— Я ничего вам не скажу, — эхом повторил Седрик слова сестры.
Оттопырив нижнюю губу, он с вызовом скрестил на груди свои тонкие, как палки, руки, изображая крутого гангстера. Это было забавно, и Уилл обязательно рассмеялся бы, если бы не тот факт, что этот ребенок, возможно, имел доступ к оружию больший, чем очень многие из полицейских.
— Эй, — начал Уилл, решив попробовать другую тактику, — знаешь, что цифра ноль сказала цифре восемь?
Седрик пожал плечами, но Уилл заметил, что ему стало любопытно.
— Классный у тебя поясок!
Лицо Седрика расплылось в улыбке, но он тут же спохватился:
— Убогая шуточка.
— Я знаю, — согласился Уилл. — Я просто пытаюсь поговорить с тобой.
— Не о чем нам разговаривать.
— Ты знал Алишу?
Мальчик снова пожал худенькими плечами, но он был еще ребенком и не успел освоить искусство скрывать свои эмоции.
— Алиша была твоим другом? — догадался Уилл. — Может быть, это она присматривала за вами?
Его плечи снова пришли в движение.
— Знаешь, я тут порасспрашивал о ней. Задавал вопросы ее друзьям. Мне кажется, она была по-настоящему хорошей.
Седрик ковырял бетон носком ботинка.
— Может быть.
— Так это она приглядывала за вами?
— Бабушка велела мне держаться от нее подальше из-за того, чем она занимается.
— Понятно, — сказал Уилл. — Думаю, работа у Алиши действительно была не слишком хорошая. Но она была добра к тебе, разве не так?
На этот раз он кивнул.
— Тяжело терять друзей.
— Мой кузен Эй Эйч тоже умер в прошлом году. Его застрелили прямо в постели.
Уилл присел перед мальчиком на корточки.
— Ты видел что-нибудь в тот вечер, Седрик?
Глаза его стали красными от слез, и он уже с трудом сдерживал их.
— Ты можешь сказать мне об этом. Я не причиню тебе вреда. И у тебя не будет из-за меня никаких неприятностей в полиции города. Все, что мне нужно, — это найти того, кто убил Алишу. Она заботилась о тебе, и теперь пришло время тебе позаботиться о ней.
— Я не могу вам ничего сказать.
Уилл попробовал уточнить.
— Не можешь или не хочешь? — Ему в голову пришла одна мысль. — Может, тебе кто-то угрожал? Бэби Джи?
Седрик покачал головой.
— Я просто пытаюсь выяснить, кто сделал это с твоим другом, — предпринял новую попытку Уилл. — Ты можешь мне доверять.
Взгляд ребенка стал жестким, на лицо вернулось гангстерское выражение.
— Я не знаю такого слова — «доверять».
Уилл вырос не в Хоумс, но ребенком он доверял множеству разных взрослых, которые не собирались — или не могли — ему помочь. Трудно сказать, кто из них был хорошим, а кто плохим. Блестящий полицейский жетон не обязательно указывает на правильный выбор.
— Видишь? — спросил Уилл, прикоснувшись пальцем к шраму, который уходил по его лицу вниз на шею. — Это я получил за то, что однажды поговорил не с тем человеком. Мне тогда было немногим больше, чем тебе сейчас.
Седрик внимательно смотрел на шрам, наклонив голову.
— Было больно?
— Только сначала, — сознался Уилл. — Но потом я уже не чувствовал его, а когда проснулся, оказалось, что я в больнице.
— Вы заболели?
— Потерял много крови.
— Вы могли умереть?
Тогда Уиллу этого хотелось, но он рассказал свою историю Седрику, чтобы вызвать его на разговор, а не чтобы поделиться с ним своими мрачными секретами.
— Врачи позаботились обо мне.
Мальчик еще мгновение разглядывал шрам, а затем одобрительно кивнул. То, что человек побывал на волосок от смерти, на улице является предметом особой гордости, особенно если произошло это в какой-то опасной ситуации.
Уилл полез в карман и вытащил свою визитную карточку.
— Здесь номер моего сотового. Если вспомнишь что-нибудь или просто нужно будет поговорить, позвони мне, ладно? И даже не обязательно, чтобы речь шла об Алише.
Седрик снова посмотрел на шрам Уилла и быстренько зажал карточку в руке, словно боялся, что кто-то увидит.
— Я могу идти?
— Да, — сказал Уилл. — Но ты все равно позвони мне, о’кей? В любое время дня или ночи.
— Хорошо. — Он сорвался с места и помчался в сторону улицы, по пути проведя рукой по ряду почтовых ящиков.
Обернувшись, Уилл увидел, что через парковку к нему идет Майкл, но уже без Жасмин. Когда он подошел поближе, Уилл заметил, что лицо его расцарапано и по шее стекает тонкая струйка крови.
Он взглянул на дом, потом снова на Майкла.
— Вы в порядке?
— Она ударила меня. Поверить не могу! Сколько ей — двенадцать? — Он покачал головой, скорее ошеломленно, чем со злостью. — Я шел за ней по лестнице, но она вдруг сорвалась с места, прежде чем я успел сообразить. Я бросился за ней, схватил за ногу, а эта маленькая штучка развернулась и врезала меня кулаком по лицу. — Он показал, как она это сделала. — Хорошо, что она ударила меня по-девчачьи.
Уилл никогда не понимал смысла этого выражения. За всю жизнь его била кулаком всего одна женщина, и Энджи всегда вкладывала в удар всю силу.
Майкл постоял, глядя на дом. В одном из окон дрогнула занавеска.
— Вон ее квартира. Третий этаж.
— Ее мать дома?
— Блин, — сказал Майкл таким тоном, будто удивлялся: неужели можно быть настолько тупым? Он прикоснулся к царапине на щеке и посмотрел на окровавленные пальцы. — Думаю, она зацепила меня ногтем или чем-то там еще. Ужасно выглядит?
— Не очень, — соврал Уилл. Он вынул носовой платок и предложил его Майклу. — Вы хотели забрать ее с собой?
— Что? Нацепить на нее наручники и попасть в вечерние новости за то, что грубо обошелся с ребенком? Нет уж, большое спасибо. К тому же в таком состоянии она все равно не стала бы с нами разговаривать. — Он застонал и присел на бордюр.
Уилл не придумал ничего лучшего, как присоединиться к нему.
Майкл снова засмеялся.
— Господи, она меня сделала! — Он взглянул на пятна крови на носовом платке. — Нужно было оставить ее вам. Возможно, она лучше отреагировала бы на более мягкое обращение. — Он спохватился, сообразив, что сказал лишнее. — Послушайте, только без обид…
— Насчет этого не переживайте.
— И все-таки, — сказал Майкл, складывая платок вдвое и снова прижимая его к щеке. — Я и не знал, что люди по-прежнему носят с собой такие вещи, — сказал он.