- Вы обращались к психоаналитикам, чтобы восстановить память?
- Да, - признался я, не видя смысла это скрывать. Ведь если Бегемот был подослан, то те, кто его нанял, и без того знают, что он со мной занимался, и, если я солгу, это может их обеспокоить. Я должен быть открытым честным парнем, который открыто и честно ничего не помнит и ведать не ведает. Но, к сожалению, пока безуспешно.
- Но надежда есть?
- Увы, - я картинно развел руками, - боюсь, что нет. Как раз со вчерашнего дня я прекратил занятия с психоаналитиком, потому что пришел к выводу, что зря трачу время. Память не восстанавливается, а между тем у меня появилось желание написать новую книгу, и я решил посвятить этому все свое время.
- О чем будет ваша новая книга?
- Трудно сказать. Вернее, трудно описать. Но это совершенно точно не будет производственный роман, какие я писал раньше. Скорее всего, получится нечто из области фантастики.
- В новую книгу войдет ваш опыт борьбы за восстановление памяти?
- Нет. Мне сейчас интересны совсем другие проблемы.
- Где и когда будет происходить действие вашего нового романа?
- Нигде и никогда. Или всюду и всегда. Это место не имеет названия и не привязано к конкретному периоду времени. Это будет роман-притча, а притча не имеет времени и места действия.
- Какие проблемы вы поднимаете в новой книге?
- Рай и ад. Грехи. Душа и разум. Опыт и чувства,
- Кто будет главным героем?
- Композитор. Но это не будет книгой, описывающей жизнь околомузыкальной тусовки. И никакого шоу-бизнеса. Еще раз повторю: книга будет написана в совершенно новом для меня жанре. Хочу добавить, что я готов передать отрывки для предварительной публикации.
И так далее. Под Мусиным руководством мы четко уложились в оговоренные полтора часа. Перед началом пресс-конференции Кошечка сообщила мне, что двое из журналистов интересовались возможностью эксклюзивного интервью и спрашивали, не соблаговолю ли я уделить им время после того, как все разойдутся. Я, разумеется, соблаговолил. Если я что-то недосказал или недостаточно ясно выразил во время пресс-конференции, то у меня будут еще две попытки, а это совсем неплохо.
Пока я беседовал с первым журналистом, Муся на соседней скамейке развлекала второго, вернее, вторую, ибо это была совсем юная девушка, больше похожая на мальчишку, коротко стриженная, вихрастая, веснушчатая и угловатая, смахивающая на воробышка. Но когда дело дошло до разговора с ней, я оценил ее профессионализм. Она оказалась одной из очень немногих, кто действительно готовился к интервью, а не бежал задавать вопросы, плохо представляя себе, кому и зачем он их задает. Девчушка-Воробышек успела при дефиците времени проштудировать все, что я говорил и что обо мне писали за последние годы, и этим полностью расположила меня к себе. Мне даже захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Например, рассказать что-то такое, чего я еще никому из журналистов не рассказывал. И не собирался. Но теперь, как это ни кощунственно, собрался, потому что счел, что это может оказаться весьма кстати. И когда девчушка, как и положено у хороших журналистов, спросила под конец, есть ли что-то такое, о чем мы еще не говорили, но о чем мне хотелось бы сказать, я вытащил из рукава своего козырного туза.
- Меня никто не спросил, почему я избрал для своей новой книги столь нетипичную для меня тематику. Дело в том, что у меня была младшая сестра, Верочка. Я очень ее любил. Ее жизнь складывалась невероятно трудно, трагически. Неудачи в личной жизни. Смерть первого ребенка. Потом во время родов погиб ее второй ребенок. Потом она родила третьего, но он тоже не дожил даже до школьного возраста. Ей было очень тяжело. При этом ее преследовали постоянные неудачи в профессиональной сфере, карьера не складывалась, семьи, которые она пыталась создать, вскоре распадались. Верочка покончила с собой. И я постоянно жил с чувством вины, мне казалось, что я что-то недодал своей сестре, что-то недоделал, вернее, не все сделал, чтобы ей помочь. Не уделял достаточно внимания, не согревал ее своей любовью. И сейчас я понял, что должен написать книгу в память о ней.
- Вы хотите описать жизнь своей сестры? - уточнила девчушка.
- Не совсем так. Я ведь уже говорил, что это будет роман-притча. Там не будет конкретно моей сестры, как не будет вообще никаких конкретных людей, которых я знаю. Но в книге будут подниматься те проблемы, которые были в жизни Веры. Вот теперь я все сказал.
- Спасибо большое, - с чувством произнесла Воробышек. - Вы хотите посмотреть текст перед тем, как я его передам редактору?
- Обязательно, - тут же вмешалась Муся. - Пришлите его либо по факсу в мой офис, либо мне по электронной почте. Свою визитку я вам давала, там есть все координаты.
- Хорошо. Завтра к вечеру я подготовлю материал и пришлю вам, и, если вас все устроит, через два дня это будет опубликовано.
Воробышек быстро сложил в сумку свою нехитрую технику и упорхнул.
- Ну? - Муся осторожно тронула меня за плечо. - Материалы по пресс-конференции появятся в газетах уже завтра, а твои эксклюзивные интервью еще через пару-тройку дней. Кажется, ты сказал все, что хотел. Ты доволен?
- Вполне. Я заодно и матушку ублаготворил. Пусть думает, что я выполняю ее просьбу. Конечно, не в той форме, в какой ей хотелось бы, но если пообещать ей сделать длинное предисловие-посвящение, то она успокоится.
- Это если получится роман, - заметила моя осторожная Кошечка, которая после ухода прессы заметно расслабилась и из Мускулистой и Гладкошерстой снова превратилась в Мягкую и Пушистую. - А если все-таки новелла?
- Не будем нервничать заранее, - улыбнулся я. - Что получится - то и получится, а там посмотрим. Главное на сегодня - всех успокоить, чтобы меня никто не трогал. Ты есть хочешь?
- Хочу, - призналась Муся, вообще не страдающая отсутствием аппетита и никогда в жизни не сидевшая ни на каких диетах. - Иди на ужин, а я пока схожу в ваш буфет, куплю что-нибудь.
- Никаких буфетов! - решительно объявил я. - Мой холодильник забит куриными котлетами имени Ольги Андреевны Кориной. Ты как к чесноку относишься?
- Нормально, а что?
- Тогда все котлеты - твои. Я его не выношу. У меня там есть восхитительная колбаса имени товарища Микояна, консервы имени товарища Бондюэля и лаваш имени славной страны Армении. Мы с тобой сегодня честно отработали и имеем право устроить локальный сепаратный пир.
- Это ты честно отработал, - сказала Муся, шагая рядом со мной в сторону корпуса. - А я сегодня не все успела.
- Например?
- Например, деньги в банке я взяла, а с твоей дочерью не встретилась. Как ты думаешь, для нее не поздно будет, если я договорюсь с ней часов на десять вечера?