– Фу-у! Ну, малыш Фрэнки, езжай один. Я не поеду домой в этом! Лучше прокачусь с остальными.
– Линда, перестань…
– Ни за что! Втиснусь в другую машину. – И Линда побежала к остальным. Фрэнк не успел остановить ее.
Джо злорадно улыбнулся:
– Фрэнк, меня тоже тошнит. Если поеду с тобой, точно блевану. Тебе же не надо двойной порции этой гадости в машине, так? Вот и отвези ее домой сам.
– Ты меня бросаешь?
– Да перестань ты! Нельзя же, чтобы родители Мэрилин увидели меня пьяным, они дружат с моим стариком. Он потом пришибет меня.
– А как же я?
– Худшее, что может случиться, – родители не разрешат ей встречаться с тобой. Ничего страшного. Ты же не собираешься жениться на ней!
Фрэнк застонал:
– Ну ладно. А что мне сказать ее родителям?
– Не знаю. Скажи, что у нее пищевое отравление. Только не упоминай меня, о'кей?
– Ладно, не буду. – Фрэнк открыл дверцу. – Но ты теперь в долгу передо мной, Джо. И серьезно.
Джо хлопнул его по плечу, будто заталкивая в машину:
– Конечно, дружище! Но обо мне ни слова.
…Зазвонил телефон, и Коузелка вернулся к реальности.
Звучала четвертая часть симфонии Бетховена. Загремели бравурные фанфары, когда Коузелка выключил звук и поднял трубку.
– Да.
– Это я, – сказал Натан Раш.
– Где ты, черт побери, шатался? Я тебе сто раз звонил!
– Я… был нездоров.
– Что ты несешь?
Раш потряс головой. Эти бывшие проститутки что ходячие аптечки – та дрянь, которую ему подсыпала Шейла, все еще действовала.
– Долгая история.
– Сегодня вечером ты мне нужен здесь, в Денвере. Даффи связался с Мэрилин напрямую. Он будет ждать ее у кафе «Дамба Чизман» в два часа.
– Почему там?
– Не важно, Раш. Займись этим. Ты должен быть там.
– А ФБР не вмешается?
– Нет. Тут все ясно – каков отец, таков и сын. Этот мальчик хочет еще денег. Он не понесет стакан в ФБР, иначе всплывет шантаж. Да мы ему и не дадим этого сделать, у нас ведь есть револьвер его старика.
Раш почесал голову. Она нестерпимо болела.
– Тут накладка вышла. Надо было сразу вам сказать… Ствола больше нет.
– Что за глупости? Что значит – нет?
– Его украла проститутка, Шейла.
– Черт бы тебя побрал, Раш! Даффи теперь может все рассказать ФБР!
– Понимаю, сэр.
Коузелка допил виски. В ярости он так сильно сдавил бокал, что тот едва не треснул.
– Тогда у нас остается только один выход. Выжженная земля. Сначала убери тех, кто мешается под ногами.
– Это кого?
– Адвокатишку и бывшую жену Даффи. Желательно одним ударом. Сегодня.
– Ну, это просто. Пожалуй, отправлю срочное сообщение Джексону, личное. Адвокат будет обязан открыть его в присутствии Лиз Даффи. Хороший повод им встретиться. И это будет последнее, что они сделают вдвоем.
– Хорошо. – Коузелка зажал трубку плечом и подбородком и налил себе еще виски. – Сделай это перед тем, как встретиться с Даффи. Пусть выглядит так, будто мальчик окончательно спятил и укокошил их.
– А потом?
– А потом поехал к дамбе, где его отец изнасиловал женщину, и вышиб себе мозги.
Раш ухмыльнулся:
– Я в этом спец.
– Только не дай маху еще раз. Я поставил на карту все. – Коузелка секунду помолчал и повесил трубку.
Райан приехал в Денвер, когда уже стемнело. Он долго думал о встрече по дороге в город и теперь чувствовал себя уязвимым. Перед тем как поехать на дамбу, он заглянул к Норму.
– Ну что? – спросил тот.
Он стоял в дверях, одетый в футболку и шорты. На нем были очки – линзы снял перед сном.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал Райан. – Могу я войти?
Норм отступил на шаг.
– Только тихо. А то детей разбудишь.
– Это всего лишь я, а не Билл Клинтон. – Райан прошел на кухню и взял пепси из холодильника. Норм сел за стол.
Райан глотнул пепси.
– У меня сегодня встреча.
– С кем?
– С Мэрилин Гаслоу.
– Ты, конечно же, хочешь спросить ее о письме. – Норм чуть не стонал.
– Конечно же.
– Тебе недостаточно самого письма?
Райан подошел к столу.
– От письма никакого проку, пока эксперт не подтвердит, что оно подлинное. И я хочу услышать от нее самой, что мой отец не насиловал ее.
– Почему ты не веришь письму?
Райан сел рядом с другом, выглядя при этом чрезвычайно серьезным.
– Ты когда-нибудь задумывался, какой была ставка Дебби Паркенс во всем этом деле?
– То есть?
– Я говорю о мотиве. Зачем она написала отцу письмо?
– Затем, что Мэрилин этого не сделала. Она поступила честно.
– Это одно объяснение. Но есть и другое: они с отцом могли быть заодно.
– Ты о чем?
– Может, те двести тысяч долларов, посланные Эми Паркенс, не благодарность за то, что Дебби поступила честно. Они могли заключить сделку. Мой отец и мать Эми – сообщники.
– Хочешь сказать, Дебби Паркенс предала лучшую подругу?
– Ради денег.
Норм покачал головой:
– Это все равно, как я бы продал тебя.
– Или как Иуда, который взял деньги, а потом повесился на дереве. Предательство всегда влечет за собой последствия. Может, поэтому мать Эми покончила с собой?
– Или кто-то убил ее.
– Кто-то вроде Мэрилин.
Они внимательно посмотрели друг на друга, каждый ожидал, что сейчас прозвучит слово «чушь». Но никто не сказал этого.
– Каков твой план? – спросил Норм. Райан немного расслабился.
– Я знал, что ты поймешь меня. Я назначил ей встречу у дамбы Чизман. Подумал, что если хочу добиться от нее честного ответа – или хотя бы искренней реакции, – надо пригласить ее на то место, где произошло или не произошло изнасилование.
– И если она скажет то, что ты хочешь от нее услышать, тогда что?
– Я хочу, чтобы было восстановлено доброе имя моего отца. Я намерен записать слова Мэрилин. Мне нужен «жучок» или диктофон.
– Ты можешь записать ее слова, но не сможешь использовать пленку против нее в суде. Для этого надо работать с полицией или ФБР.