— А раньше Жасмин убегала? — спросил Уилл.
— Дважды, но оба раза после ссоры. Вчера мы не ссорились. Мы не ссорились уже целую неделю — для разнообразия. Жасмин не злилась на меня, или, по крайней мере, злилась не больше, чем любой подросток злится на приглядывающего за ним взрослого.
— У нее есть мальчик, бойфренд?
— Мальчик? Он на пятнадцать лет старше ее.
— Как его имя?
— Лютер Моррисон. Он живет на Бэзил-авеню, примерно в трех милях отсюда, в Мэндерли Арме. Я уже звонила ему. Он сказал, что там ее нет. — Она решила пояснить: — Каждый раз, когда она убегала до этого, я звонила ему. Оба раза он говорил, что она с ним. Лютер делает вид, что верит словам Жасмин, что ей семнадцать, но он знает, что она малолетка, — это так же точно, как то, что я сейчас сижу перед вами, — и сделает все, что я скажу, лишь бы только я не заявила на него копам.
Уилл должен был задать этот вопрос.
— А почему вы все-таки не сообщили в полицию насчет него? Ей тринадцать, а ему почти тридцать. Это называется «половая связь с лицом, не достигшим совершеннолетия».
— Потому что я на примере ее матери поняла, что девушку, которая настроена разрушать себя, не остановить. Если я добьюсь ареста этого, она уйдет к следующему, и он будет еще хуже, чем Моррисон, — если такое вообще возможно.
— Бабушка! — позвал Седрик. Он стоял у себя в спальне и выглядывал из приоткрытых дверей. — Я закончил убирать в комнате.
— Заходи, малыш. — Она протянула руку в его сторону, и мальчик подошел. — Я позвонила в полицию, когда поняла, что Жасмин нет, — сказала она. — Думаю, вы легко догадаетесь, что они мне ответили.
— Если они знают, что она уже убегала раньше, то сказали вам подождать двадцать четыре часа, может быть, сорок восемь.
— Правильно.
Уилл обратился к Седрику:
— Ты был очень расстроен, когда звонил мне. Можешь объяснить почему?
Седрик посмотрел на бабушку, потом на Уилла и пожал плечами.
Элеонора Эллисон с трудом засунула руку в карман платья.
— Проводи мистера Трента и проверь для меня почту, малыш. Мистер Трент, спасибо за беспокойство.
Уилл с большим трудом поднялся из кресла.
— Прошу вас, не беспокойтесь, — сказал он, видя, что старуха пытается встать. — Я сообщу вам, что удалось узнать.
Он хотел пожать ей руку, но в последний момент вспомнил, что из-за артрита это может быть весьма болезненно. Но Элеонора Эллисон сама схватила его за руку, и он был удивлен силой ее рукопожатия.
— Прошу вас! — воскликнула она. — Пожалуйста, найдите ее, мистер Трент!
— Да, мэм, — сказал он, понимая, что ей пришлось наступить на свою гордость, чтобы попросить его о помощи.
Он спустился вслед за Седриком по лестнице и вышел на парковку перед домом. Фонари заливали все вокруг странным светом, и Уилл вдруг понял, что примерно в это же время, только на несколько часов раньше, в воскресенье вечером была убита Алиша Монро. Седрик направился на газон возле почтовых ящиков, где сегодня утром его догнала Жасмин.
Уилл следил за тем, как мальчик вставил ключ в замок, и, дождавшись, пока тот вытащит почту, сказал:
— Дело серьезное, Седрик.
— Я знаю.
— Ты должен рассказать мне все, что знаешь о Жасмин. Почему она велела тебе не разговаривать с копами?
— Она сказала, что вы все плохие.
Это было заявление, под которым подписалось бы подавляющее большинство людей в радиусе пяти миль.
— Расскажи, что тут произошло в воскресенье.
— Ничего.
— На этот раз так просто отделаться не выйдет, Седрик. Жасмин пропала, и ты слышал, что твоя бабушка в курсе. Я знаю, что ты подслушивал. Я видел твою тень под дверью.
Седрик просматривал почту, нервно облизывая губы.
Уилл присел и положил руки ему на плечи.
— Расскажи мне.
— Там был мужчина. — Речь Седрика звучала грамотнее, когда его никто не поправлял. — Он дал Жасс денег, чтобы она сделала один звонок. Вот и все.
— Что это был за звонок?
— В полицию. Сказать, что Лишу ударили.
Уилл оглянулся на телефонный автомат. В будке было темно, лампочка там перегорела.
— Он сказал ей позвонить из автомата?
Седрик кивнул.
— А иначе не имело смысла. Она не могла звонить со своего сотового. Все знают, что сотовый вы можете отследить.
— И он заплатил ей? — спросил Уилл.
— Двадцать баксов, — сознался Седрик. — А еще он дал ей десять центов на автомат.
— А сколько стоил звонок на самом деле, центов пятьдесят?
— Да, — ответил Седрик. — Жасс сказала ему, что за десять центов и дерьма собачьего не купишь, тогда он занервничал и дал ей два четвертака.
Уилл задумался, какова вероятность того, что они найдут в автомате два четвертака с отпечатками пальцев убийцы. А потом он засомневался, был ли это убийца Алиши. Зачем киллеру платить кому-то, чтобы сообщить о своем собственном преступлении?
— Ты знаешь этого человека? — спросил Уилл.
Мальчик снова начал перебирать почту.
— Как думаешь, ты узнаешь его, если увидишь на фотографии?
— Он был белым, — сказал Седрик. — Я видел его не очень хорошо. Я был здесь.
Уилл снова обернулся к телефонной будке. Фонари рядом с парковкой и почтовыми ящиками были достаточно сильными, чтобы ослепить человека, но автомат ни один из них не освещал.
— Как ты думаешь, что тут произошло? — спросил он у Седрика.
Он ответил не сразу, снова начав пересматривать почту.
— Она раньше меня всегда предупреждала, — сказал он. — Когда она уходила с Лютером, то всегда предупреждала меня, чтобы я не волновался.
— После того как Жасмин позвонила, в какую сторону ушел тот мужчина?
Седрик показал в конец улицы.
— Он был не на машине?
— Не знаю, — сознался мальчик. — Мы шли к Фредди, а он нас окликнул. Жасс сказала, чтобы я шел дальше один, но я все равно остался. Хотел убедиться, что с ней все о’кей.
Уилл удивился, что девочка вот так просто пошла в темноту к незнакомому мужчине. Возможно, она катится по наклонной даже быстрее, чем предполагает ее бабушка.
— А где живет Фредди? — спросил он.
Седрик показал на следующий дом через улицу.
— Жасмин пошла с тобой, после того как позвонила?
— Потом да.
— А мужчина ушел по улице в сторону главной дороги?
Седрик кивнул и закусил губу, как будто хотел сказать что-то еще. Уилл не торопил его, и в конце концов мальчик добавил: