— Он говорил мне, что был с Кеном.

— С Возняком? — спросила Энджи. Напарник Майкла в их убойном отделе. — И что же он делал вместе с Кеном?

— Он сказал, что они ловили рыбу в горах.

Энджи сжала губы, чтобы удержаться от комментариев. Она просто не могла представить Кена с удочкой в руках, к тому же Кен и Майкл были совершенно разными людьми.

Голос Джины упал почти до шепота:

— Он был груб с вами?

Энджи кивнула. Потом взяла Джину за подбородок и повернула ее к свету, чтобы оценить свою работу.

— Он негодяй, — сказала Джина по-прежнему шепотом. — Я просто хотела уйти.

Энджи добавила еще немного тонального крема.

— Вы бросили его?

— Два дня назад.

— И где вы теперь живете?

— У своей матери, — ответила она. — Он сказал, что доберется до меня.

Энджи взглянула на свою работу еще раз. Отлично!

— Вы написали заявление?

Она рассмеялась.

— Вы же коп. И знаете, насколько это бессмысленно.

— Чушь! — уверенно сказала Энджи. — Едете в округ Де-Кальб и пишете заявление. Если он коп, никуда они не денутся. Они только взглянут на вас разок и возьмут его в оборот.

— А что потом? Что будет, когда он оттуда выйдет?

— Запросите запретительный судебный приказ.

— Посмотрите на мое лицо, — сказала Джина. — Вы думаете, судебный запрет его остановит?

Она права. Энджи сама была простым патрульным и очень живо помнила, как однажды вынимала окровавленный запретительный судебный приказ из руки женщины, забитой до смерти собственным мужем. Он воспользовался для этого молотком. На глазах у детей.

Джина вымыла руки.

— Почему вы здесь?

— Я хотела передать Майклу сообщение.

Она закрутила кран и взяла полотенце.

— Вы думаете, он меня послушает?

— Нет, — призналась Энджи и вынула из сумочки визитку. — Хочу оставить вам свой телефон. Позвоните, если он что-то вам сделает.

Джина карточку не взяла.

— Он все равно сделает то, что захочет. И телефон меня не спасет. — Она еще раз посмотрела на себя в зеркало и пригладила волосы. — Спасибо за косметику. «Клиник», говорите? — Энджи кивнула. — Куплю сегодня в обеденный перерыв. Если Майкл узнает, что я разговаривала с вами, она мне, похоже, понадобится.

— Я ему не скажу.

Джина открыла дверь и на секунду прислонилась к косяку.

— Он все равно узнает, — сказала она. — Он всегда обо всем узнаёт.

Энджи на несколько минут задержалась в дамской комнате, стараясь рассуждать хладнокровно. Она собиралась поговорить с Уиллом, но что она могла ему сказать? Я поехала в больницу, чтобы пригрозить жене Майкла? Он постоянно колотит ее, и — ах да, кстати, чуть не забыла! — в ту единственную ночь, которую мы провели вместе, он был так груб, что мне еще месяц больно было писать? Уилл научился контролировать свой тяжелый характер — как и прочие эмоции в своей жизни. Но Энджи знала, что он никуда не делся, он здесь, только и ждет возможности вырваться наружу. Если Энджи когда-нибудь расскажет ему, что на самом деле произошло у них с Майклом Ормевудом, Уилл просто убьет его.

В туалет зашла молоденькая девушка, но, увидев Энджи, тут же выскочила. Что ж, поднятию духа такая реакция точно способствовать не могла. Энджи посмотрела на свое отражение в зеркале — вызывающий макияж, белая, едва прикрывающая трусы, виниловая юбка, ярко-розовый топ на бретельках, из которого выпирает грудь. Неудивительно, что люди от нее шарахаются.

Выйдя в холл, она бросила взгляд в сторону кабинета неотложной помощи. Там стояли Тэнк и Джина. Он что-то говорил, держа ее за руки. Что именно он говорил, Энджи не слышала, но могла догадаться. Внезапно Джина расплакалась, и он обнял ее. Энджи смотрела на них, испытывая неловкость, но не в силах отвести взгляд.

Психотерапевт как-то сказала, что Энджи ищет мужчин, которые будут обижать ее, потому что ничего другого она в жизни не видела. Та же психотерапевт предположила, что Энджи продолжает причинять боль Уиллу, потому что подсознательно хочет разозлить его, довести до состояния, когда он сорвется и ударит ее, и вот тогда Энджи окончательно откроется ему. Тогда она сможет по-настоящему его полюбить.

Конечно же, Энджи лгала ей насчет своих отношений, насчет Уилла. Она не собиралась рассказывать постороннему человеку всю правду. Черт, она столько лгала в своей жизни, что и сама не узнала бы эту самую правду, даже если бы та дала ей пинка под зад!

Глава 29

11:31 утра

Уилл сидел за письменным столом и слушал на диктофоне, как Энджи читает письмо Монро к матери. Он прослушал запись уже столько раз, что выучил наизусть, но ему хотелось слушать ее голос, улавливать нюансы интонации. Иногда он заглядывал в письмо и старался, слушая слова, следить за ними глазами. Энджи ненавидела читать вслух, и по ее тону это было заметно. Уилл подумал, что если бы он мог так же хорошо читать вслух, то делал бы это постоянно.

Он вынул наушники и вернулся к диаграмме, которую вырисовывал в уме. Уилл видел события в изображениях, словно раскадровку кинофильма. Перед глазами возникло лицо Жасмин Эллисон. Она по-прежнему не объявилась. Ее ищет управление полиции Атланты, но Уилл не был уверен, что они отнеслись к этому настолько серьезно, как ему хотелось бы. Но даже если и так, где они будут искать? Существует миллион мест, где можно спрятать девочку, — и еще один миллион, если при этом ей уже нет необходимости дышать.

Матери Алиши Монро дома не было. Он несколько раз звонил ей сегодня утром, пока наконец трубку взяла горничная и сообщила, что миссис Монро не ожидается раньше полудня. Уилл сделал еще один звонок в Де-Кальб и выяснил, что по делу Синтии Барретт никаких новостей нет. Он даже направил бригаду криминалистов в Хоумс, чтобы они обследовали телефон-автомат. В монетоприемнике оказалось всего семь четвертаков, и ни на одном из них не было приемлемых отпечатков пальцев.

Никаких улик, никаких ниточек, за которые можно было бы ухватиться. У него только и было, что это письмо и призрачная надежда на то, то Мириам Монро может что-то знать.

В дверь кабинета постучали, и показался Лео Доннелли.

— Привет!

Уилл сунул диктофон и наушники в ящик стола.

— Что случилось?

— Найдется минутка?

— Конечно.

Лео закрыл дверь и сел на стул перед столом Уилла. Он огляделся по сторонам, явно нервничая.

— А вы хорошо устроились.

Уилл окинул взглядом свою комнату, пытаясь понять, не присутствует ли в замечании детектива сарказм. Кабинет был таким маленьким, что пришлось придвинуть стол вплотную к стене.