депрессивным психозом. Так? Тогда их в больничку.
— Нет, — психолог не знала, как повести себя, — так не нужно...
— А как?
— Это не наш с вами вопрос, — она взяла себя в руки. — Давайте поговорим о том, как вы учились. Легко было в школе?
— Достаточно.
— А в институте?
— Тоже легко.
— Тогда почему ушли?
— Неинтересно стало. Перспективу потерял, перестройка, инфляция. Сами знаете...
— Ага. Вы тест на интеллектуальный коэффициент когда-нибудь проходили?
— Да.
— Каков результат?
— Двести [99] .
— Это очень много.
— Можете перепроверить.
— У нас времени нет, да и бланков соответствующих... В армии служили?
— Да.
— Вот здесь написано, что в спецназе...
— Ну и что?
— Не считаете время потерянным?
— Нет. Служил нормально, многое узнал... Полезное занятие...
— Ну, где и что, конечно, спрашивать не буду... — психолог переложила листы на столе и неожиданно подняла на Огнева глаза. — Много убивать приходилось?
«Ого! — насторожился Дмитрий. — Во тетка дает! Странные вопросики на этой медэкспертизе...»
— А с чего вы взяли, что я вообще кого-то убивал?
— Я общалась со многими людьми, прошедшими войну. Вы очень похожи... Поведением, манерой держаться, взглядом...
«Маладэц, да? — иронически подумал Огнев. — Мужские черты характера с манерами Терминатора путает! Вот баба несчастная, ей что, все слизняки попадаются? Или ушки Султанова торчат? Не успокоился, все рыщет... Воробейчик небось настропалил, верещал, что я терпилу прибить обещал. Не выйдет ничего у них, разговор тет-а-тет был, не докажут...»
— Что ж вы не отвечаете?
— Не имею желания обсуждать подобные темы. — Дмитрий откинулся на спинку стула и скучающе посмотрел на врача.
— Почему? Что-то случилось в армии?
«Опять двадцать пять, — разозлился Огнев. — Что они с армией-то прицепились? Все, схожу в ФСБ и стукану, это их дело, пусть со всей этой кодлой разбираются. Им сейчас делать нечего, вот и будут копать, хоть нервы им помотают...»
— У меня в армии были совершенно другие задачи. Это тема закрытая, обратитесь в Министерство обороны, как положено. А насчет убийств я вам вот что скажу — не убивал никого и делать этого не собираюсь...
— Хорошо, не будем об этом, — быстро согласилась психолог.
Глюк стоял в очереди к окошечку сберегательной кассы и напряженно думал, шевеля бровями. Он собирался купить подарки многочисленным родственникам и повторял список, прикидывая, всем ли будут гостинцы. На счастье, родственники жили недалеко, если заскочить в универмаг, то до вечера можно справиться и с поездкой.
Очередь двигалась медленно, до кассы оставалось человек пятнадцать. Аркадий заявился сюда, чтобы оплатить квартирные счета — чаша сия не минует никого, кроме членов правительства и Госдумы. Все мы где-то живем и стоим регулярно в очередях, пытаясь за свои кровные получить взамен коммунальные услуга. Государство снисходительно берет деньги и регулярно радует нас отключением воды, света и тепла.
А по-другому как?
Если не демонстрировать населению, что все в этом мире относительно, оно забудет о неусыпных заботах родного Отечества и будет воспринимать комфорт как природное явление. А так — каждый житель помнит, что его судьба крепко сжата железной дланью могучих Газпрома, Водоканала, РАО ЕЭС и прочих богатырей.
Глюк доброжелательно оглядел сберкассу — чистенько, светло, уютно. В основном посетители были люди на возрасте, всего несколько молодых. Перед ним стоял нервный мужчина в длинном шерстяном пальто, кривил губы и всем своим видом демонстрировал раздражение от медлительности работников сберкассы. Старушки, повернувшись друг к другу, обсуждали, что и где каждая купила подешевле, и вяло ругали молодежь.
У окошечка возникла заминка.
Мужчина лет пятидесяти что-то втолковывал кассирше, та только отмахивалась. Глюк прошел вперед, чтобы узнать, в чем дело.
— Ну вы поймите, мне действительно нужно. У меня же на счету лежит...
— Гражданин, ну что вам непонятно? Нет наличных, такую сумму заранее заказывать надо!
— Когда? — тихо спросил мужчина. Он был бледен, рука на стойке заметно дрожала, другой он комкал носовой платок.