Ключи? Если воздыхатель вхож в издательство, то мог и украсть незаметно, и сделал это недавно, иначе бы Сайкин заметил пропажу и насторожился. Впрочем, Сайкин снял квартиру всего две недели назад. Это существенно облегчало положение. Предстояло выяснить у Суходела, кто посещал издательство в эти дни.
Перебирая скудные пока страницы дела, Вирхов с досадой думал, какой обширный круг свидетелей предстоит опросить. Пока под его версию наилучшим образом подходил Кондратий Полянский, поклонник циркачки, автор брошюрки – рукопись машинописная, с почерком на записке ее не сличить. Впрочем, следователь сомневался, что Полянский – отвергнутый любовник. Госпожа Малаховская допускала, что этот господин – как раз любовник счастливый. Придется самому с пристрастием допросить синьорину…
Если его ход мыслей верен, проясняется и способ убийства: вольно практикующий врач Полянский мог убить Сайкина шприцем – прямым уколом в сердце. Силы у него достаточно. И следов нет.
Часы пробили одиннадцать, когда, деликатно покашливая, верный Поликарп Христофорович поставил перед Вирховым стакан горячего ароматного чая, но насладиться им следователь не успел.
Едва он сделал пару глотков «Липтона», как в камеру влетел Тернов.
– Добрый день, Карл Иваныч! – закричал он с порога, снимая фуражку и оглаживая белобрысые вихры. – Я не опоздал? Погода чудесная! Жизнь прекрасна! В мозгу все прояснилось!
– Так уж и прояснилось, – недоверчиво напрягся Вирхов.
– Я уверен, что синьорина Чимбалиони ни при чем, – возвестил юрист, присев на подоконник и обратив взор на синеву за решеткой. – Я отправляюсь к нотариусу! Мне нужно видеть руку дочери Сайкина! Я верю, что разгадка здесь!
– Уймитесь, милостивый государь, еще успеете. Лучше ответьте мне, нет ли в бумагах, арестованных в издательстве, рукописи этого самого « Автомобиля»?
Вирхов потряс перед носом кандидата книжонкой Конан Дойла.
– Нет, Карл Иваныч, нету, – ответил тот ошарашено.
– А где ж она? – не отступал Вирхов. – Может, в редакции осталась?
– Исключено, – ответил помощник, – я даже финансовые документы прихватил.
– Ну и?
– Что? – не понял Тернов. – Ну и лежат…
– Господин Конан Дойл получил гонорар за свое сочинение?
Тернов соскочил с подоконника:
– Гонорар выписан на Сайкина. Наверное, автор не смог приехать из Лондона, и гонорар выслали ему по почте.
– Наверное?! – Вирхов поднял плоские белесые брови и выкатил глаза. – Что такое «наверное»? Следствию требуются только достоверные факты! А не гадания на кофейной гуще!
– Вы считаете, мне надо наведаться на почту? – растерялся кандидат. – Выяснить, отправлял ли господин Сайкин перевод в Лондон?
– Отправляйтесь сначала в издательство, – буркнул Вирхов, бездумная суета молодого помощника отвлекала его от напряженных размышлений, – выясните у Суходела, где рукопись «Автомобиля». Потом потрясите его насчет переписки с Конан Дойлем.
Тернов надел фуражку и направился к двери. Но прежде чем выйти, обернулся и восторженно прошептал:
– Это наша новая версия?
– Идите, не морочьте мне голову, – махнул рукой Вирхов.
– Так вы думаете, что господин Сайкин присвоил себе гонорар мистера Конан Дойла, и тот, приехав из Лондона, убил его?
– Да, вопрос только в том, как? – злобно отрезал Вирхов.
– Очень просто! – сорвавшийся с места Тернов вновь бросился к столу следователя. – Ведь британцы имеют колонии в Индии, а там, на востоке, есть редкие яды и ядовитые змеи. Мистер Конан Дойл мог привезти с собой ядовитую змею – и она укусила бедного Сайкина. Неужели дело приобретает международный масштаб?! Мы прославимся на весь мир!
– Довольно!
Вирхов побагровел и хлопнул обеими ладонями по зеленому сукну стола. Казалось, он сейчас кинется с кулаками на молодого юриста. Тернов отпрянул. На лице его явно читалось подозрение, что косный, консервативный старик задумал присвоить всю славу раскрытия столь громкого дела себе – исключительно себе!
– Вон! – зашипел Вирхов. – К черту вашу буйную фантазию! К черту вашу самодеятельность! Выполняйте указания!
Тернов побледнел, сглотнул слюну, повернулся и стремглав выскочил из кабинета.
Карл Иванович глубоко вдохнул, покосился на письмоводителя, встал и заходил по кабинету. Конечно, он и не думал, что господин Конан Дойл специально прибыл из Лондона, чтобы убить издателя Сайкина. Но в последнее время кандидат Тернов, этот борзый щенок, вняв призыву начальника проявлять инициативу, развил слишком бешеную и бесполезную деятельность и вносил изрядную сумятицу в дознание. Пока Тернов беседует с Суходелом, следует сосредоточиться и все хорошенько еще раз обдумать. И заняться синьориной Чимбалиони. Посылать Тернова в цирк к черноглазой красотке небезопасно, слишком бурлит у юнца молодая кровь. А навестить ее следует, да заодно проверить ее гардеробную на предмет монашеского одеяния с капюшоном. Утром она наверняка отсыпается после бурного вечера или репетирует.
Вирхов уже взялся за шинель, как дверь кабинета открылась, и на пороге появился жандармский офицер.
– Честь имею представиться, полковник Гельфрейх, – неожиданный визитер щелкнул каблуками. – Господин Вирхов?
– Так точно! – Вирхов смотрел в растерянности на гостя из Охранного отделения.
– Прошу оставить нас наедине. – Жандарм властно повернулся к письмоводителю, и тот суетливо собрал бумаги и выскользнул из кабинета.
– Прошу присаживаться. – Вирхов указал освободившемуся от шинели и фуражки гостю на стул. – Чем обязан?
Полковник сел и сурово воззрился на хозяина кабинета.
– Вы расследуете дело о смерти издателя Сайкина?
– Совершенно верно.
– Я хочу ознакомиться с материалами дела.
Вирхов помедлив, пододвинул известному деятелю Охранного отделения тощую голубую папку и стал терпеливо наблюдать, как тот тщательно изучает каждую страницу. Наконец жандарм вздохнул, захлопнул папку и протянул ее хозяину кабинета. Видя замешательство следователя, господин Гельфрейх пояснил:
– Данные вашего дела могут свидетельствовать, что из наших служб произошла утечка информации. Нежелательная утечка.
Вирхов оторопел. Он судорожно соображал, кто из фигурантов дела мог сотрудничать с охранкой и какую опасность представляли эти писаки для государства?
– Вы думаете, кто-то из свидетелей или подозреваемых является тайным агентом? Могу ли я узнать, на каком основании вы делаете такие выводы?
– Каменный котелок с солью, флакон с кислотой, – лаконично ответил полковник. – Мы вели дело, связанное с гибелью человека при сходных обстоятельствах. Информация засекречена. И тем не менее, есть основания предполагать, что ваш убийца ею воспользовался. То есть имел доступ к нашим архивам.