— Проблема, — сказал Артур, — заключается в том, что я верю Женевьеве. Она никак не хотела этого говорить.
— Ты верил и Эрно. Думаешь, он лгал?
Эта мысль как будто не приходила ему в голову.
— Артур, тебе нужно время. Чтобы поговорить со своим клиентом. И с Эрдаи.
— Да.
— Не сдавайся.
Джиллиан сжала его руки. Улыбнулась ему, и Артур по-детски обрадовался ее ободрению. Потом обхватил себя руками за плечи. Сказал, что до смерти замерз и ему нужно поехать домой переодеться. Поверить этому было нетрудно — его холодные руки напоминали мрамор.
— Извини, Артур, но, глядя на тебя, я сомневаюсь, что ты сможешь сосредоточиться на дороге. Я не слишком надоедлива?
— Пожалуй, нет. Я возьму такси.
— Вряд ли найдешь его при таком дожде. Где твоя машина? Я сяду за руль. Я немного практиковалась в вождении на микроавтобусе Даффи. И у меня скоро обеденный перерыв.
Артур как будто плохо соображал. Джиллиан позвонила по внутреннему телефону Ральфу, своему начальнику, и тот сказал, что отпускает ее. Он считал, что из-за ливня покупательниц почти не будет.
— Поехали, Артур, — сказала она. — Беспокойство о своей прекрасной машине в моих руках будет отвлекать тебя от проблем.
Машина Артура находилась на стоянке в половине квартала от магазина, это расстояние они прошли по сводчатым галереям между зданиями. Стоянка располагалась под одним из новых небоскребов, выезд с нее вел на Лоуэлл-Ривер, дорогу, проходившую под Ривер-драйв. Приезжие не понимали значения этой дороги. Джиллиан, проведшая десять лет вдали, в этом смысле мало чем от них отличалась. Лоуэлл-Ривер построили, чтобы убрать грузовики с улиц Сентер-Сити, открыть им доступ к погрузочным платформам больших зданий. Этой цели она служила хорошо, но проезжая часть была ужасной, окружение сюрреалистическим. Там круглые сутки горели желтые фонари, и бездомные уже давно облюбовали эти места. Мятые картонные ящики и грязные пружинные матрацы, где они спали, были составлены в нишах между бетонными опорами, поддерживающими Ривер-драйв. Дождевая вода просачивалась сквозь швы дорожного покрытия наверху, грязные люди в обносках слонялись между столбами, походили они в лучшем случае на существ из «Отверженных» или «Адских врат».
В машине Артур продолжал думать о сегодняшней катастрофе.
— Ты настроена мстительно? — спросил он.
— Нет, Артур, — ответила не без горячности Джиллиан. — Никоим образом.
— Правда? Я полагал, ты будешь озлоблена после разноса в газетах.
— С твоей стороны было смело рассказать мне обо всем. Честно говоря, Артур, я даже думала, что ты больше не захочешь меня видеть.
Джиллиан вела машину с неуверенностью пожилой женщины, судорожно дергая руль и притормаживая. На блестящее дорожное покрытие смотрела неотрывно, словно на минное поле. Однако когда они выехали на свет, позволила себе взгляд в сторону. Артур в своем душевном состоянии не сразу понял, что она намекает на свой рассказ о брате во время их последнего разговора.
— Скорее наоборот, — сказал он. — Я думал, уж не оскорбил ли тебя тем, что сказал, когда ты вылезла из машины.
— Артур, я уверена, что тут ты был прав. Возможно, я пыталась откорректировать твое высокое мнение обо мне.
— Ты устраиваешь все так, чтобы отталкивать от себя мужчин, — сказал он. — Понимаешь это, не так ли?
Джиллиан на секунду заметила, как крепко сжимает руль.
— Это я уже слышала, — сказала она. — Это не означает, что мои предостережения не действуют. Скорее наоборот.
— Да, — сказал он. — Я слышал все твои предостережения. Но я никогда не считал тебя безупречной. Только привлекательной.
— Привлекательной? В каком смысле?
Джиллиан ощутила на себе его пристальный взгляд. Они приближались к его дому, и последние слова Артура звучали отрывисто. Он был явно раздражен тем, что она поставила его в затруднительное положение. Но ответил:
— Джиллиан, я думаю, ты очень умная и красивая, как всегда думали и все остальные. Не притворяйся, будто не знаешь, на какие мысли наводишь.
— Ты говоришь о сексуальной привлекательности? — сказала она.
Положение за рулем, казалось, допускало грубость. Или, может, срабатывало ее инстинктивное стремление держать всех на расстоянии. Но она считала, что у нее есть резон.
— Ты говоришь так, будто возмущаешься этим. Это факт жизни, разве нет?
Артур указал на старый кирпичный трехквартирный дом, и Джиллиан с чувством облегчения подъехала к бровке тротуара. Потом повернулась к нему.
— Но это источник жизни, разве не так? Секс?
Лицо Артура мучительно скривилось. Джиллиан видела, что он сожалеет обо всем. Об этом разговоре. О других своих словах, из-за которых нарывался на ее грубость.
— Собственно, — спросил он, — что такого, если я скажу «да»? Ты хочешь свести это к основам? Конечно, я хочу заняться любовью с тобой. В конце концов. Ты очень привлекательная женщина. Я мужчина. Тут и душа, и инстинкт. Я не думаю, что это произойдет сегодня, или завтра, или в ближайшем будущем. Я хочу узнать тебя. Хочу, чтобы ты узнала меня. Очень хочу, чтобы ты узнала меня и я понравился тебе настолько, чтобы ты захотела этого. Можешь высмеять меня, Джиллиан.
Он открыл дверцу машины, но она удержала его.
— Артур, я не смеюсь. У меня есть причина.
— То есть?
— Как ты выразился? «Сильное увлечение»? Ты гоняешься за своими мысленными образами. Очень давними. Артур, ты не видишь меня такой, какая я есть.
— Может быть, я вижу тебя отчетливее, чем ты сама.
— Артур, ты очень многого обо мне не знаешь.
Она оглядела улицу, над которой нависали толстые ветви больших старых вязов. Дождь почти перестал. На губах у нее было слово «героин», но мотив рассказа этой истории сразу вызвал бы подозрение. Был бы воспринят, подобно откровению о Карле. Как еще один предупредительный выстрел, чтобы держать Артура на расстоянии.
— Очень многого, — повторила Джиллиан. — И меня это пугает.
— Почему?
— Ты неизбежно будешь разочарован. Я буду чувствовать себя мерзавкой, а ты будешь расстроен больше, чем представляешь себе.
— Ну что ж, это будет моей проблемой, — сказал Артур. И раскрыл дверцу шире. — Послушай, мне надоел этот разговор.
Надоело выслушивать от тебя, чего хотеть. Ты вправе сказать «нет». Я слышал это раньше и все-таки не бросился с моста. Так что скажи раз и навсегда «нет», и покончим с этим. Только перестань меня дразнить.
— Не хочу говорить «нет», — ответила она.
От этих слов у нее похолодело сердце. Артур тоже выглядел ошеломленным. Джиллиан смотрела в ветровое стекло, покрытое дождевыми каплями. Испуганная и смущенная, она, не зная, что сказать, спросила, доволен ли он своей машиной.