– Ваша честь, я Джерри Коллетти… представляю интересы Джерри Коллетти.
В задних рядах послышался легкий смешок, раздосадовавший Джерри. Он, наверное, был единственным в зале, кому не казалось странным то, что клиент представлял самого себя как собственного адвоката.
– Мистер Свайтек, – сказал судья, – нас привело сюда ваше ходатайство. Пожалуйста, продолжайте.
– В сущности, ваша честь, это очень простое ходатайство. Как вам известно, Вивиен Грассо – личный представитель Салли Феннинг по делу о ее состоянии. По закону она должна была в течение десяти дней после смерти миссис Фленнинг сдать секретарю суда копию завещания. К настоящему времени указанные десять дней давно истекли, а завещание до сих пор не подано.
– Но, как сообщила мисс Грассо, она зачитала вам весь текст завещания в своей конторе.
– Совершенно точно, ваша честь, – подтвердила Вивиен, вставая.
– Точно, но не совершенно, – возразил Джек. – Она зачитала нам весь текст завещания, не назвав, однако, имени шестого человека, упомянутого в нем.
– Если позволите мне объяснить, ваша честь…
– Пожалуйста.
– Речь идет о состоянии в сорок шесть миллионов долларов. Обратите внимание на интерес, который возбуждает это дело. – Вивиен повернулась и указала на людей, сидящих позади нее.
Джек тоже повернулся и посмотрел на галерею, заполненную почти до отказа, – шесть рядов людей, сидящих вплотную друг к другу.
– Откуда так быстро и внезапно распространилась информация?
– Вы, видимо, не читали утреннюю газету.
– Ловко состряпанная статья об исчезнувшем наследнике, претендующем на состояние в сорок шесть миллионов долларов, и о проблеме выживания, сопутствующей этому завещанию, – пояснила Вивиен. – Не много времени нужно на то, чтобы распространить информацию, если один из наследников – репортер.
Дейрдре Мидоуз словно утонула в своем стуле.
– Теперь, – продолжала Вивиен, – с какой стати, по-вашему, зал суда почти полон, хотя речь идет об элементарном ходатайстве? Я вам скажу почему. Потому что каждое живое существо, сидящее сейчас на галерее для посетителей, работает на кого-то из адвокатов. Эти люди с великим нетерпением ожидают, когда я наконец назову имя шестого наследника, чтобы помчаться за ним с визиткой своего хозяина.
Джек бросил еще один взгляд на галерею: после слов Вивиен многие лица выражали смущение. Судья слегка улыбнулся.
– Странно, но я вдруг вспомнил сцену, которую наблюдал однажды вечером на Дискавери-ченнел. Беспомощного оленя окружила стая оскаливших зубы голодных койотов. Стая медленно приближалась, клацая зубами, пока один из койотов не прыгнул вперед и не схватил оленя за копыто. Потом навалились остальные. Буквально несколько секунд спустя олень уже лежал на боку с вытянутыми ногами, а кровожадные койоты тянули и рвали его на куски, безжалостно сражаясь за свою долю мяса. Однако я отклонился в сторону от дела. Мой аллегорический образ связан вот с чем: одна треть от сорока шести миллионов долларов – это гонорар, который будет выплачен адвокату в случае, если он выиграет дело. За это стоит бороться.
– Еще бы! – согласилась Вивиен. – Именно поэтому я не хочу оглашать имя шестого наследника – до тех пор, пока не отыщу его. Если меня заставят назвать это имя, боюсь, один из койотов, о которых вы упомянули, настигнет его раньше, чем я. Признаться, я считаю, что это абсолютно непристойный способ, используемый кем-то для того, чтобы узнать, что он является наследником по завещанию.
– Согласен, – подал голос Джек. – Вот почему я не просил суд рекомендовать мисс Грассо зарегистрировать завещание в суде.
– В таком случае о чем же вы ходатайствуете? – спросил судья.
– Сложилась особая ситуация, – ответил Джек. – Завещание мисс Феннинг составлено так, что все состояние унаследует последний оставшийся в живых.
– Именно на это и указывает мисс Грассо, – заметил судья. – Коль скоро наследники готовы ждать причитающиеся им деньги пятьдесят или больше лет, им придется либо придумать как скомпрометировать своих соперников, либо прийти к какому-то соглашению. Это означает, что каждый должен обзавестись пронырливым адвокатом, и я почти не сомневаюсь в том, что за таинственным наследником начнут охотиться многочисленные адвокаты подобного рода, как только станет известно его имя.
– Это одна сторона дела, ваша честь. Но подумайте над другой возможностью. Сразу же после того, как в конторе мисс Грассо было зачитано завещание, кажется, Коллетти пошутил насчет того, что хорошо, если среди наследников нет профессионального убийцы, иначе всем остальным пришлось бы проявлять чрезвычайную осторожность. После того как я покинул контору, мне пришла в голову мысль: откуда мы знаем, что неназванный шестой наследник не является профессиональным убийцей?
– У вас есть основания полагать, что он опасен? – спросил судья.
Джек колебался. Ему не хотелось сообщать судье, что Салли Феннинг пыталась нанять его клиента в качестве убийцы, а истинная причина его ходатайства – желание проверить свою гипотезу о том, что наследник номер шесть – наемный убийца, который не отклонил предложения Салли.
– Мне ничего о нем не известно, – ответил Джек. – Но ради личной безопасности и спокойствия каждый наследник должен знать имя шестого. Поэтому я прошу суд обязать мисс Грассо назвать нам его имя сейчас, при том условии, что мы дадим клятву хранить молчание. А уж найдя его, мисс Грассо может назвать это имя публично.
– Мисс Грассо, что здесь неприемлемо? – спросил судья.
– Теоретически ничего, – ответила она. – Но нам следует учитывать реальность. Если я покажу имя мистеру Свайтеку, хорошо мне известному и внушающему доверие, меня ничто не будет беспокоить. Но давайте посмотрим правде в глаза. Как только койоты, сидящие по ту сторону ограждения, выяснят, что все, кто сидит по эту сторону, знают имя шестого наследника, кто скажет, сколько денег они предложат любому из нас за эту информацию?
– Я протестую, ваша честь! – вскочил Джерри. – Мисс Грассо смотрела прямо на меня, произнося свое гипотетическое обвинение.
– Я не смотрела.
– Ну и старая кляча!
– Прекратите! – воскликнул судья. – Я не потерплю, чтобы адвокаты вели себя неподобающим образом в зале суда.
«О небо, нет, – думал Джек, – только не в „суде шепота“». Адвокаты извинились, но судья уже принял решение.
– Мисс Грассо, мне понятна ваша озабоченность, но я не могу откладывать сроки регистрации на основании ваших абстрактных опасений, что кто-то из адвокатов, нарушив соответствующую этику, погонится за большим гонораром в случае выигрыша дела. – При этом судья оглядел поверх очков для чтения ряды для посторонней публики. – Теперь позвольте мне с полной ясностью заявить тем, кто собрался на публичной галерее. Если кто-нибудь преступит границы этики и хорошего тона, преследуя шестого наследника, то будет иметь дело со мной.