— А мне следователь регулярно заявляет, что в заявлениях логики не видит. Хотелось бы получить мнение компетентных специалистов. Может, я в чем ошибаюсь, прислушался бы...
— Логично, — кивнул профессор. «Естественно, — подумал Дмитрий. — А ты как думал?»
— Хорошо, это мы отразим в заключении. А что вы вообще от следствия хотите?
— Для начала — ответов на мои заявления.
— Но вам не могли не отвечать!
— Посмотрите в деле, оно перед вами.
Профессор открыл папку и начал перелистывать страницы. Снова вмешалась невропатолог:
— Там действительно нет ни одного ответа, я проверяла...
Профессор почесал бровь.
— А сколько там заявлений?
— Около тридцати.
— Так, — председатель комиссии разозлился на придурка-следователя, спихнувшего на них разбирательство по своим же огрехам и не предупредившего заранее о том, что сам же и является причиной недовольства «пациента». Сразу становилась понятна суть претензий Огнева. Однако и его наглость должна быть наказана, решил профессор.
— Нужно было добиваться ответов!
— Как? Паяльник в зад прокурору вставить? Посодют за такое.
— Но почему вы настаиваете на продолжении следствия? — вмешалась странноватая женщина-психиатр. — Вы невиновны, обратитесь в суд...
— Ага, еще что посоветуете? Я три года ждать не собираюсь. В Выборгском районе наколбасили, вот пусть сами и разбираются.
— Это логично, — снова сказал профессор.
— Но все-таки, — не унималась психиатр, — вы думаете, только у вас неприятности? Пусть лучше преступников ловят настоящих, чего это вы их отвлекаете?
Все присутствующие посмотрели на говорившую. В глазах Огнева сквозило раздражение, у всех прочих — размышления о диагнозе.
— Мне абсолютно наплевать, ловят они кого-то или нет. Меня мое дело интересует...
— Хорошо. Объясните вот эти странности, — психиатр помахала листочком, — вот вы на переводчика учились, а занимаетесь какими-то патентами и изобретениями.
— Да, кстати, — обрадовался поникший было профессор.
— Все очень просто. Я увидел, что переводчик — это уже неперспективно, и переключился на другую работу...
— Почему это? — перебил профессор. — Вон телевизор смотришь, так все с переводчиками ездят!
— Я не синхронист, нас этому не учили.
— А-а! — с умным видом изрек председательствующий. — Да, для этого требуется талант.
— Видимо, у меня его нет, — согласился Огнев. Спорить с безумным психиатром было скучно, даже скучнее, чем доводить Султанова, хотя и со следователем интеллектуальное развлечение находилось на уровне перетягивания каната, — я решил выбрать что-нибудь более экономически выгодное. Технические изобретения, по крайней мере, приносят доход.
— Абсолютно верно, — безапелляционно заявил профессор. — Вот, товарищ объяснил, нет у него таланта переводчика, он выбрал другую форму заработка. Патенты — дело перспективное.
Мирный исход не удовлетворил женщину-психиатра.
— А что это вы говорили о гравитации? Как это вы в этом разбираетесь?
— Да, поясните, — председатель откинулся на спинку стула. — Гравитацией занимаются узкие специалисты в этой области, я многих гравитологов знаю.
«Вот это да! — Огнев чуть не упал от удивления. — Ну, профессор, ну, выдал! Весь мир не знает, откуда вообще гравитация берется, а он уже область науки организовал, и словечко-то какое — гравитология! Вот это индюк!»
— Я когда в институте работал, закрытом, — вальяжно пояснил профессор, — видел многих физиков — гравитационщиков, очень сложная область знаний...
«А институт, видимо, был закрытый, потому что там главным физиком был именно ты, — подумал Дмитрий, — в одной палате с Наполеоном проблемы ломал».
— Ну так что вы скажете? Опять выкручиваться будете?
— Профессор, вот мне интересно, а стеклышко у вас в очках случаем не в результате таких вопросиков треснуло? Неаккуратно как-то...
— Это не ваше дело! — вскипел профессор. — На вопросы отвечайте!
— Слишком долго отвечать. Может, что попроще?
— Здесь мы решаем!
— А вы в курсе, что я могу встать и уйти, и ничегошеньки вы сделать не сможете?
— В курсе, — злобно вякнул председатель.
— Ну вот и хорошо. Вы только возьмите на полтона ниже. Извините, что замечание делаю, но я уже чуть не оглох. И побеседуем...
Новый год Денис и Ксения справили вдвоем. Праздник, по их мнению, был семейный.
Братаны, начавшие с католического Рождества и не собиравшиеся успокаиваться до Старого Нового года, регулярно мелькали в репортажах о происшествиях, именуемые «группой неизвестных хулиганов».
То Гоблин со Стоматологом руками столкнули гаишный «форд» в Мойку, то Ортопед с Садистом обклеили полгорода цветными плакатами «Их разыскивает милиция» с фотографиями руководства ГУВД, обозвав их «бандой, совершающей развратные действия с хомячками» и дав контактный телефон полиции нравов, то, заранее оплатив заказ, прислали в здание питерского РУБОПа десяток дворников из фирмы по уборке помещений, указав в заявке буквально — «из-за сильной замусоренности особнячка». Часть коллектива, во главе с Циолковским и Глюком, отдыхала от трудов праведных на Кипре, откуда тоже поползли слухи о погромах, причем опять связанных с местной полицией. Видимо, юморные наклонности особенно обострялись в праздники.
Денис считал эти шутки безобидными, правоохранительные органы — наоборот. Милиции вряд ли понравились бы рекомендации Рыбакова по «низведению градомучителей», заимствованные из книг по сравнительной психологии. К счастью, по этому вопросу они не дискутировали, как и по всем остальным.
Некоторые идейки были уже воплощены в жизнь неугомонным Ортопедом со товарищи, некоторые ждали своего часа. Почему объектами новогодних шуток были выбраны доблестные российские менты, никто не мог дать вразумительного ответа.
За время предновогодней суеты Ковалевский нажил несколько тысяч долларов, «обув» [103] доверчивых Дедов Морозов. Те отработали положенное время, солидно поистратились на экипировку и остались ни с чем — хитроумный бизнесмен денег не заплатил.
Лоханувшиеся «Дедки» и «Санта-Клаусы» потолпились перед конторой, развели руками и разъехались по домам. В недалеком будущем их ждали многочисленные встречи с такими, как Ковалевский.
Следователь Яичко очнулся только к пятому января.
С конца года он был абсолютно невменяем. Квартира была пуста, на Новый год жена с детьми и собакой уехали на дачу к друзьям, где ждали и главу семейства. Однако последний стакан водочки, поднесенный заботливым Скрипочкой на «отвальной» в РУВД, оказал роковое воздействие на организм следователя и зомбировал его на неделю. Единственными подвигами Яичко за прошедшие семь дней были вылазки к метро, где он отнимал, угрожая ксивой и стволом, заветные бутылочки у торговок.