— Я думаю, — прервал размышления Егор, — тут есть два аспекта — внешний вид и программные возможности. По внешнему виду, в принципе, может быть все что угодно. Единственное обязательное условие — чтобы сам биопроцессор находился бы в питательной среде.
— Почему?
— Это же кусок живой материи, не электричество же он жрет.
— Логично, — Денис сделал какую-то пометку на листочке бумаги.
— То есть мы сразу имеем достаточно большой объем — непосредственно сам контейнер с питательной средой. Второй аспект — это подход к решению задач. Вот в этом-то и самое сложное — я пока и предположить не могу, что там происходить должно...
— Напрягись, Егорушкин, у тебя ж голова варит.
— Угу. Ладно, по идее должна быть свобода воли, своеобразная...
— Хочу — работаю, хочу — нет?
— Если примитивно, то — да. Любому биологическому существу нужен отдых. В нашем понимании — сон — или ничегонеделание.
— Так, а если не захочет работать, похлебки не получит, — решил Денис. — Если мы так?..
— Ну-у, не станешь же ты из-за своих амбиций гробить штуку стоимостью в сотни миллионов долларов... Учти, он будет это знать.
— Ага, — Денис снова сделал пометку, — и что дальше?
— Будет канал общения с внешним миром. Ты сможешь, помимо электронных сетей, давать ему информацию, в каком виде — не знаю, и получать ранее неизвестную тебе от него. Вот и принципиальная разница...
— То есть, если я тебя правильно понял, увидев некий резервуар с питательной средой и протестировав так называемый «компьютер», ты можешь отличить его от обычного и принять за биологический?
— В общем, да... Если я увижу, что у него нет процессора в обычном понимании, что он не подключен никуда больше, кроме сети, да и то — для питания монитора, если он сможет ответить мне на абстрактный вопрос или как-то среагирует, то да, безусловно...
— Ага, — Денис был удовлетворен, — и твои дальнейшие действия? Предположим, с деньгами проблем нет...
— Совсем нет?
— Да, совсем.
— Наверное, попытался бы купить авторские права. Ты понимаешь, тут сколько ни заплати, все равно не переплатишь... Однозначно выгодно. Я так и так десятки миллиардов долларов бы заработал на производстве и продаже.
— А если попытаться обмануть?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, пообещать заплатить, дать пару миллионов для затравки, забрать этот самый биопроцессор, а изобретателя кинуть?
— Тут все не так просто, кинуть — не кинуть... Без технологии производства эта штука тебе без надобности. Очень даже возможно, что даже получив сам биокомпьютер, ты не сможешь его повторить. А если он к тому же помрет? Все, финал.
— Тоже верно. Ладно, попробуем с другой стороны. Предположим, биопроцессор существует, и сделал его какой-то чудик в очках...
— Это вряд ли... Кустарщина здесь не катит, тут институты работать должны.
— Ну, закрыли лабораторию, закрыли! А он дома до ума довел, вытащил свое детище и доделал... Скажешь, в России такого быть не может?
— У нас все может быть, здесь ты прав...
— Вот мы об этом чуть позже и поговорим! — улыбнулся Денис.
— А зачем тебе это надо?
— Не боись, в криминал я тебя не тяну. Для этого специалисты имеются, дилетантам там делать нечего...
— Слушай, а ты вообще без этого веселья прожить не можешь? У тебя голова соображает, образование — дай Бог каждому, в любую фирму с руками бы оторвали...
— Щас, жди! Ты что думаешь, мне позволят делом заниматься? Или наших совковых барыг не знаешь?
— Но есть же и нормальная коммерция...
— Где ты ее видел? У себя в конторе? То-то я смотрю, ты на «порше» катаешься, особняк имеешь... Да тебе платят четыреста баков и сто, якобы процент, и все... А с твоей работы сколько имеют? Штук пятнадцать-двадцать в месяц, так? Чего молчишь? Я не прав?
— Да в общем, прав...
— Ну вот. А если по-честному, процентов десять должны отстегивать, иначе подачка получается. В криминале, хоть и рискуешь, точно знаешь за что. И за процент можешь не беспокоиться — за крысятничество [124] сразу на пику нарвешься, потратить украденные бабки не успеешь... У бандитов с этим строго. Это барыги сплошь и рядом друг друга кидают, отсюда и «непонятки» вечные. А умным у нас податься некуда — государство их не любит, в частном бизнесе либо уволят, чтоб много о себе не воображал, либо обманут. У нас же единственная страна, где «интеллигент» — это ругательство... Так что одна дорога остается — в чистый криминал. Да, согласен, стремно иногда, а что делать? Кушать всем хочется, и бандюганы — тоже люди, у них семьи, дети. И люди, между прочим, не худшие. Многие почестнее будут, чем среднестатистический человек, и не только в своем кругу. Бандиты же обычных людей не трогают. Бывают, конечно, отклонения, но мир-то несовершенен, я не идеализирую никого. Просто сделал свой выбор, мне так по жизни комфортнее... И уверяю тебя, общение с так называемым «уголовным миром» ничуть не хуже, чем со всеми остальными... От них хоть жалоб на тяжелую жизнь не услышишь, ребята знают — если денег нет, значит, сами недоработали. Довольно самокритичная позиция, я тебе скажу...
— А жестокости все эти, зачем это нужно?
— Ты репортажи по телевизору имеешь в виду?
— Не только... И газеты, и художественную литературу.
— Ну-у, это проблема глобальная... У нас народ дурной, ему бороду припечатать [125] — раз плюнуть. Никто думать не хочет — либо белое, либо черное, полутонов нет. Менты — герои, бандиты — сволочи, и все. А так не бывает. Любой человек многогранен, в нас добро и зло в равной пропорции замешано, и никогда не знаешь, что когда проявится. Да и понятия добра и зла — очень субъективны, каждый по-своему оценивает. Вот ты меня хорошим человеком считаешь?
— Да, конечно.
— Это относительно тебя. А многие другие ненавидят, когда сталкиваются. Сколько людей — столько и мнений. И у бандитов, и у ментов, и у обывателей... Да каждый из нас в своей жизни такого наделал, что и на исповеди не скажет... Кто больше, кто меньше... Раскаяние все равно когда-нибудь приходит, к любому. Но только внутри это. Изначально плохих людей не бывает, дети невинными рождаются. Дальше — воспитание, окружение... А что сейчас происходит? Интеллектуальный конец света. Что ни возьмешь почитать — скучно делается. Герои мертвые какие-то, с одной извилиной. Бандиты — монстры, прям нелюди, менты — особо принципиальные, плохиши обязательно в конце гибнут, сотрудники КГБ или спецслужбы какой — вообще кранты: или полубоги, или звери... То ли писать разучились, то ли боятся, что другое не напечатают. Наворотят событий, гору трупов положат — зачем, почему, не ясно. Изнасилуют кого-нибудь обязательно, это модно, без темы секса ни одна книга не обходится... Причем насилуют, естественно, бандиты, будто у них своих женщин нет. Кстати, в их среде за такие вот шуточки сдохнуть — легче легкого... Главного героя выводят — ну вообще туши свет! В обязательном порядке, если обычный человек, такая «жертва обстоятельств», — бухает по-черному. Я тут раз ради интереса у одного писателя дозы выпивки посчитал — так получилось, что герой у него в день, если в эквиваленте, в среднем литр водочки засаживал! Представляешь? Что, интересно, в таком состоянии он мог делать? С какими такими преступниками бороться? Да он пластом должен был всю книгу лежать! Ну и что выходит? Какая-то особо тупая фантастика, ничего в себе не несет, никакой мысли, только — бах, трах, бздынь по калчану [126] , побежали куда-то, пальнули, кому-то в очередной раз «треста дали» [127] . — Чернуха сплошная. А главный герой под конец со всеми круто разобрался. А коробку с кипишем включишь — вешаться можно!