Три года после выписки я не работал: не хотелось выходить из дому. В те времена рояли были дешевые. Вот моя жена и купила за 120 рублей «Шредер», чтоб я на самом деле не свихнулся. Я и давай на нем потихоньку арпеджировать да настройку изучать. Как музыканта меня еще помнили, прислали ко мне мамашу с девочкой. Девочка училась в первом классе музшколы. Требовались пятерки и, следовательно, репетитор. Сейчас она учится в педучилище на хоровом отделении. Спасибо ей: через нее я познакомился с фортепьянной литературой, уверовал в Баха, сейчас у меня дома почти все его сочинения (вот я до одного из китов и добрался).
Ну-с, вернусь назад. Через три года такой музыкальной жизни вызвали меня в милицию и обязали в течение месяца устроиться на работу. Куда? Теперь я постиг серьезную музыку-Дом культуры слишком мелко. На профессора тоже не тяну.
Подделал медицинскую справку, пошел в кочегары. До 85-го года жизнь прошла, как во сне. Дежурства без выпивки просто не выносил. Рояль с модератором — по ночам изучал Баха, днем отсыпался. Жена бросила курить, да поздно — начались глаукомные дела. Потом желудок забарахлил и пошло-поехало. Больницы, «втэки», исследования, паника — женщина начала доходить. С выпивкой я, конечно, подзавязал. Отдыха уже не получалось. Начал принимать всякие тазепамы да элениумы с реланиумами. Дома стало жить невыносимо. Работа в угольной котельной превратилась в отдых. Взял еще одну котельную. И вот в 84-м году имел удовольствие познакомиться с рожей.
Рассказывать вряд ли стоит, насколько эта болезнь сногсшибательна и неприятна. Это уже не хронический тонзиллит, а просто инвалидность какая-то. Подсело зрение. Выписал очки +0,75, однако читать уже не мог, как раньше, сутками. 15 минут — и полная разрегулировка. С нотами — то же самое. Добился удаления миндалин. Лучше не стало. Без валидола уже не выходил, а от него во рту все сожжено и зубы гниют. Бросил курить и стал обивать порог отдела культуры. Трудовая книжка пухлая — на работу брать не хотят. Через шесть месяцев все-таки смилостивились. Приняли на работу в шепелевский Дом культуры. Я и сейчас там работаю.
Поуспокоился, да и закурил потихонечку, чтоб жену не дразнить. Нет-нет, и водочки тяпну на всяких там чаепитиях под цыганочку. Но в общем все пристойно. Хожу как утка, переваливаюсь, одеваться стараюсь потеплей, аппетит поросячий даже во время болезни. С рожей своей сладился. Поколет знакомая медсестра антибиотики недельки две — и дальше живу. Пузо растет. Я уж и плюнул на это — перестал расстраиваться за свой внешний вид. Ослабеть все-таки боялся. Приволок гирю в 32 кг. Кое-как вытолкну ее раза два, да поприседаю с гантелями, да пробегусь потихоньку по шоссе. Через недельку маленько разомнешься, начнешь прибавлять нагрузку, и вдруг температура опять в постель. Живот все больше. Нашел, что с подтяжками удобнее, чем с ремнем. На день рождения мне подарили три пары подтяжек. Вот таким я подъехал к 88-му году: глаза почти без ресниц, лицо отечное, губы фиолетовые, запоры с кровотечениями, все время моргаю да слезы вытираю, постоянно насморк, ноги и руки вечно закоченевшие.
В конце февраля прихватило так круто, что пришлось вызвать врача: грипп, катар, потом пневмония. Чуть полегче стало — опять на жратву навалился. Чувствую — что-то не то. Да какой же я больной, если так жрать горазд!
А тут и Ваша статья подоспела. А перед этим еще по телевизору «голодный поход» показали. Да и вообще такого рода публикациями интересовался, так что к Вашей статье был подготовлен.
Особенно мне пришлось по сердцу сжигание шлаков. И вот в последний день февраля поздно вечером съел я в один присест 800-граммовую банку баклажанной икры и улегся спать.
Наутро сказал жене, что хочу серьезно заняться своим здоровьем и поэтому умоляю ее разрешить мне взять питание в свои руки. Итак, я перестал принимать пищу до б марта. Как раз в эти дни начались всякие клубные мероприятия. Все эти 6 дней мне пришлось играть на аккордеоне по 5–6 часов и присутствовать на чаепитиях с тортами. Здесь я хочу привести свои свои записи о своих ощущениях в эти удивительные дни:
4 марта. 4-й день воздержания от пищи:
1. Пропала сонливость. 2. Глаза, обычно воспаленные, — в нормальном состоянии, новое ощущение теплоты в веках. 3. Стал меньше мерзнуть в помещении. 4. Появилось ощущение гибкости и большей выносливости в суставах и мышцах. 5. Вчера перед сном некоторая небольшая тяжесть в висках. 6. Исчезла неуверенность, связанная с отсутствием уборных в общественных местах. Приятное ощущение в животе.
5 марта. 5-й день:
Время бодрствования резко увеличилось. Время сна сократилось до 5 часов вместо прежних 12–14 часов в сутки. Особенно хорошее самочувствие во время движения или просто нахождения на улице. Чувство страха перед возможными роковыми последствиями голодания пропало. Спокойствие, вернее, самообладание приобрело постоянный характер. Улучшился слух, зрение восстановилось до нормального. Перестали коченеть руки и ноги. Живот мягкий. Ощущение теплоты во внутренних органах. Приступы аппетита значительно гораздо менее мучительные, чем в обычные дни.
6-й день:
Продолжает увеличиваться количество приятных симптомов. При пробуждении глаза абсолютно чистые, оторвать голову от подушки не составляет проблемы. После первого сна 35,9. После второго сна 36,2.
Приступы аппетита:
1. При пробуждении (2 раза). 2. Во время ужина.
То есть в привычное время. Не следует ли в эти моменты в будущем принимать пищу?
Весь смысл того, что я сейчас делаю, видимо, в том, чтобы не раздражать желудок малейшими порциями еды, — тогда голодание переносится легче. В литературе описано много случаев, когда голодающие доводили себя до исступления предельной экономией продуктов… Можно забыть о тяжелом похмелье и опять начать пить. Забудется тяжелый катар, осложненный курением, и опять потянет к сигарете.
Ощущение здоровья и какого-то всемогущества во время голодовки (не хочется даже называть это голодовкой) настолько яркое и радостное, что забыть его невозможно. Есть, как говорится, с чем сравнивать. Итак, на 7-й день я начал осторожненько питаться. Накупил орехов, меду, крупы, соков, овощей каких-то. Масло и сахар решил из обращения изъять. Воду — только ледниковую. В общем, долго прилаживался, мудрил. Сейчас понял: следить за своим состоянием нужно учиться всю жизнь. Через месяц примерно прошла эйфория. На пятый день голодания удивительным образом пропало желание курить, на стоящих с утра у пивного ларька мужчин стал смотреть как на ненормальных. В общем, загордился. Накупил брюк по размеру, ушил старые, с подтяжками попрощался. Появилась жажда деятельности. В опостылевшие магазины стал ходить с удовольствием.
Появилось желание учиться, собрал документы (что раньше было для меня делом немыслимым), стал заниматься, накупил учебников, пластинок. В Институт культуры, однако, не прошел — наделал ошибок в сочинении (слишком самоуверен был). Тогда с легкой душой поступил в культпросветучилище на хоровое отделение. Попросил мать написать письмо в Минздрав, снялся с учета в психоневрологическом диспансере. Теперь надеюсь добиться снятия пометки в военном билете.