Думаю, дальнейшие суждения по поводу гипертермического закаливания нового качества уже не принесут: для колеблющихся сказанного достаточно, для тех же, кто уповает только на таблетки и на другие «цивилизованные» средства, все равно никаких аргументов никогда не достанет. Впрочем, до тех пор пока их в самое темечко, как говорится, не клюнет жареный петух, тогда они и сами всполошно закукарекают и панически замашут крыльями. Да как бы уже не было поздно.
Итак, нахлобучиваем на себя старую фетровую или войлочную шляпу, чтобы уберечь от ожога кончики ушей, натягиваем на руки голицы, чтобы сохранить пальцы от обжигающего пара, и — вперед!
Всем ли подходят вышеизложенные наставления? Конечно, нет. Повторяю снова и снова: подъем по лесенке, ведущей к закалке высокими температурами, должен быть постепенным.
Вернемся к принципам закаливания в целом и допустим, что тяготение к термозакалке то ли уже убито в вас, то ли вы не умеете преодолеть панического страха перед нею у ваших вполне цивилизованных родственников, опасающихся за ваше подорванное этой же цивилизацией здоровье. Не отчаивайтесь, выход есть! Альтернативу предлагает восьмидесятишестилетний абсолютно здоровый, бодрый, энергичный инженер Константин Викторович Плеханов, племянник Георгия Валентиновича Плеханова. С помощью неутомимого и замечательного пропагандиста здорового образа жизни Стива Шенкмана он изложил свое кредо в журнале «Физкультура и спорт». Упоминание о его инженерной профессии здесь было не случайно. Дело в том, что способность к математическим расчетам привела его к великолепному конструктивному выводу: вот уже пятьдесят лет Константин Викторович не знает, что такое простудные заболевания, ему неведом путь в поликлинику, он не кашляет, не чихает, не сморкается — и все благодаря горячим обтираниям.
Что происходит при горячих обтираниях? Горячая вода, которая ложится на теплое тело, тут же испаряется и в соответствии с нерушимыми законами физики уносит его тепло. При испарении 1 грамма воды кожа теряет около 0,6 ккал. Расчеты Плеханова свелись к следующему: поверхность тела человека примерно равна 2 м2 (200 дм2), на увлаженение 1 дм2 требуется приблизительно 0,5 грамма воды, для 200 дм2, следовательно, нужно 100 граммов воды. За 1 минуту испаряется 30 граммов, а за 3 минуты с лишним с кожи испаряется примерно 100 граммов теплой воды, что высвобождает 60 ккал. Уход такого количества тепла заметно охлаждает кожу и стимулирует повышенную теплорепродукцию. Регулярная тренировка делает этот процесс автоматическим: омовение кожи горячей водой дает мгновенную реакцию на выработку организмом дополнительного тепла. Поскольку горячее обтирание повторяется многократно, кожа не успевает переохладиться и новая порция теплой воды тут же согревает ее. Таким образом, происходит процесс расширения приспособительных возможностей системы терморегуляции, осуществляется закаливание организма.
Существует, правда, некоторая опасность незаметного переохлаждения. Чтобы избежать его, Константин Викторович рекомендует плохо закаленным, ослабленным, пожилым людям начинать горячее обтирание постепенно, скажем, с обтирания рук до локтя или до плеч. Через некоторое время можно расширить площадь обтирания. Ни в коем случае не следует доводить себя до ощущения озноба, а после процедуры необходимо досуха растереться полотенцем.
Любопытно, что контактное закаливание, то есть возникающее от контакта с холодной водой, прекрасно сочетается с испарительным.
Что тут сказать? Способ Плеханова парадоксален, но он вполне укладывается в русло именно естественных воздействий на организм и естественных же реакций организма для ответной работы. Любой человек особенный, судьбы людские неисповедимы, почему бы в запасе не держать и подобного способа расширения наших защитных возможностей? Практика является критерием истины, а результаты прекрасного долгожительства Константина Викторовича, который, кстати, зимой в свои-то годы обходится без пальто, подтверждает, что не может быть и не должно быть канонизации способа единого, по-казарменному однообразного, для всех. Хороша та система естественного оздоровления, которая предлагает несколько индивидуальных вариантов, равно успешных, подходящих каждому так же, как должна сидеть на нем одежда, пошитая специально для него. Единственный кумир, которого мы признаем, — это соответствие жизнедеятельности организма законам Природы. Они же, всеобщие, позволяют каждому вести себя в резонанс с ними, но индивидуально.
Видимо, сейчас мы подбираемся уже вплотную к энергетической сердцевине нашего второго кита — к понятию «движение». Что это такое? Это отнюдь не суетня на кухне, хотя бы она и продолжалась целый день или целую жизнь. Это и не неспешная прогулка вдвоем-втроем, сопровождаемая задушевной беседой. Это даже и не любая физическая работа, пусть и дополненная перемещением тяжестей, как, например, перенос почтальоном сумки, набитой газетами и журналами. При всем том, что и кухонные заботы, и вдохновенные прогулки, и доставка прессы — все это абсолютно необходимые элементы в нашей жизни, сопровождаемые перемещением в пространстве, движением эти и многочисленные другие подобные им акции в полном смысле слова названы быть не могут.
Движением является такая принимаемая нами на себя физическая нагрузка, при которой участивший свой ритм пульс, соответствующий 120–140 сокращениям сердца в минуту, входит в некоторую протяженность во времени, а не обозначает одноразового всплеска.
Прекрасно понимаю возможность целого шквала логически обоснованных нападок на это вполне нелогическое определение. Так, например, мне могут возразить, что частота сокращений сердечной мышцы в определенных состояниях (например, при завершении бега на 400 м) может едва ли не вдвое превышать указанные мною границы, так что же, этот спринтерский бег не считать движением? Или другое опровержение: парильщик в излюбленной мною русской бане может на полке после того, как его знатно отпарят вениками соратники по общему делу, значительно превысить названные числа. Так что же — он двигался? И т. д. и т. п.
Уважаемые коллеги, единомышленники, а также оппоненты, я сам прекрасно понимаю ненаучность своего определения, но стремлюсь в данном случае, минуя длинный забор механистически точных формулировок, выйти сразу на самую суть: сокровенный смысл движения, ведущего к оптимальному оздоровлению нашего организма, связан с повышением нагрузки на скелетно-мышечный аппарат таким образом, чтобы главная мышца этого аппарата, чтобы царственная мышца, определяющая все и вся, чтобы сердце вышло на режим работы, в среднем вдвое более напряженный, чем при обыденной обстановке, и чтобы подобный режим систематически длился такое время, которое необходимо для обретения этой главной мышцей хорошей степени тренированности.
Разумеется, от движения большие блага будут получать и все остальные системы и органы нашего многофункционального организма. Но мне важно сейчас акцентировать внимание именно на законе законов, на ключе ключей: на необходимости создания и постоянного укрепления прежде всего мощного сердца. Позволю себе сказать даже больше: и все предшествующие рассуждения о росте и развитии нашего духа, и все нынешние рассуждения о многообразных способах повышения энергетики нашего организма, и все последующие за тем рассуждения о рациональном питании и сопутствующих ему очистках организма — вся совокупность этих сведений и все действия, направленные на повышение нашей жизнеспособности, нашего здоровья, — все это есть пьедестал для возведения на него идеально здорового, сильного, прекрасного в своей многофункциональности сердца! Именно здесь находится та пульсирующая точка, от которой идут в гору возможности многосложной и универсальной системы здоровья, за которую я ратую на страницах этой книги. Именно здесь находится та пульсирующая точка, от которой мы способны послать совершенно удивительные по эффективности импульсы в страну новых, запредельных возможностей человека. Наверняка я дозрею до того, чтобы на заключительных страницах этой книги объясниться по вышеозначенному поводу более определенно.