Кимберли вернулась к коробке и открыла крышку. Перекрестилась — потому что близкая опасность пробуждает религиозные чувства в любом человеке. Засунула сумку внутрь.
Хлопок. Треск. Слепящий свет.
Кимберли вскинула руки к лицу, инстинктивно отступила назад.
— Какого черта…
Она почувствовала это прежде, чем увидела. Маяк загорелся.
Среда, 13.05
Мак услышал эти звуки по телефону. Похоже было на легкий взрыв, а потом подозрительно затрещало дерево.
— Кимберли? Что случилось?
Прежде чем он успел получить ответ, Митчелл взволнованно указал на экран.
— Она движется. На запад.
— Она не может двигаться на запад, — возразил Мак. — Мы стоим на краю утеса. В западном направлении…
— …океан. Она в лодке! — объявил Митчелл.
Мак снова схватил телефон.
— Кимберли!
— Я здесь, я здесь! — вдруг донесся ее голос, который тут же прервался приступом кашля. — Я на маяке!
— Но «навигатор»…
— Он в сумке с деньгами.
— Кимберли, что с тобой?
— Не знаю, — ответила она. — Мак, здесь было какое-то устройство — когда я положила деньги в коробку, что-то взорвалось. Маяк горит. Мак… я не могу выбраться.
— Я иду к тебе.
— Дорога перекрыта.
— Значит, я побегу.
Он был в трех милях от нее. И они оба это знали.
Кимберли снова закашлялась.
— Мак, — тихо сказала она. — Я люблю тебя.
Среда, 13.55
Шелли услышала странный хлопок, за которым последовал взрыв. Секунду она стояла в замешательстве, а потом решила проследить за тем, кто побежит прочь от маяка, ко никого не увидела. Зато в верхней части башни появилось пламя.
— Черт возьми! — Шелли вскочила и побежала к зданию. На поясе у нее шипела рация. Она слышала, как Мак позвал Кимберли и та ответила, что она в ловушке.
Шелли подбежала к двери и с размаху ударилась об нее. За пятьдесят лет она обзавелась мощной мускулатурой. Теперь настало время, когда мышцы должны были сослужить ей хорошую службу. Но у нее ничего не получалось. Она била в дверь снова и снова, чувствуя, как дерево становится горячим на ощупь.
Вскоре Шелли услышала зловещий треск — пламя разгоралось и жадно пожирало стены. А потом до нее донесся кашель — судорожный кашель Кимберли, которая искала выход из огня.
Если учесть, что внизу нет окон, а пламя уже уничтожило верхнюю часть строения…
Шелли стащила рубашку и обвязала ею лицо. Потом сделала шаг назад и изо всех сил толкнула дверь. На этот раз дверь поддалась. Еще один удар — и она со скрипом открылась. Огонь оглушительно взревел.
Шелли отшатнулась, почувствовав, как опалило волоски на руках. Потом к ней потянулись первые языки пламени. Огонь дышал, как живое существо.
И Шелли сделала то единственное, что умела делать, — бросилась вперед.
Среда, 13.07
Мобильник Кинкейда словно взбесился. Сначала позвонил перепуганный Митчелл. Затея с выкупом провалилась. Маяк горит. Агент Куинси заперта внутри. Потом патрульный Блэни торжествующе сообщил, что машину Стэнли Карпентера обнаружили в Бейкерсвилле. Что делать дальше?
Последним позвонил лейтенант Мосли, который извинился за долгое отсутствие — ему нужно было «кое о чем позаботиться».
Кинкейд понятия не имел, о чем именно, и сейчас ему было на это наплевать. Он был слишком зол.
Ему нужна служба спасения. Ему нужно подкрепление. Ему нужен лейтенант Мосли, который должен немедленно встретиться с прессой, и, наконец, ему нужно разыскать Куинси и сказать этому человеку, что его дочь в смертельной опасности. Ах да, и еще ему нужно поймать преступника.
В семь минут второго Кинкейд почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. А он был слишком далеко, чтобы сделать хоть что-нибудь.
Сержант наконец вернулся в машину, включил передатчик и начал выслушивать торопливые донесения — а Кимберли Куинси в это время боролась за жизнь.
Среда, 13.08
Лейтенант Мосли спешил как мог. Предстояло сделать миллион разных вещей — и на все про все было примерно десять минут. Поэтому он не стал собирать прессу, а сам отправился к представителям СМИ.
Сотрудники большинства федеральных телеканалов собрались перед фермой Хэла Дженкинса, предпочтя место преступления дому Даничича. Мосли занял место внутри ограждения — неизменно оптимальный вариант — и понадеялся, что никто не заметит его потного лица и учащенного дыхания. Он вытащил наспех подготовленное заявление и начал:
— Полиция штата Орегон с глубоким прискорбием сообщает о гибели одного из своих сотрудников. Сегодня утром на ферме в округе Тилламук было обнаружено тело детектива Элан Гроув, четыре года прослужившей в полиции. Мы знаем, что она погибла, с честью выполняя свой долг. Владелец фермы арестован, и мы полагаем, что скоро ему будет предъявлено обвинение.
Последовали вспышки камер. Несколько репортеров выставили вперед микрофоны.
— Можете рассказать нам, как она была убита?
— Ведется следствие.
— Она тоже работала над делом о похищении?
— Детектив Гроув действовала от имени органов охраны правопорядка.
— Значит, ее смерть связана с этим делом?
— Мы не исключаем такой возможности.
— Вам что-нибудь известно о Рэйни Коннер и Дуги Джонсе? Скажите хоть что-нибудь.
— Не сейчас.
— Но если подозреваемый арестован…
— Ведется следствие, — повторил Мосли.
Репортеры издали вздох.
— Послушайте, — сказал один из них, — уже второй час. Вы арестовали хозяина фермы. Конечно, вам что-то известно о женщине и ребенке.
Мосли пристально посмотрел на него:
— Сейчас я ничего не буду комментировать.
А потом, когда раздался еще один дружный стон, он пожал плечами:
— Что вы хотите от меня услышать? Один из следователей погиб. А что касается Лорейн Коннер и Дугласа Джонса… молитесь. Вот и все, что я могу сказать. Все, кто тут есть, помолитесь за них.
Среда, 13.12
Вода уже покрыла ее руки, когда Рэйни вдруг почувствовала, что замок поддается. Она повертела ручку, и дверь распахнулась — вода хлынула в прачечную, увлекая Рэйни за собой.
Ее прижало к дальней стене; она была слишком слаба, чтобы действовать. Наконец ей удалось подняться на ноги и вернуться в подвал. Дуги по-прежнему прижимался к перилам. Рэйни неуклюже потянула его. Мальчик был без сознания. Его голова упала ей на плечо, губы посинели, щеки были пугающе холодными. Она прижала его к груди, словно огромную куклу, и пошатнулась — ее собственные руки и ноги дрожали от холода и усталости.