— С какой стати? — Джиллиан спокойно опустила на стол свою кружку и сделала жест рукой, призывая товарок по «Клубу непобежденных» поддержать ее. — Мы провели здесь все утро. Если Эдди Комо мертв, то уж точно не мы его умертвили.
— Есть несколько вопросов, которые нам хотелось бы обсудить с вами... — сделал новый заход Фитц.
— Не понимаю! — перебила его Кэрол. — Он же мертв! Все кончено! Нам совершенно нечего больше обсуждать с вами. Судебное дело, судебный процесс — всему этому конец!
— Детектив пытается что-нибудь выудить, — спокойно объяснила ей Джиллиан. — Поскольку сами мы не стреляли в Эдди Комо, он думает, что мы могли с кем-то об этом договориться.
— Откуда вы знаете, что его застрелили? — вскинулся Фитц. — Я этого не говорил.
— Детектив, вы разве не слышали утренних новостей? — И Джиллиан негромко процитировала по памяти: — «Сегодня утром, сразу после восьми тридцати, во дворе окружного суда Провиденса прогремел выстрел. Согласно первым сообщениям, Эдди Комо, так называемый Насильник из Колледж-Хилла, был убит выстрелом из винтовки в тот момент, когда выходил из тюремного фургона. Источники, близкие к следствию, полагают, что смертоносный выстрел был произведен неизвестным снайпером с крыши здания суда. Кроме того, при взрыве автомашины на близлежащей стоянке погиб еще один человек...» Не правда ли, я воспроизвожу очень близко к тексту? По-моему, почти слово в слово.
Она улыбнулась, холодная и неустрашимая, а Фитц невнятно пробормотал что-то резкое сквозь зубы. Гриффину оставалось только пожать плечами. Конечно же, пресса побежала впереди паровоза, не получив еще даже официального подтверждения, что убит именно Эдди Комо. Что и говорить, Насильник из Колледж-Хилл — это крупная сенсация, поистине грандиозная. И чего ради проявлять какую-то осмотрительность, когда есть возможность развалить все дальнейшее расследование?
Морин, Морин, снова подумал Гриффин, и у него вдруг возникло скверное чувство по поводу той пленки.
— Ну хорошо, все так, — нехотя признал Фитц. — Эдди Комо застрелен. Он мертв. Но думаю, здесь неподходящее место, чтобы обсуждать это. Вам лучше поехать с нами в участок.
— Нет, — твердо заявила Джиллиан. — Но все равно спасибо за предложение.
— Послушайте, дамы...
— Мы вовсе не обязаны ехать с ними. — Джиллиан обвела взглядом Кэрол и Мег, и Гриффин снова подивился ее самообладанию. — Мы не обязаны отвечать ни на какие вопросы. Не приведя правдоподобных причин и не предъявив убедительных оснований, детектив Фитцпатрик и сержант Гриффин не могут заставить нас что-либо делать или говорить. Я бы советовала иметь это в виду, потому что детектив Фитцпатрик пришел сюда не за тем, чтобы нанести нам дружеский визит. Сегодня важный день в нашей жизни, леди. Эдди Комо застрелен, а мы с вами только что превратились из жертв насилия в потенциальных убийц.
— Пожалуй, она права, — заметил Гриффин.
— Что? — Джиллиан Хейз, прищурившись, в упор уставилась на него. Фитц тоже бросил на коллегу хмурый взгляд из-под сдвинутых бровей.
— А что, разве вы не собираетесь изложить им и все остальное? — невинно осведомился Гриффин.
— Остальное?
— Ну да. Все остальное. Эти женщины ваши подруги, не так ли? Бесспорно, вы хотите, чтобы они все правильно уразумели. К примеру, если вы, дамы, не пожелаете с нами разговаривать, тогда нам просто придется двинуться по списку дальше. Пообщаться с вашими друзьями, домочадцами. С мужьями, отцами, матерями, сестрами, дядьями, тетками. С коллегами. Подвергнуть всех самому пристальному полицейскому изучению. Да, и, конечно же, мы в судебном порядке подвергнем тщательной проверке ваши финансовые дела. — Все три женщины выпрямились на стульях. Гриффин пожал плечами. — Вы имели мотив и возможность, и это дает нам достаточное основание. Мы поднимем ваши банковские счета, а также счета каждого члена вашей семьи. Возможно, даже финансовую документацию бизнеса вашего дяди. — Он с самым безмятежным выражением посмотрел на Мег. — Или, например, адвокатской практики вашего мужа. — С этими словами Гриффин посмотрел на Кэрол. — Все нетипичные перемещения денежных средств за последнее время, за которые невозможно отчитаться... — Он еще раз с притворно добродушным видом пожал плечами. — Убийство есть убийство, леди. Помогите следствию, и, возможно, мы заключим сделку — так, чтобы вам не сесть на пожизненное.
Мег и Кэрол держались уже не столь неумолимо, как прежде. Джиллиан же, напротив, взирала на него, как на только что замеченную в комнате назойливую муху, которую собиралась раздавить.
— А ограниченная правовая ответственность? — с вызовом бросила она.
— Только не в случае найма снайпера. Это подразумевает предварительное обдумывание и не могло быть совершено в состоянии аффекта.
— Вовсе не обязательно. Ограниченная правовая ответственность подразумевает, что под влиянием извне вам пришлось совершить действие, которое при иных условиях вы не совершили бы. Иными словами, что вы действовали, не находясь в здравом уме. Аргументировать же свои действия можно душевной травмой, полученной в результате изнасилования, страхом вновь подвергнуться нападению, что и побудило вас нанять убийцу.
— Похоже, вы немало размышляли на эту тему.
— Никогда неизвестно, какие знания могут пригодиться, пока они не пригодятся.
— Вы получили юридическую подготовку, миссис Хейз?
— Мисс Хейз, — поправила она. — Я получила подготовку в области маркетинга. Но я умею читать.
— Уголовно-процессуальный кодекс?
— Вы пока так и не задали нужного вопроса, сержант.
— И что же это за вопрос?
Джиллиан Хейз подалась вперед:
— Имелось ли у нас основание для страха? Была ли у нас убедительная причина опасаться за свои жизни?
— Не знаю. Так была?
— Он звонил нам, сержант. Разве детектив Фитцпатрик не рассказывал вам об этом? На протяжении этого года Эдди Комо звонил и писал нам постоянно. Вам понятно, что это такое — чувствовать, как тебя прохватывает озноб всякий раз, как звонит телефон?
— Я изведал свою долю мук от телевизионщиков, — сказал Гриффин, при этом вопросительно посмотрев на Фитца.
— По идее у него не было возможности звонить им, — пояснил Фитц. — Теоретически для того, чтобы произвести вызов в тоновом режиме, заключенные должны ввести в таксофон свой пин-код, а каждый пин-код позволяет позвонить по ограниченному числу строго определенных номеров. Поверьте, телефонный номер ни одной из этих женщин никогда не входил в это число, но, опять же, тюрьма есть тюрьма. Заключенные всегда найдут способ обойти любое ограничение, введенное тюремным начальством. Вероятно, не без помощи извне.
— Вы же можете потребовать подвергать цензуре исходящую почту, — нахмурился Гриффин. — Наложить запрет на контакты.