– Мы любили тебя, как родную, ты это знаешь. Но мы с мамой всегда помнили и о том, что ты – настоящая княжна. Постарались дать тебе достойное образование и воспитание…
Василий Николаевич вдруг резко выпрямился, протянул девушке руку:
– Отведи меня, Аленушка, в дом. Надо лечь.
Через час он стал бредить, задыхаться, горлом хлынула кровь. Доктор приказал увести девушку, хотя она и просила позволения остаться:
– Я не боюсь! Я хочу с ним быть до конца!
Но врач жестко бросил:
– Он уже не здесь. Он тебя не видит и не слышит.
Еще через три часа Василий Николаевич Лобанов скончался.
В начале октября Алена вернулась в Москву, в родной пансион. Она завершила в Рязани оставшиеся после отца и матери дела, продала дом и вещи, кроме некоторых – дорогих и памятных, и, конечно же, оставила себе отцовскую библиотеку. Госпоже Спиридоновой девушка написала заранее: остается ли в силе предложение директрисы? Получив подтверждение, теперь она ехала работать учительницей в пансионе.
Больше месяца прошло после смерти отца. У девушки было время кое о чем подумать. Она росла в прекрасной семье, у нее были счастливое детство и юность. Но это была не ее жизнь. Ее настоящую жизнь и судьбу у нее украли – ради денег, ради богатства. Нет, Алена вовсе не захотела в одночасье стать богатой и родовитой. Но она точно знала одно: зло должно быть наказано.
Есть божий суд! И те люди, которые так жестоко обошлись с ней и с ее настоящими родителями, – Коробовы – они уже наказаны. Потому что их виды на наследство Берестовых разрушены. У нее, Алены, есть маленький брат! Разве это не чудо? Он родился через десять лет после ее рождения и похищения.
Да, Алена уже многое знала о Берестовых. Среди папиных бумаг она нашла синюю папку, в которой оказались собраны вырезки из разных газет: «Биржевых ведомостей», «Вестника Европы», французских, немецких, а также разные справки, которые Василий Николаевич, видимо, заказывал в архивах и учреждениях. Все эти материалы касались родословной князей Берестовых и всего, что относилось к их нынешней жизни. Здесь-то Алена и прочитала, что князь и княгиня Берестовы давно, почти сразу после трагических неудачных родов, уехали за границу и почти все эти годы жили то в Германии, то во Франции, то в Италии. Они не смирились с приговором докторов, княгиня долго лечилась на лучших курортах, в клиниках. Каково же было их счастье, когда шесть лет назад княгиня родила сына.
Среди заметок попадались и фотографии. Алене нравились ее родители – князь Роман, княгиня Елена. Красивые, открытые лица! Но особенно ей нравился братишка: чудесный мальчуган с копною пышных волос и счастливой улыбкой. «Мы похожи, – думала она, разглядывая один из снимков. – Всеволод… Лодя!»
Однако даже про себя девушка не могла называть Берестовых «мамой» и «папой». Мама и папа у нее были другие – тут уж ничего не поделаешь.
Отец оставил Алене небольшое состояние в банковских вкладах. Его хватало, чтобы скромно спокойно жить и даже продолжать учебу. Но не за границей! Но даже если бы Алена и приехала в Париж, где сейчас живут Берестовы, что бы она сказала им? «Я ваша умершая дочь!» Глупо! Они, конечно, очень переживали тогда, когда она якобы умерла. Но прошло шестнадцать лет, они привыкли к потере, у них есть теперь сын. Она, конечно, может показать родимое пятно на плече – такое должно быть у князя Романа, отец особо подчеркивал это. Но это скорее эмоциональное доказательство, не фактическое. Как поведут себя Берестовы – неизвестно. Кому они поверят – ей или Коробовым?
Алена умела логически мыслить. Она спросила себя: а нужно ли ей что-либо менять в своей судьбе? Станет ли ей лучше? А Берестовым? Однозначного ответа у нее не было.
В конце концов девушка решила: она начнет собирать доказательства своего происхождения и того преступления, которое совершили Коробовы. Неоспоримые доказательства. И еще будет делать все, чтоб как можно ближе «подойти» к Берестовым, оказаться в кругу их общения – пусть даже среди второстепенных лиц. Тогда, узнав Берестовых лично, она и решит: открываться им или нет. Если – да, то доказательства уже все будут у нее под рукой…
В одной из заметок Алена наткнулась на знакомую фамилию: графиня Гагина. Оказывается, семьи Берестовых и Гагиных дружны уже несколько поколений, а сама графиня – лучшая подруга княгини Елены Андреевны. И тогда Алена решила окончательно: она вернется в пансион, станет учительствовать. Графиня Гагина прекрасно относится к ней, ценит ее. Возможно, именно с помощью графини она сумеет оказаться вблизи Берестовых. Можно ведь ненавязчиво, умно подсказывать, наталкивать человека на нужное решение. Главное, быть у графини на виду, а там судьба поможет…
Как и предполагала госпожа Спиридонова, молоденькая учительница Елена Васильевна Лукашова очень скоро стала кумиром для пансионерок двух новых младших групп. Была довольна ею и патронесса графиня Гагина. Говорила директрисе:
– Вы как-то обмолвились, что отец Лукашовой был талантливым педагогом. Видимо, дочь унаследовала этот его дар. А ведь она так еще молода!
Приезжая в пансион, Гагина всегда встречалась с Аленой и скоро стала приглашать ее на чаепития с избранными педагогами. И однажды сказала Спиридоновой:
– Я полюбила нашу милую Елену. Как она умна, тактична, какие у нее оригинальные суждения! Будь у нее происхождение получше, она бы многого добилась в жизни…
Алена не слыхала этих слов. Но часто, разговаривая с графиней, она думала: «Знала бы она, что говорит с княжной Берестовой – дочерью своих лучших друзей!»
Так пролетела зима, наступил март – еще снежный и морозный, но уже со смутным ощущением головокружения. Вот тогда и грянуло из Парижа ошеломительное известие: князья Берестовы погибли в огне пожара!
Трудно объяснить, но это так: Алена не плакала, когда хоронили маму, не плакала и когда прощалась с отцом. Как любила их, а вот же – ни слезинки не уронила. Словно окаменела от горя. А услышала о гибели своих настоящих родителей – и словно прорвало эту каменную плотину. Всю ночь горько рыдала. Не только князя и княгиню оплакивала, но и то, что никогда не узнают они о своей дочери. И маму с папой – таких светлых, умных, так любивших ее. И свое двойное сиротство. И маленького братика, что остался один… Хорошо, что девушка жила теперь сама: не в жилом корпусе пансиона, а в небольшой квартире доходного дома, которую ей самолично подыскала госпожа Спиридонова. Никто не слышал ее рыданий, никто не удивился – с чего бы это?
Теперь Алена каждый день покупала газеты: «Биржевые ведомости» и «Московский вестник», просматривала сначала разделы «Светской хроники», «Интересных происшествий», а потом – на всякий случай – все остальные публикации. Чтоб не пропустить ничего, связанного с фамилией Берестовых. Интерес к трагической судьбе знатного рода не пропал, тем более что сиротой остался маленький мальчик. Сиротой и наследником большого состояния.
Так, из газет, Алена узнала, что в Париж поехали единственные родственники Берестова – господин и госпожа Коробовы. Они должны стать опекунами князя Всеволода.